Глава 107. О Боже, он все еще пытается вести себя мило!

В конце концов, Шэнь Цяо не вернулся на гору Цинчэн. Янь Уши был прав: с момента Собрания испытания Меча прошел один день и одна ночь. Все, что могло произойти, уже давно завершилось. Спешить туда сейчас было бессмысленно, так как многие секты уже спустились с горы. Он нашел человека, у которого можно было узнать информацию, и вскоре узнал, что после того, как Янь Уши забрал его, Хулугу тоже ушел. Дуань Вэньян, в свою очередь, остался и встал на сторону секты Хэхуань против храма Чуньян.

Храм Чуньян не простые травоядные, так что с их силой тоже стоит считаться. И Бичэнь, возможно, был ранен, но там также находились Ли Цинъюй, Гу Хэнбо, Чжао Чиин и другие. Хоть ни один из них и не входил в первую десятку, нельзя сказать, что боевые искусства Дуань Вэньяна намного превосходят их собственные. Увидев, что самая большая угроза покинула это место, другие люди, которые пришли принять участие в Собрании испытания Меча, не хотели терять лицо и убегать, поэтому они также остались, чтобы помочь храму Чуньян. Завязалась рукопашная схватка.

Юань Сюсю и Сан Цзинсин в настоящее время враждовали друг с другом. Ее фракция не прилагала особых усилий в борьбе, вместо этого они воспользовалась случаем, чтобы специально потянуть Сань Цзинсина за ногу и несколько раз помешать ему среди неразберихи и хаоса. Как бы там ни было, хотя храм Чуньян и потерял несколько человек, Секта Хэхуань также не смогла извлечь никакой дешевой выгоды. Можно считать, что обе стороны проиграли, причем потери были с обеих сторон.

В такой драке неизбежно кто-то погибнет. Когда вы ступаете на земли цзянху, самой бесполезной вещью становится ваша жизнь. Люди цзянху слизывают кровь с кончика ножа*– это утверждение не является преувеличением. Если ваших навыков недостаточно, чтобы предотвратить свою гибель от чужих рук, не стоит винить в этом кого-то, кроме себя самого. Если ваши потомки более искусны в боевых искусствах и желают отомстить, убив вашего врага, свидетели не будут иметь никакого права голоса в этом, поскольку таковы правила цзянху.

*(刀口舔血;dāo kǒu tiǎn xuè) – «слизывать кровь с кончика лезвия после убийства кого-либо». Выражение употребляется при описании опасной для жизни ситуации.

Среди оставшихся в эпицентре той битвы, та, к кому Шэнь Цяо был ближе всего, естественно, была его шимэй – Гу Хэнбо. Шэнь Цяо воспитывал ее практически с детства, ее боевые искусства были превосходны, и она не была глупой. Даже если она не сможет победить кого-то в бою, у нее всегда оставался шанс сбежать. Шэнь Цяо не беспокоился о ней. Что касается людей из секты Бися, то только Фань Юаньбай и Чжоу Есюэ, вероятно, были в опасности, но Шэнь Цяо слышал от людей, которые спустились с горы, что никто из учеников секты Бися не попал в список жертв, что было для него большим облегчением.

Кроме того, была и другая причина, по которой он решил не возвращаться: Янь Уши получил письмо из Чанъаня.

Это письмо о бедствии.

Письмо, которое старший ученик Янь Уши, Бянь Яньмэй, попросил людей доставить.

С тех пор как умер Юйвэнь Юн и его сын Юйвэнь Юнь сменил его на троне, секта Хуаньюэ в Чанъане панически боялась шелеста ветра и вздрагивала при каждом крике журавля, так как они ощущала себя оттесненной. Бянь Яньмэй ранее получил инструкции от Янь Уши как действовать в сложившейся ситуации: оставить всю поверхностную власть и влияние позади, чтобы секта Хэхуань и буддисты сражались за них, а своих собственных людей спрятать. Когда Шэнь Цяо с боем выбрался из осады, в которой участвовали тысячи конных солдат, прихватив с собой Доу Янь и Юйвэнь Суна; именно благодаря тяжелой работе Бянь Яньмэя он смог бежать из Чанъаня без каких-либо признаков преследования солдат.

Однако человеком, обратившимся за помощью в письме, был не Бянь Яньмэй, а Пулюжу Цзянь.

Старшая дочь Пулюжу Цзяня была замужем за Юйвэнь Юнем. После восшествия Юйвэнь Юня на трон она стала императрицей, что автоматически сделало Пулюжу Цзяня императорским тестем. По всем правилам, его жизнь должна была стать лучше и комфортнее, но на самом деле это было не так.

Некоторое время назад, когда Шэнь Цяо еще был в Чанъане, он слышал о нелепостях, совершенных Юйвэнь Юнем. Но услышав сейчас мольбу Пулюжу Цзяня о помощи, Шэнь Цяо был сильно шокирован.

– Юйвэнь Юнь даже своего тестя не может оставить в покое?

Янь Уши усмехнулся.

– Юйвэнь Юнь осмелился поднять руку на собственного отца. Что для него простой тесть?

Шэнь Цяо успел позабыть об этом трагическом происшествии. Он нахмурился.

– Юйвэнь Юнь совершил непростительное преступление против сыновнего благочестия, убив своего отца, и все потому, что не мог больше ждать и хотел взойти на трон как можно раньше. Но какую обиду он держит на Пулюжу Цзяня?

– Если император желает, чтобы кто-то был убит, значит, он считает, что этот человек заслуживает смерти. Но его так называемые доводы и причины – это всего лишь отговорки. Юйвэнь Юнь родился в богатой и знатной семье, его отец сопровождал императора-основателя династии Чжоу в восстании, следуя и повинуясь дракону, чтобы добиться больших успехов в бою и, таким образом, завоевать некоторый престиж и влияние в армии. Это влияние сейчас перешло в руки Пулюжу Цзяня: он преуспевает в управлении и в настоящее время обладает небольшой долей влияния в императорской армии. Хотя его влияние еще не выросло до такой степени, чтобы оно могло открыто угрожать верховной власти императора*, какой император смог бы остаться равнодушным к этому? Не говоря уже о психически нездоровом, полоумном Императоре?

*(皇权;huáng quán) – относится к верховной власти императора контролировать и управлять землями и богатствами народа в условиях централизованной монархии, включает административную, военную, законодательную, судебную, культурную и образовательную власть.

У него не было ни малейшего восхищения или уважения к императорской власти и ее авторитету. Даже когда дело касалось Юйвэнь Юна, он был достаточно небрежен, чтобы называть его по имени*, а с Юйвэнь Юнем дело обстояло еще хуже.

*Обычно люди обращаются к императору с большим уважением и называют его только уважительными титулами; это связано с контекстом и отношениями между китайцами. Никто не будет называть кого-либо уменьшительно-ласкательно или по имени, если только они не очень близки или этот человек ниже по социальному статусу, потому что это неуважительно, а в некоторых обстоятельствах может быть причиной для наказания/казни.

Затем Янь Уши вздохнул и сказал:

– Ах, А-Цяо! С таким характером, как у тебя, хорошо, что ты не родился в знатной или императорской семье. Иначе как бы ты смог конкурировать с другими, учитывая постоянные междоусобицы при императорском дворе? Боюсь, что тебя давно бы уже полностью поглотили, не оставив ни единой косточки!

Что еще это могло означать, кроме того, что его назвали глупым? Шэнь Цяо не рассердился, вместо этого он рассмеялся и ответил:

– Если говорить о моем характере, то, даже не упоминая об интригах императорского двора, когда я был чжанцзяо секты в цзянху, против меня также был устроен заговор.

Янь Уши ответил с улыбкой:

– Ты действительно не отдаешь себе должное, принижая свои достоинства. Твой характер, может, и не пригоден для заговоров и интриг против других, но у тебя все же есть свои сильные стороны. Хотя ты больше не являешься главой секты горы Сюаньду, все еще есть много людей, готовых объединиться с тобой. Они ценят и восхищаются именно тобой, а не твоим статусом или личностью. Однако это не проблема, даже если ты все еще подвержен заблуждениям и обману со стороны других. В конце концов, разве я все еще не с тобой? Этот достопочтенный будет присматривать за тобой со стороны, так что не нужно бояться, что кто-то может обмануть или одурачить тебя!

Если смотреть в корень, разве этот человек не просто-напросто восхваляет себя, да и только?

Шэнь Цяо немного потерял дар речи от этого. Он почувствовал, как у него волосы встали дыбом под одеждой, поэтому быстро сменил тему и вернулся к первоначальному вопросу:

– Так в чем же Пулюжу Цзянь ищет помощи?

Янь Уши равнодушно ответил:

– Его дочь попала под подозрение Юйвэнь Юня и в настоящее время находится в заложниках во дворце. За каждым приходом и уходом Суй-гуна пристально следят глаза и уши Императора. Не говоря уже о том, что уничтожение его клана зависит от прихотей Императора. Из-за своих действий Пулюжу Цзянь испытывает угрызения совести; так с чего ему не бояться?

Юйвэнь Юнь озабочен только потворством своим желаниям и гедонизмом. С тех пор как он взошел на трон, даже не упоминая о различных инцидентах, иллюстрирующих его абсурдное и нелепое поведение, он убил Юйвэнь Сяня и остальных, чтобы устранить любого из своих императорских родственников, которые могли бы представлять угрозу его притязаниям на трон. Теперь, когда все потенциальные угрозы были уничтожены, чтобы обеспечить себе дальнейшую свободную и необузданную жизнь, он передал трон своему сыну, Юйвэнь Чаню*, в то время как сам продолжает манипулировать делами двора из-за кулис.

*(宇文阐; yǔwén chǎn) – стал императором в 6 лет после того, как его отец Юйвэнь Юнь (он же император Сюань) передал ему трон всего через месяц после его собственной коронации, сохранив при этом императорскую власть.

Пожиная плоды императорской власти и не неся при этом ответственности, не терзаясь наставлениями своих министров, Юйвэнь Юнь смог убить двух зайцев одним выстрелом. Он очень гордился собой за этот поступок, но в нем все еще жила настороженность. Избавившись от угрозы со стороны императорского рода, он начал не доверять более влиятельным чиновникам, способным восстать против него. Как императорский тесть и опора нации, Пулюжу Цзянь был первым, на кого пали эти подозрения. Юйвэнь Юнь стал ставить его в центр внимания от рассвета до заката, в результате чего он с трудом мог нормально питаться днем и не мог спокойно спать ночью. Над его головой постоянно висел клинок, его внутренности были охвачены бесконечным беспокойством и тревогой*.