Глава 39. Грядёт беда, потому держись от Янь Уши подальше.

Прошли сотни лет с тех пор, как Восточное У основало здесь свою столицу. За это время империя Восточная Цзинь мигрировала на юг, где, используя реку Янцзы как естественную преграду, по-видимому, изолировалась от волнений севера. Таким образом, Цзянькан стал самым процветающим городом не только на Центральных равнинах, но и во всём мире. Сюда стекались купцы со всех концов света, приезжали и уезжали путешественники и странники. Днем по улицам тек беспрерывный поток изящных экипажей, а с наступлением ночи обтянутые кисеёй фонари, подобно льняному полотну, освещали небо до самого рассвета. Публичные дома не знали отдыха, разжигая благовония в роскошных будуарах.

Хотя такие города, как Чанъань и Е, тоже были столицами, пережив военную смуту, они перенесли огромные перемены, что лишь сильнее побуждало сердца людей тосковать по таким местам, как Цзяннань, где всё было относительно мирно. Последний принимали за рай на земле и даже поговаривали: «Цзянькан, что собрал в себя все пышные цветы поднебесной». Чиновники Северной Чжоу, такие как Юйвэнь Цин, пусть и не выражали этого словами, не без надежды и тоски взирали на город. Что же касается прибывших с ними слуг, то им не было нужды скрывать чувств: они уже давно выразили свои зависть и восхищение. Это очень польстило чиновникам Южной Чэнь, которые пришли их встречать, потому они не удержались и принялись знакомить гостей с живописными местами города.

Оказавшись в Цзянькане, Юйвэнь Цин и его люди, конечно же, были размещены в предоставленной династией Чэнь гостевом дворце. Янь Уши не был исключением. Учитывая его ранг и положение, а также тот факт, что он спас Юйвэнь Цину жизнь, последний добровольно уступил тому главный двор, а сам перешёл в боковой. Вот только его бедная наложница Юй Цзы так сильно испугалась в ту ночь, что впоследствии слегла с тяжелой болезнью. Она была прикована к постели довольно долгое время и начала идти на поправку лишь после того, как они обустроились в городе.

Орден Хэхуань не сделал никаких движений после провала первой попытки убийства. Поначалу Юйвэнь Цин был все же встревожен, но постепенно расслабился, вспомнив о присутствии Янь Уши. Позволить убийцам добиться своего будет большим унижением для Янь Уши как главы ордена Хуаньюэ. Для мастеров боевых искусств их гордость была важнее собственной жизни. Думая об этом, Юйвэнь Цин полностью расслабился и, взяв с собой любимую наложницу, каждый день всласть совершал прогулку по Цзянькану, ожидая вызова императора Чэнь.

Однажды, когда Шэнь Цяо слушал книгу, которую ему читала служанка, кто-то сообщил о визите Юйвэнь Цина.

Шэнь Цяо кивнул Жужу, и девушка отложила книгу и пошла открывать дверь.

Прежде чем войти Юйвэнь Цин сначала огляделся, а затем спросил:

— Так младшего наставника Янь здесь нет?

Шэнь Цяо рассмеялся:

— Мы с ним изначально живем отдельно. Если старший чиновник Юйвэнь ищет его, значит, вы пришли не по адресу. Однако я слышал, что у главы Янь сегодня какие-то дела. Он ушёл ещё рано утром.

Юйвэнь Цин неестественно захохотал.

— Вот как, вот и отлично! Ничего страшного, если младшего наставника здесь нет. Этот человек невероятно силен. На самом деле при разговоре с ним я нервничаю больше, чем с Его Величеством!

Жужу не удержалась от смешка.

Юйвэнь Цин всегда был снисходителен к красивым девушкам, потому, заметив это, не рассердился и даже улыбнулся ей.

В итоге Жужу стало немного неловко.

Затем Юйвэнь Цин улыбнулся Шэнь Цяо:

— Погода сегодня прекрасная. Не желает господин Шэнь ли прогуляться? Цзянькан расположен на берегу реки Хуайхэ. Я слышал, что на ней очень много паромных переправ и возле каждой имеются рынки. Почему бы нам не взглянуть и заодно не прикупить свежих морских деликатесов? Мы можем попросить приготовить их к вечерней трапезе.

Договорив, он, казалось, кое-что вспомнил:

— Вы даос, но ведь не воздерживаетесь от скоромной пищи, верно?

Шэнь Цяо ответил:

— Вовсе нет. Однако, поскольку мои глаза видят неважно, я, вероятно, буду обузой в вашей поездке.

Юйвэнь Цин снова рассмеялся.

— Господин Шэнь ранее спас мне жизнь, и в то время обузой для вас был я. Ни к чему церемониться.

Шэнь Цяо больше не стал возражать.

— В таком случае повиновение — лучшая вежливость.

Гостевой дворец находился недалеко от паромной переправы, поэтому Юйвэнь Цин не взял карету. Вместо этого он решил прогуляться с Юй Цзы и остальными. Сначала он беспокоился, что это будет неудобно для Шэнь Цяо, но, хотя тому приходилось полагаться на бамбуковую палку, его скорость была ничуть не медленнее, чем у остальных членов группы, и он не нуждался ни в чьей поддержке. Он шёл бок о бок с Юйвэнь Цином, практически не отличаясь от обычного человека.

Юйвэнь Цин обнаружил, что Шэнь Цяо не взял с собой оружия.

— Господин Шэнь, где ваш меч?

Будто зная, о чем тот беспокоится, Шэнь Цяо ответил с улыбкой:

— Старший чиновник Юйвэнь, не нужно беспокоиться. Если мы столкнемся с врагами, я смогу удержать их на расстоянии с помощью бамбуковой палки. Кроме того, это все-таки Цзянькан. Это место контролирует Институт Линьчуань; школа Хэхуань не настолько безрассудна, чтобы нападать на нас прямо здесь.

Разоблаченный, Юйвэнь Цин покраснел от смущения.

— Неудивительно, что с тех пор, как мы вошли в город, мне стало гораздо спокойнее. Даже младший наставник считает, что здесь достаточно безопасно, чтобы разбираться с делами, оставив нас одних. Так вот почему.

Шэнь Цяо объяснил:

— Династия Чэнь хочет заключить союз с Чжоу. Если они позволят убийце напасть на вас в городе Цзянькан, они не смогут объяснить этого императору Чжоу, поэтому несомненно сделают всё возможное, чтобы обеспечить вашу безопасность. Гостевой дворец находится под пристальной охраной опытных мастеров боевых искусств. Просто вы этого не заметили.

Юйвэнь Цин наклонился к нему поближе и прошептал:

— Господин Шэнь, я знаю, что вы не такой, как те миловидные наложники, и я бы не посмел смотреть на вас свысока. Пользуясь тем, что младшего наставника сегодня нет, я возьму на себя смелость сказать вам правду. Вам известно, что думают о вас люди в городе Чанъань?

Шэнь Цяо на это только улыбнулся.

Юйвэнь Цин подумал, что он не в курсе, и тактично объяснил:

— Они все говорят, что вы похожи на дракона, пойманного в ловушку на мелководье, и что вы вынуждены зависеть от главы ордена Янь ради своего блага, и даже… кхм… что вы даже пренебрегли моралью и совестью. Мы были рядом на протяжении всего нашего пути, вы даже спасли мне жизнь, так что я прекрасно понимаю, что вы абсолютно не такой. Однако «много ртов и металл расплавят», всеобщее поношение способно затмить любую истину! Если представится такая возможность, уезжайте от младшего наставника Янь. Зачем позволять другим клеветать на вас и позорить понапрасну? Ах, даже я злюсь, когда слышу подобное!

Шэнь Цяо знал, что причина, по которой он произнес эти слова, несомненно заключалась в том, что он увидел в тот день в карете. Разъяснить ситуацию за короткое время было сложно, поэтому он мог только ответить:

— Я действительно ценю вашу доброту, но произошло недоразумение. Глава Янь и я не находимся в таких отношениях. Характер главы Янь несколько… переменчивый, поэтому его действия часто удивляют окружающих.

— Знаю, знаю! Вы ни в коем случае не наложник, полагающийся на младшего наставника Янь, да и я не отношусь предвзято к гомосексуалам. Однако в вашей нынешней ситуации, если между вами и младшим наставником Янь… это… кхм… взаимная привязанность, я боюсь, что слухи и клевета повредят вам, а не ему.

Шэнь Цяо беспомощно объяснил:

— …Между нами нет взаимной привязанности. И я не гомосексуал.

— Знаю, знаю! Об этом не стоит говорить открыто. Всё понятно без слов!

Шэнь Цяо: «…»

Он вдруг потерял всякое желание говорить, и, что бы Юйвэнь Цин ни рассказывал потом, просто пропускал это мимо ушей.

Переправа кипела от шума и криков, а на земле были выставлены всевозможные товары. Многие, как и они, пришли пешком, чтобы прогуляться и пройтись по магазинам, в то время как другие приехали на лошадях или каретах. Были и те, кто явился проводить близких или причаливал к берегу с парома. На мгновение место было так переполнено людьми и бесконечным потоком лошадей и экипажей, что они чуть не затоптали друг друга.

Лошадь позади них то ли чего-то испугалась, то ли хозяин не смог удержать её в узде, но она вдруг бросилась к ним, заставив всех разбежаться. Из-за этого Шэнь Цяо оказался отделенным от остальной группы. Но он не волновался, так как среди свиты Юйвэнь Цина были люди из личной охраны. Он двинулся вдоль прилавок, расположенных у берега реки, и медленно вернулся к торговому кварталу. Изредка слыша крики продавцов о вещах, которые его интересовали, он останавливался и ощупывал товар руками. Хотя торговцы видели, что он слеп, так как его манеры и одежды не походили на нищего, они не осмеливались относиться к нему пренебрежительно. Напротив, они даже с энтузиазмом предлагали ему что-то купить.

— Господин, пожалуйста, взгляните на то, что у меня есть! Они все сотканы из превосходнейшей бамбуковой лучины! У меня есть корзины, табуретки и все, что хотите! Также есть всякая мелочевка ради забавы ваших деток, оставшихся дома!

Увидев, что Шэнь Цяо присел, торговец поднял бамбуковый шар и вложил его в руки Шэнь Цяо.

— Потрогайте, он очень гладкий! Вы не найдёте на нём ни одной занозы!

— Действительно гладкий, — Шэнь Цяо улыбнулся, нежно поглаживая его. — Тогда я возьму один.

И тут он услышал рядом детский голос:

— Дядюшка! Дядюшка! Мой младший брат сломал моего бамбукового цыплёнка. Отец послал меня купить ещё одного!

Торговец, вероятно, знал её родителей, так как ответил: