Глава 29. Повтори, что ты сказал?

Фу Вэй рассказал мне эту тайну еще в школе. Он происходит из богатой семьи бизнесменов. Его отец, конечно, не в списках «Форбс», но он управляет по крайней мере двумя успешными компаниями среднего уровня. Можно сказать, что Фу Вэй – из семьи нуворишей.

Его отец не может спокойно пройти мимо женщины; мать Фу Вэя, зная об этом, держит его на коротком поводке. Но отцу это, разумеется, не по нраву. Ему пришла в голову «блестящая» идея использовать для прикрытия собственного сына. Он говорил жене, что едет куда-то с сыном, а потом оставлял Фу Вэя где-нибудь в городе и уходил к своей любовнице. А затем щедро платил сыну за помощь.

Отец и сын заключили сделку, когда Фу Вэй еще учился в средней школе; с тех пор он уже привык к этому и даже считал это неплохим способом заработать немного денег. Когда он мне рассказал об этом, я был потрясен и подумал про себя, что и правда, у каждой семье есть свои секреты. На этом фоне проблемы моих родителей казались пустяковыми.

Теперь, вспоминая об этом, я понимаю, что сложно сказать, кто еще из нас двоих более ненормальный. Он рассказывал мне все это только потому, что мы были хорошими друзьями, и он доверял мне, и мы частенько делились друг с другом маленькими секретами. Но мне и в голову не пришло раскрывать его тайну, даже если бы мы с ним поссорились. Я не думал об этом, даже когда по всей школе расползлись слухи обо мне.

Тот факт, что сейчас я угрожаю ему, шокирует даже меня.

- Сейчас я отпущу тебя, но следи за своим языком. И не ищи меня больше, хорошо? - Я убираю руку с лица Фу Вэя, но другой все еще сжимаю его воротник.

Фу Вэй все еще выглядит потрясенным, индекс его настроение абсолютно черный. Он выглядит так, будто не узнает человека перед собой.

Впрочем, чему тут удивляться? Собака перепрыгнет через забор, если ее загнать в угол, а кролик укусит. Неужели он думал, что я и дальше позволю ему поступать так со мной?

Для меня это не такая уж и проблема, но мне кажется, что можно обойтись и без этого. Если кто-то хочет ненавидеть меня за то, что я гей, флаг им в руки. В любом случае я не нуждаюсь в их одобрении.

- Обещаешь?

Фу Вэй тупо смотрит на меня, потом сглатывает и говорит:

- Да.

Он красивый и умный мальчик, но никогда не любил спорт и не ввязывался в драки. Он как-то сказал мне, что драка – это слишком жестоко и не отвечает его характеру. Я не знаю, о каком характере он говорит, но если он продолжит действовать мне на нервы, я, конечно, не замедлю преподать ему урок.

- Тебе лучше сдержать свое слово, иначе я действительно прибью тебя, - я отпускаю его воротник и отхожу в сторону.

Он смотрит на меня, его взгляд нечитаем, затем глядит на Ян Конгшаня. Наконец, смущенный и раздосадованный, он открывает калитку и исчезает. Я смотрю, пока он, наконец, не пропадает из виду, затем выдыхаю застрявший в груди воздух.

- Я и не думал, что ты можешь быть таким свирепым, - Ян Конгшань тушит недокуренную сигарету и подходит ко мне. - Ты врезал плохому парню и обратил его в бегство.

Я поднимаю с земли ключи и поворачиваюсь, чтобы открыть замок.

- Я его не бил, - просто легонько толкнул.

Ян Конгшань слегка посмеивается. Когда он снова заговаривает, его голос звучит гораздо ближе, почти у самого моего уха.

- Ю Миань, ты все еще сердишься на меня?

У меня трясутся руки, и я вдруг забываю, как открывается дверь.

Что он имеет в виду? Он хочет помириться со мной?

Честно говоря, я перестал на него злиться уже очень давно, я просто не знал, как нарушить наше взаимное молчание. Для меня большим облегчением является то, что он решил заговорить первым.

Повозившись с замком, я, наконец, открываю ворота. Но прежде чем я успеваю сказать ему, что больше не злюсь, Ян Конгшань хватает меня сзади за запястье. Похоже, он неправильно истолковал мое молчание.

- Прости.

Удивленный, я оборачиваюсь и смотрю на него. Он пристально глядит на меня, потом повторяет совершенно искренне:

- Я был слишком резок тогда, прости.

Он говорит так искренне, что мне становится не по себе. Потому что дедушка все же был прав: независимо от того, насколько мы хорошие друзья, важно думать и о другой стороне, когда даешь совет; я не должен навязывать свое мнение - это слишком самонадеянно с моей стороны.

- Нет, я... я тоже был неправ.

Мгновение мы молчим. Слышен только шелест листьев на ветру да стрекот цикад. Где-то вдалеке вдруг раздается лай собаки господина Чжана или чьей-то еще. Проезжает велосипед, где-то звенит колокольчик.

Я чувствую, как его взгляд скользит по моим волосам, вниз по лицу, к шее. От его пристального взгляда у меня горят уши, а там, где его рука сжимает мою, я чувствую жар.

У меня такое чувство, что он снова пожелтел, но мы слишком близко, и я не могу вдруг взять и посмотреть поверх его головы. Все, что я могу сделать, это отвести взгляд в сторону.

- Хмм...

Ян Конгшань отпускает мою руку.

- Не засиживайся допоздна, - мягко говорит он.

Он поворачивается, чтобы уйти. Я прикусываю губу, и тут словно неведомая сила, управляя мной, будто марионеткой, заставляет меня действовать.

Прежде чем он отпустит мою руку, я хватаю его, меня начинает бить дрожь.

- Подожди! - ничего страшного не случилось, но я почему-то чувствую, что надо срочно действовать.

Так, а что теперь? Что мне делать?

В то время как мой разум все еще ищет ответы, мое тело действует само по себе.

- Мне нужно с тобой поговорить.

Я не даю ему шанса отказаться — одним движением силой втягиваю его во двор и захлопываю за ним ворота.

Не освещенный светом уличных фонарей, двор погружен в кромешную тьму. Все, что видно, - лишь смутные очертания предметов. У нас есть автоматический фонарь на крыльце, но он почему-то не срабатывает.

Я отпускаю руку Ян Конгшаня и прижимаюсь спиной к воротам, чтобы он не мог уйти, пока я не договорю.

Не то чтобы он был из тех, кто так поступает, но предосторожность не помешает.

- Ю Миань? – Его голос звучит немного нерешительно, вероятно, потому, что все происходит совершенно не так, как он ожидал.

- В тот вечер я назвал твое имя, верно?

Это простое утверждение, которое никто посторонний бы не понял, но я уверен, что он знает, что я имею в виду.

В ту ночь, когда я напился, когда я прижался к нему и признался в своих чувствах, я определенно назвал его имя. Я не спутал его ни с кем другим, я просто не мог. Он сказал, что я «перепутал» его с кем-то другим, просто чтобы замять этот инцидент.

Ян Конгшань долго молчит. Если мгновение назад он был пожаром, способным сжечь тебя, то сейчас он превратился в глыбу льда, к которой не подойдешь ближе, чем на расстояние вытянутой руки. Как будто своим ледяным молчанием он пытается заставить меня отступить.

Но я и не думаю отступать.

- Ты хочешь знать, что не успел договорить Фу Вэй? - Я остановил Фу Вэя не из страха. Я остановил его, потому что Ян Конгшань не должен услышать о том, что я люблю его от другого человека. Я сам должен сказать ему это.

Не знаю, стоит ли говорить ему об этом сейчас, но иногда все оборачивается так — долгая, затянувшаяся прелюдия иногда хуже, чем импульсивный порыв.

Если у меня получится, значит получится. Если я проиграю, я проиграю. Когда дело доходит до признания, никого не волнует, как именно вы это делаете. Если человеку кто-то не нравится, он не ответит ему взаимностью только потому, что тот долго и тщательно продумал и подготовил свое признание.

- У меня есть аккаунт в социальных сетях. Оттуда он узнал, что я переехал на остров Зеленых Слив, узнал о книжном магазине, о том, где я живу. Я всегда писал там о своей личной жизни и о своих чувствах. Вот откуда он знал, что в последнее время у меня появились чувства к одному человеку...

- Ю Миань, - он внезапно прерывает меня. Он произносит мое имя не так тепло и дружелюбно, как обычно, а как будто делая предостережение.

Я замираю лишь на мгновение, но не останавливаюсь.

- Человек, который мне нравится, на девять лет старше меня, он держит книжный магазин. У него милая дочь, и он всегда был натуралом, - я поднимаю голову. – Я люблю тебя, Ян Конгшань.

Ян Конгшань не отвечает, только испускает долгий, протяжный вздох. Топор палача неумолимо опускается. И все же это подтверждает мои подозрения — он уже знает, что я его люблю.

- Ю Миань, ты слишком... молодой. - По-моему, сначала он хотел сказать «маленький», но передумал, зная, как я ненавижу это слово.

Не то чтобы это звучало лучше.

Услышав от него тот же самый старый аргумент, на этот раз я испытываю скорее разочарование, чем раздражение. Это хуже, чем если бы он назвал меня незрелым, потому что, по крайней мере, это можно исправить. Но возраст... Я не могу изменить свой возраст, я не могу в одночасье превратить себя в кого-то его возраста.

- Ты все еще не способен понять, кто тебе действительно нравится, а кто просто случайный прохожий в твоей жизни, - продолжает Ян Конгшань. - Я уже говорил тебе, что не верю в любовь и не нуждаюсь в ней. Я не достоин твоей любви.

Я немного расстроен, но не из-за его отказа, а из-за его намека на то, что я больше не должен его любить.

- Ты можешь и не любить меня. Я сказал тебе все это не для того, чтобы заставить тебя принять мою любовь. Я просто хотел, чтобы ты знал. Я тебе не нравлюсь, это не страшно, я всегда знал это. Но я не могу выбирать, кого мне любить, поэтому я буду продолжать любить тебя. - Я задумываюсь на минуту, а затем делаю нелепое заявление, - Я буду любит тебя до тех пор, пока не разлюблю.

- ...Это твое право, я не могу вмешиваться, - говорит он.

Было неизбежно, что однажды мое признание, будучи высказанным, потерпит неудачу. В любви не может быть никаких гарантий. Неважно, желтеешь ли ты, или розовеешь, какие чувства на самом деле испытываешь. Думаю, что если сравнивать с теми, кому он отказывал раньше, со мной он был намного мягче. Не говоря уже о том, что он не велел мне держаться от него подальше. Так что я ни о чем не жалею.