– Храм Чуньян не претендовал на то, чтобы быть лидером даосских сект, и этот бедный даос никогда не сравнивал себя с Ци-даоцзуном. Боевые искусства Вашего Превосходительства чрезвычайно сложны, и этот бедный даос выражает свое восхищение. Могу я спросить, Ваше Превосходительство пришли сюда сегодня для участия в Собрании Испытания Меча? Или вы здесь из-за храма Чуньян?

Первая причина подразумевает, что он пришел с простой целью поединка с другими; в то время как вторая указывает на то, что он здесь, чтобы отомстить и разгромить все.

Хулугу равнодушно ответил:

– Собрание Испытания Меча – это всего лишь способ для людей поймать славу на крючок*. Те, кто обладает истинной силой, конечно, не почувствовали бы необходимости проделывать весь этот путь и участвовать в этом беспорядке. Я изначально думал, что, поскольку слава как храма Чуньян, так и И Бичэня подобна резкому и громкому грому, пронзающему уши, они должны обладать определенными сильными сторонами. Но теперь я собственными глазами увидел, что они всего лишь посредственны и недостойны внимания.

*(沽名钓誉;gūmíngdiàoyù) – обр. в знач.: не брезговать никакими средствами ради приобретения славы.

Несмотря на то, что он прибыл на чужую территорию и сделал такие принижающие комментарии о тамошних людях, И Бичэнь смог сохранить самообладание. Однако ученики храма Чуньян, которые стояли за его спиной, не смогли вынести этого оскорбления. Один из них даже взял на себя инициативу высказаться:

– Ваше Превосходительство довольно способный и опытный, но он также был жестоко побежден Ци-даоцзунем и вынужден уползти, как черепаха, и прятаться за пределами Центральных равнин в течение двадцати с лишним лет. И только после того, как Ци-даоцзун покинул мир смертных, Ваше Превосходительство спешили прийти, чтобы причинять неприятности и приносить несчастья* в мир боевых искусств Центральных равнин. Какой отважный герой и смелый...

Хулугу бросил на него ледяной взгляд, заставив замолчать. Последний слог «человек» застрял у него в горле, все его лицо мгновенно покраснело.

Хулугу не произнес ни слова. Вместо этого Дуань Вэнъян, стоявший позади него, сказал:

– Даже спустя более двадцати лет мир боевых искусств Центральных равнин все еще не может найти ни одного человека, способного быть достойным противником моего учителя; и все же у тебя хватает наглости расхаживать и произносить такие наглые слова. На твоем месте мне было бы так стыдно, что я бы покончил с собой, ударившись головой о стену. Какой из тебя достойный человек даосской секты? Насколько я понимаю после странствий по цзянху Центральных равнин, Ци Фэнгэ – единственный, кто мог бы сравниться с моим учителем, если бы он все еще был жив сегодня. Подумать только, что мой учитель почувствовал, будто Центральные равнины заполнены собранием талантливых героев, и примчался сюда в приподнятом настроении, услышав новости о Собрании Испытания Меча. Тц-тц! Как недостойно твоей славы и репутации!

Люди храма Чуньян были осмеяны им до такой степени, что готовы были провалиться сквозь землю со стыда. Другие присутствовавшие члены цзянху также потеряли дар речи, не в состоянии что-либо ответить.

Все они ясно видели уровень боевых искусств И Бичэня во время его битвы с Сан Цзинсином; это было потрясающе и несравнимо ни с чем. Не было никаких сомнений в том, что И Бичэнь смог подавить секту Хэхуань только своей силой. Но их радость улетучилась, как только появился Хулугу.

В его присутствии, будь то И Бичэнь или Сан Цзинсин, всем приходилось опускать головы.

И И Бичэнь, и Сан Цзинсин уже были на таком высоком уровне, к которому обычные люди не могли даже стремиться, не говоря уже о том, чтобы превзойти. Теперь Хулугу тоже прибыл и был подобен луне, подвешенной в самых высоких небесах, так высоко над ними, что она была вне чьей-либо досягаемости, заставляя чувствовать отчаяние в сердцах.

Люди с устремлениями, вероятно, вспомнили бы ту битву более чем двадцатилетней давности и сокрушались бы, что они были слишком молоды, чтобы увидеть ее собственными глазами. Ци Фэнгэ, которого тогда не смог победить даже Хулугу – какое великолепное элегантное и грациозное поведение было бы у такого человека!

Однако, не все из тех, кто присутствовал здесь, будут воздавать почести чужой морали, разрушая собственный престиж. Некоторые не могли вынести слов Дуань Вэнъяна, и кто-то вышел из толпы и заговорил громким голосом:

– Вы только что прибыли в храм Чуньян, и все же уже решились лить чушь и распространять клеветнические обвинения*: что на Центральных равнинах полностью отсутствуют таланты. Знаете ли вы, сколько в этом мире мастеров? На севере есть буддийская фракция, а на юге – конфуцианская. Может быть, вы уже бросили им всем вызов? Когда дворец Люли ранее объявил рейтинг мировых героев, имя Хулугу не было включено в первую десятку. Ваше Превосходительство поют дифирамбы о себе; но, в конце концов, вы только даете больше пищи для шуток, над которыми смеются другие!

*(大放厥词;dà fàng jué cí) – первоначально это относилось к проявлению литературных талантов, риторике, но в основном используется в уничижительной манере для обозначения заблуждений, клеветы и ложных слухов: «пуститься в пространные рассуждения; нести чушь; пороть всякий вздор; разводить демагогию».

Выражение лица Хулугу оставалось непроницаемым и безразличным, но Дуань Вэнъян прищурил глаза.

– Как твое имя и фамилия? И в какой секте ты обучаешься?

Сердце этого человека дрогнуло, но так как он был в общественном месте на виду у всех, он не мог позволить себе поддаться своему страху здесь и сейчас. В конце концов он повысил голос и объявил о своем прошлом.

– Ван Чжо из семьи Куайцзи Ван!

«Семья Ван не полагалась ни на секту Хэхуань, ни на туцзюэ, так почему же я должен съеживаться и отступать в страхе?» – подумав об этом, Ван сань-лан набрался смелости и решимости.

Дуань Вэнъян приподнял бровь. Тон его голоса слегка повысился.

– О?.. Семья Куайцзи Ван?

Когда он сказал это, его рука со скоростью молнии вытянулась, и силуэт его хлыста появился из ниоткуда, устремляясь прямо к Ван сан-лану!

Ван сан-лан мог только наблюдать, как противник атаковал его. У него даже не было времени выхватить меч из ножен, он мог только отступить. Как его скорость могла сравниться с другими? Прежде чем он успел отступить на достаточное расстояние, хлыст уже обвился вокруг его запястья. Этот удар причинил ему невыносимую боль, почти раздробив запястные кости!

–Ах! – он не смог сдержать крик, и длинный меч в его руке упал на землю.

– Сан-лан! – Ван эр-лан был так взбешен, что его глаза готовы были вылезти из орбит. Он подлетел, чтобы помочь брату.

Но кто-то оказался быстрее его. Другой человек выхватил меч и разрубил им воздух. Энергия меча устремилась волной, окружая Дуань Вэнъяна со всех сторон. Дуань Вэнъян вскрикнул, похоже, совсем не ожидав, что помощник его противника может быть так силен. У него него не осталось выбора, кроме как убрать хлыст и переключить свое внимание на вмешавшегося в поединок. Только тогда он понял, что им была красивая молодая девушка.

Единственное боевое искусство под небом, которое не имеет слабых мест – скорость. Непрерывные и безжалостные удары хлыста Дуань Вэнъяна следовали один за другим, отказываясь дать другому человеку возможность перевести дыхание. Но даже под такой гнетущей силой молодая девушка все еще могла двигаться с исключительным мастерством и легкостью, не позволяя себе проиграть ему. Увидев это, можно было бы сделать вывод, что она происходила из известной секты и была обучена мастером экстраординарного уровня. Со временем, при нынешнем ее уровне, она может стать кем-то, способным к большим достижениям.

В конце концов, Дуань Вэнъян по-прежнему входит в десятку лучших мастеров в мире. Несмотря на то, что он занимает последнее место и его статус самый низкий, все-таки, он входит в этот рейтинг. Боевые искусства этой молодой девушки могут быть грозными, но она явно была еще незрелой и незакаленной в боях, ей не хватало реального боевого опыта. После трех ходов и двух позиций Дуань Вэнъян постепенно раскрыл ее слабые стороны, после чего он использовал свой хлыст, чтобы атаковать ее недостатки.

Молодая девушка не любила драться; она только намеревалась помочь Ван сан-лану выбраться из затруднительного положения. Поскольку она уже достигла своей цели, она, естественно, высвободилась и удалилась. Девушка грациозно опустилась на землю, отказываясь встретиться лицом к лицу с Дуань Вэнъяном.

– Большое спасибо Гу-нянцзы за помощь! – Ван сан-лана был несколько взволнован. Он был очарован этой красотой с первого взгляда, но красота была невозмутима и потчевала его резкими и грубыми словами. И все же он никак не ожидал, что именно эта красавица протянет ему руку помощи, когда он окажется в беде.

– Не нужно благодарности, – выражение лица Гу Хэнбо было отчужденным.

Хотя действия Ван сан-лана были несколько опрометчивыми и безрассудными, нельзя сказать, что его поступок был неправильным. В присутствии Хулугу вся толпа тихо съежилась, как цикада поздней осенью, глубоко боясь издать малейший звук. Только Ван сан-лан собрался с духом, чтобы заговорить, что свидетельствовало о его мужестве. Если бы она могла что-то сделать, но не сделала, чем бы она отличалась от толпы трусов, собравшихся здесь?

С этой точки зрения Гу Хэнбо доказала, что она действительно была достойной преемницей Шэнь Цяо. Ее убеждения и взгляды действительно происходили из одной и той же линии и традиции.

Благодаря вмешательству Гу Хэнбо Ван сан-лан не получил почти никаких травм. Теперь, когда он увидел исключительные боевые искусства, которыми обладали как мастер, так и его ученик, и поскольку он даже не был ровней ученику, не было необходимости даже думать о том, чтобы бросить вызов мастеру. Он чувствовал, что отстал так далеко, что мог только смотреть на пыль, поднятую теми, кто ехал впереди, без надежды когда-либо догнать.