Глава 23. Насколько твёрдый стержень был у него внутри?

Шэнь Цяо казалось, что спал он очень долго, но впав в совершенное беспамятство. По крайней мере, он всё ещё слышал шум голосов рядом и чувствовал движение колёс снизу.

Он пребывал в забытьи, но внутренняя ци в нём никогда не прекращала циркуляцию. Прок от освоения «Стратегии Алого Яна» был теперь налицо — его раны постепенно заживали без его ведома.

Хотя процесс восстановления и был чрезвычайно медленным, к тому времени, когда Шэнь Цяо пришёл в себя, от чувств горечи и тошноты уже не осталось и следа. Просто оттого, что последние дни он провёл в состоянии дремоты, проснувшись, он неизбежно стал немного рассеян, будто всё ещё находился во сне. Он закрыл голову обеими руками, будучи явно в растерянности.

Оглядевшись, он обнаружил, что сидит в повозке. Тут экипаж остановил ход, но он не узнавал эту местность.

Шэнь Цяо постарался тщательно припомнить. Прежде чем потерять сознание, он обменивался ударами с Янь Уши, так что он, вероятно, его и забрал?

Как раз в тот момент, когда он напряжённо размышлял об этом, поднялась занавеска, открывая лицо Янь Уши.

— Проснулся?

От одной этой фразы волосы у Шэнь Цяо едва дыбом не встали.

О крепкой дружбе с Янь Уши не шло и речи, но он всё же имел некое представление о норове и поведении этого человека. Если бы не тот факт, что лицо представшего перед ним мужчины, как ни глянь, оставалось прежним, Шэнь Цяо и впрямь бы решил, что тот одержим чьим-то духом.

Ибо когда это Владыка демонов, одно имя которого бросало людей в дрожь, чьи поступки были столь извращённы и изменчивы, кому были в радость насмешки и издёвки над другими, когда-либо говорил таким мягким тоном?

Шэнь Цяо колебался:

— Глава ордена Янь… что-то не так?

— Ты был серьёзно ранен и много дней пролежал без сознания. К счастью, внутренняя ци из «Стратегии Алого Яна» циркулирует в тебе и защищает пульс сердца. Ещё пару дней отдыха, и тебе станет лучше. Мы только что въехали в префектуру Ин, и я нашёл постоялый двор, где можно остановиться. Пойдём.

Он подошёл и, наклонившись, взял Шэнь Цяо на руки, прижав его к груди.

У Шэнь Цяо душа ушла в пятки, он хотел развернуться и убежать немедленно. К несчастью, он только проснулся от многодневного сна и его тело ещё было слишком слабым, чтобы сопротивляться. А потому он мог лишь позволить другому человеку сделать по-своему.

На губах Янь Уши появилась нежная улыбка. Он проигнорировал выражение лица Шэнь Цяо, который будто призрака увидел, и отнёс его на подворье. Он прошёл весь путь от переднего до внутреннего дворика, позволив обступившей его со всех сторон толпе людей глазеть, сколько им вздумается. Даже когда служащий, который их вёл, то и дело оглядывался назад, Янь Уши не придал этому значения.

— Просто чтобы милостивые господа знали, этот дворик — самый красивый. Не только у нас, но и во всём городе префектуры Ин. Обратите взор на бонсай и текущие воды, вид не уступает дворикам зажиточных семей. Ежели вы хотите насладиться весенним пейзажем, незачем отправляться загород и взбираться на гору. Только на этом дворе вы сможете увидеть все весенние пейзажи нашего города!

Слуга оказался бойким на язык. К сожалению, Шэнь Цяо не видел и не был способен оценить красоту, которую описывал этот человек. По поведению мужчины он мог только догадываться, что аренда этой усадьбы, вероятно, влетала людям в хорошую сумму.

Янь Уши, впрочем, выглядел весьма заинтересованным. Он не только не приказал слуге заткнуться, но и доверил тому провести полную презентацию, временами вставляя пару слов от себя, отчего тот распалился пуще прежнего. Болтая без умолку, мужчина показал им весь двор вплоть до мелочей.

Янь Уши нёс на руках взрослого мужчину, но по-прежнему был полон энтузиазма прогуляться по двору без видимой усталости. При виде этого, служащий проникся к нему ещё большим почтением.

Тело Шэнь Цяо отчаянно нуждалось в отдыхе. Он только недавно отошёл от долгого сна, но вскоре вновь ощутил усталость и чуть было не заснул в объятиях Янь Уши.

Слуга наконец уловил атмосферу и живо убрался восвояси. Янь Уши отнёс Шэнь Цяо в спальню и уложил на бамбуковую кушетку у окна.

Лежанка была укрыта толстой мягкой подстилкой из овечьей шерсти. Как только прилёг, Шэнь Цяо буквально услышал, как все его кости заныли от удовольствия.

Но Янь Уши не спешил уходить и сел рядом с Шэнь Цяо.

— На сей раз глава Янь арендовал двор только с одной комнатой? — поинтересовался Шэнь Цяо.

— Конечно, есть и другие, — спокойно ответил Янь Уши. — Но поскольку место арендовал я, то могу сидеть там, где захочу. Ты проспал несколько дней, и я заботился о тебе на протяжении всего пути. Благодарности я от тебя не услышал, напротив, ты даже пытаешься перевести разговор в другое русло. Так вот каково воспитание главы ордена вершины Сюаньду?

Шэнь Цяо про себя подумал: «Всё потому, что вы ведёте себя странно».

Пока он размышлял об этом, мужчина вдруг протянул руку и поправил ему воротник. Шэнь Цяо вздрогнул от испуга: на этот раз он не только удивился, но и пришёл в ужас.

Он никак не мог поверить, что характер Янь Уши резко изменился по его пробуждении.

Он также не мог взять в толк, что замышляет этот человек.

— Глава ордена Янь, прошу вас, не шутите так.

— Какие шутки? Не говоря уж об остальных, знаешь ли ты, сколько учеников в ордене Хуаньюэ хотят, чтобы я был с ними так же любезен и мягок? Редко мне хочется хорошо обращаться с человеком. Другим не добиться такого, даже если будут умолять меня об этом!

Губы Шэнь Цяо дрогнули.

— А может, я ненароком обидел главу ордена Янь, пока был без сознания? Если так, этот Шэнь приносит главе Янь свои извинения. Вы личность с большой буквы, так что, прошу, забудьте об этом слепом человеке.

Янь Уши неожиданно рассмеялся:

— Шэнь Цяо! О, Шэнь Цяо! Все говорят, что ты великодушен и честен, но, по-моему, это вовсе не так. Какой честный человек то и дело затыкает другим рты, пользуясь тем, что он слеп?

Шэнь Цяо без слов поджал губы.

Тремя пальцами правой руки Янь Уши измерил пульс Шэнь Цяо. Тот чуть вздрогнул, но не увернулся. Неизвестно, потерпел он неудачу или вообще не собирался этого делать.

— Ты до сих пор не видишь?

Шэнь Цяо кивнул:

— Возможно, это оттого, что перед потерей сознания я истратил всю внутреннюю ци. У глаз всё ещё чувствуется жжение. Возможно, это займёт ещё пару дней.

— Не спеши. Отсюда до Северной Чжоу ещё далеко. В путь отправимся экипажем, так что можешь спокойно набираться сил.

Шэнь Цяо нахмурился:

— В Северную Чжоу?

— А что? Не хочешь?

Этот вопрос был абсолютно лишним.

Между школами, прошлым, характером и даже поведением этих двух людей не было ни единого сходства. В край самодовольному и заносчивому человеку, как Янь Уши, было невозможно представить, как Шэнь Цяо всё ещё мог оставаться спокойным, угодив даже в такую ситуацию. Не говоря уж о том, что совсем недавно он с помпой проехал по улице на чужих руках. Рано или поздно кто-нибудь обязательно признает в нём бывшего главу вершины Сюаньду, что неотвратимо навлечёт бурю сплетен.

Всегда найдутся люди, которые снова и снова будут напоминать Шэнь Цяо о горьком опыте, думать о котором он бы не хотел. Как глава ведущего даосского ордена в мире, он потерял и боевые навыки, и положение; его предал собственный шиди. Всё, что он защищал сердцем и душой, было отвергнуто. Все считали образ его действий неверным, пошатнув тем самым все идеалы и взгляды, которые он лелеял с детства.

Куда большее несчастье его слепота. Для него ночь была неотличима от дня. Когда он оказывался в незнакомой обстановке, ему хватало пройти пару шагов, чтобы оступиться, и уж тем более не говоря о таких мелочах, как умывание и одевание по утрам.

В сравнении с тем, что при встрече с врагом приходилось полагаться только на слух, все эти мелочи были гораздо более неприятными.

Янь Уши едва ли мог понять такого рода менталитет неудачника, да и не было ему это интересно. В чём он действительно был заинтересован, так это в Шэнь Цяо.

Даже мастер боевых искусств, потеряв все свои боевые навыки и превратившись из человека, который с лёгкостью мог отнять чужую жизнь, в слабака, которым всяко помыкают другие, пусть и не впал бы в истерику, то как минимум был бы подавлен тревогой и тоской.

А что до этого человека, с виду который был столь мягким и нежным: насколько твёрдый стержень был у него внутри, чтобы оставаться таким невозмутимым?

Шэнь Цяо кивнул:

— Боюсь, график главы ордена Янь в этой поездке вновь собьётся из-за меня. Мне очень жаль.

Янь Уши сначала полагал, что он не захочет ехать в Северную Чжоу. Он ожидал, что тот откажется или начнёт возражать. Однако уступчивость Шэнь Цяо стала для него неожиданностью. Он для виду предложил:

— Ты так же мог бы вернуться на вершину Сюаньду, обосноваться в городке Сюаньду и ждать удобного случая для встречи с другими братьями и старейшинами. Быть может, они считают иначе, чем Юй Ай, и поддержат тебя в возвращении на позицию главы.

Шэнь Цяо хорошо знал, что Янь Уши просто раздувает страсти [1] в попытке разжечь вражду между ним и вершиной Сюаньду, но, покачав головой, всё равно ответил на вопрос:

— Боевые навыки меня сейчас подводят. Да к тому же я проиграл Кунье. Даже если вернусь, возглавить вершину Сюаньду вновь мне будет совестно. Вдобавок, Юй Ай уже заменил меня, а значит стал гласом [2] ордена. Я окажусь в заложниках, если появлюсь там. Лучше всего будет держаться от них подальше, тогда, возможно, я ещё смогу прояснить для себя некоторые вещи.

[1] 煽风点火 (shān fēng diǎn huǒ) — нагоняя ветер, разводить огонь, обр. подбивать на плохое, разжигать страсти.

[2] 喉舌 (hóushé) — 1) горло и язык (обр. в знач.: доверенное лицо, лицо на ключевом посту);

2) перен. голос, глас; рупор, глашатай.

Говоря об этом, он улыбнулся:

— Разве глава ордена Янь однажды не сказал, что именно оттого, что я несведущ в мирских делах и не знаком с человеческим сердцем, я попал в нынешнюю ситуацию? Глава Янь занимает важное положение в Северной Чжоу, поэтому, последовав за вами, я, несомненно, смогу многому научиться во избежание новых ошибок и повторения старых. Тогда это будет для меня удачей.