Слова Янь Уши были подобны молнии, освещающей область, которую Шэнь Цяо еще предстояло исследовать.

– Императрица Ашина-ши – человек туцзюэ!

– Ну что за подающий надежды мальчик*, – поддразнил Янь Уши. – Ашина-ши долгое время оставалась в стороне от дел Юйвэнь Юна, так как он ей не доверяет. Естественно, она не против помочь Дуань Вэньяну подлить масла в огонь. Еще есть наследник. Он ненавидит работать и предпочитает развлечения прогрессу. Он понимает, что если не свергнет старика до того, как у него хватит духу лишить его статуса и ударить первым, то, вероятно, останется без титула наследника престола.

*(孺子可教;rúzǐkějiào) – досл. «дети могут учиться», про перспективных и талантливых юношей, достойных обучения.

Шэнь Цяо был шокирован его словами. Через мгновение он сказал:

– Наследник – его сын. Он бы не стал...

Но едва произнеся половину предложения, он не смог продолжить. Шэнь Цяо подумал о Юй Ае и привязанности, которую он испытывал к нему. Ее не могло быть меньше, чем между императором и наследником, ведь так? И все же он был отравлен «Радостью от встречи» без всякой жалости. Императорские семьи были известны своей жестокостью, и наследник, возможно, сможет совершить отцеубийство.

Янь Уши вздохнул.

– А-Цяо, ты не глуп, просто мягкосердечен, и это то, что тебя ограничивает. Ты почти всегда пытаешься учитывать положительные стороны людей и вещей вокруг себя, поэтому совершенно не способен предвидеть тьму в чужом сердце. Серьезно, что бы ты только делал, если бы меня не было рядом?

«Без тебя рядом со мной моя жизнь была бы в сто раз спокойнее!» – едва не выпалил Шэнь Цяо.

Но как он мог сказать подобное? Он был добродушным человеком с благородным характером, поэтому вместо этого он вернул свое внимание к предыдущей теме.

С этими разворачивающимися событиями, происходящее на доске вэйци становилось все более шокирующим с каждой игрой, где каждый ход был последователен и связан.

С Янь Уши произошел подобный инцидент, и теперь секте Хуаньюэ не хватало главы. Две другие демонические секты не могли не воспользоваться ситуацией и создавали проблемы секте Хуаньюэ, и Бянь Яньмэй был занят, разбираясь с ними. Он определенно проявил бы небрежность, присматривая за императрицей и наследником – супругой Юйвэнь Юна и его сыном из плоти и крови. Бянь Яньмэй был невероятно искусен, но не мог оставаться рядом с императором каждый час в сутках. Если бы кто-то из них хотел навредить императору, для них все было бы намного проще, чем для мастеров боевых искусств.

Шэнь Цяо дважды кашлянул.

– Тогда что насчет Ханьчжуна?

– Ван царства Ци, Юйвэнь Сянь, проживает в Ханьчжуне, там все еще есть военные силы. Сначала отправимся туда и посмотрим, как обстоят дела, прежде чем отправиться в Чанъань.

Шэнь Цяо понял.

Янь Уши считал, что все планы, касающиеся Юйвэнь Юна, вели к неудаче, поэтому ему нужно было найти другой выход. Сам наследник следовал буддизму и не видел в Хуаньюэ никакой пользы для себя. Янь Уши также смотрел на наследника свысока, именно поэтому предпочел бы заверить в своей поддержке вана Ци, Юйвэнь Сяня. До этого секта Хуаньюэ, должно быть, уже вложила много времени и сил в Юйвэнь Сяня.

Сюэтин верил, что они отправятся в Чанъань; в результате остальные, скорее всего, тоже так подумают. Было очень вероятно, что никто не догадается, что они отправятся в Ханьчжун.

Как у хитрого кролика три норы, так и у хитрого человека больше одного укрытия. В этом вопросе никто не справится лучше, чем Янь Уши.

Ночь в горах, казалось, наступала особенно рано. Солнце уже клонилось к западу, и густая листва поглотила последние лучи света.

Треск дров в пещере окончательно развеял холод весенней ночи.

Шэнь Цяо больше не циркулировал ци, он спал.

В битве с Сюэтином он получил много травм. Даже с истинной ци Стратегии Алого Яна, защищающей его тело, он оставался всего лишь человеком. Разница между его уровнем и уровнем Сюэтина все еще была довольно велика. Его раны не смогут зажить за день или два, и в эту ночь у него даже поднялась температура; лоб был обжигающе горячим, и он погрузился в кошмар.

Его сон был гротескен по форме и наполнен причудливыми цветами. Много разных людей появлялись один за другим; Шэнь Цяо так глубоко погрузился в него, что не мог выбраться.

Его ближайший, самый почитаемый учитель держал в руке Шаньхэ Тунбэй, лезвие которого было покрыто птичьими перьями. Он спросил Шэнь Цяо, почему тот использовал меч для бритья птичьих перьев. Шэнь Цяо обиженно ответил:

– Учитель, это сделал Янь Уши.

Ци Фэнгэ взял Шэнь Цяо за подбородок и поднял перед ним меч.

– Присмотрись, что еще на нем есть?

Шэнь Цяо ошеломленно взглянул и обнаружил, что корпус меча был покрыт темными волосами. Он сразу же выпалил:

– Учитель, вы действительно использовали Шаньхэ Тунбэй, чтобы побрить свое лицо?

– Чушь! – сердито прикрикнул Ци Фэнгэ. – Очевидно, ты игрался с мечом, который дал тебе твой учитель, и даже зашел так далеко, что обвинил в этом другого человека! Только вчера я научил тебя слову «честность», а сегодня ты сознательно совершил подобное! Определенно, ты заслужил наказания!

– Этот ученик признает, что был неправ! – Шэнь Цяо был застигнут врасплох и неосознанно закричал.

Но Ци Фэнгэ, казалось, не слышал его признания своей ошибки, потому приказал ему лечь, а затем взял большой камень и положил на него сверху.

– Если осознаешь, что поступил неправильно, то должен быть наказан. Ты останешься здесь. Тебе не разрешено вставать без указания учителя.

Шэнь Цяо не знал, как его учитель смог придумать такой странный метод наказания. Он мог только чувствовать, что его грудь сильно сдавило и наполнило такой болью от тяжести, что он едва мог дышать. Он не мог не молить о пощаде:

– Учитель, пожалуйста, уберите камень!

Однако Ци Фэнгэ пропустил его мольбы мимо ушей. Он развернулся и ушел, постепенно удаляясь все дальше и дальше, пока не исчез без следа.

– Этот ученик ошибся... Пожалуйста, учитель, не уходите...

Глаза Шэнь Цяо были закрыты, брови плотно сдвинуты.

– У меня так сильно болит в груди...

Янь Уши проснулся от его бормотания. Он сел рядом с ним и присмотрелся. В свете костра он мог видеть заплаканное лицо другого мужчины. Подумать только, он действительно плакал из-за своего сна.

Янь Уши протянул руку, чтобы смахнуть его слезы. Они оставили его пальцы влажными. Он думал, что в этих слезах будет какое-то остаточное тепло, но вместо этого они были поразительно холодными.

Такого человека, должно быть, осыпали любовью и обожанием в детстве, иначе как у него могло развиться такое доброе и мягкое сердце, когда он вырос.

Янь Уши прислушался, но никак не мог понять, что снится человеку перед ним, пока тот вдруг не пробормотал два слова:

– Се Лин...

Эти слова поразили его. Внезапно его захлестнула волна странной безжалостности, как будто маска внезапно была сорвана.

И, с невероятной скоростью, на его лице отразились десятки эмоций – жестокость, отчуждение, нежность, как будто тысячи лиц одновременно боролись друг с другом, чтобы взять над собой контроль. Это зрелище могло заставить дрожать от страха.

Его истинная ци хаотично сбивалась и ускорялась, как случалось бесчисленное количество раз, когда прежде его личности сменялись. Янь Уши резко закрыл глаза!

Спустя долгое время они открылись вновь. Его рука осторожно огладила щеку Шэнь Цяо и скользнула на затылок, слегка приподнимая голову. Затем он склонился, чтобы сдержать поток невнятного бормотания, поглощая губами каждое слово.