А следующим летом я сломала ногу, когда каталась на велосипеде.

 Я не была прикована к постели, но уж точно не могла тащиться всю милю, чтобы добраться до своего личного рая. У меня постоянно текли слезы, но все считали, что мне просто больно. Так и было, но я испытывала боль не в ноге, а в сердце. И только Кэл знал истинную причину.

 Шарлотта отложила яйца. Целых девять. И птенцы должны были вылупиться как раз в то время, когда со мной случился несчастный случай.

Кэл не произнес ни слова. Но через два дня он вернулся с фотографиями. Даже не спрашивая, парень каждый день ходил к моему озеру, чтобы проверить яйца и рассказать, как там дела. Вместе со стариком Райли они построили ограждение вокруг гнезда, в попытке защитить птенцов, когда те были наиболее уязвимы для хищников. В конце концов, выжили только двое из девяти. Но не думаю, что даже эти двое смогли бы уцелеть, если бы за ними не присматривал Кэл.

 Все эти годы он проявлял бескорыстие бесчисленное количество раз. И похоже, я стала принимать его отношение ко мне, как должное. Кэл Шепард любит меня — любил, как никто другой. Даже Киллиан. Особенною Киллиан.

 Я просто никогда не обращала на него внимания, потому что меня всегда ослепляла аура его брата.

Наблюдаю за тем, как Кэл пытается нанести репеллент на заднюю часть ног, понимая, что должна предложить свою помощь, но не произношу ни слова. Просто застываю на месте, разинув рот от его грубоватой мужественности. Я восхищаюсь тем, с какой грацией он двигается, как тугие мышцы проступают под загорелой кожей. Ощущаю, как мой рот наполняется влагой. Не думаю, что это от пива.

 И тогда делаю то, что должна была сделать давным-давно. С самого первого раза, когда восемь месяцев назад согласилась на «настоящее» свидание с Кэлом Шепардом.

 Я, наконец-то, решаюсь посмотреть на него не через призму друга, а как женщина.

А когда делаю это, то открываю дверь, которую шесть лет закрывал другой мужчина, глядя на своего мужа через совершенно новый фильтр. И то, что я вижу, поражает меня. Сбивает с ног.

Мое тело внезапно ощущает слабость и нужду.

 А внизу живота начинает гореть, и не потому, что сегодня почти тридцать два градуса.

 Все из-за Кэла.

 Мне кажется, я впервые смотрю на своего мужа, как на непревзойденного представителя мужского пола, коим он и является.

 Кэл прекрасен. Прекрасен до такой степени, что хочется упасть перед ним на колени. Его тело не рельефно, как у тех парней, которых вы видите в журналах о спорте. Бедра у Кэла мощные, но стройные. А кожа хранит здоровый блеск летних лучей. У него нет шести кубиков пресса, о которых пишут романисты. Однако он четко очерчен, и легко угадываются мышцы, что находятся прямо под напряженной плотью.

Видно, как скручивается его торс, и двигается бицепс, когда мужчина поднимает руку над головой, пытаясь достать до спины. Наверное, я издаю какой-то звук, потому что Кэл внезапно обращает на меня внимание. Его улыбка становится все шире и шире, чем дольше он смотрит.

— Что? — словно задыхаясь, спрашиваю я его.

 Из меня вырывается смешок. Он больше похож на сексуальный рокот мотоцикла, ревущего вдалеке.

— Мне нравится, как ты смотришь на меня, Лебедь.

Мое прозвище. Черт возьми, с каждым разом оно звучит все более сексуально. Потому что Кэл произносит его так, словно хочет уложить меня в постель.

— Да? И как же? — откидываю голову назад и кладу ее на спинку кресла. Затем поднимаю ноги, скрещивая их по-индийски. На мне одет сарафан, и нынешнее положение ног открывает прекрасный вид на мои трусики. Они обычные. Безобидное нижнее белье, но, судя по грозовым тучам во взгляде Кэла, можно подумать, будто я надела кружевные трусики без промежности. Ощущаю, как выражение его глаз обжигает меня все сильнее и сильнее. Думаю, он тоже замечает реакцию моего тела, потому что его взгляд медленно скользит по мне, словно мужчина вышел на воскресную прогулку и наслаждается видом природы.

Он останавливается. Задерживается на моей груди. Сердце колотится. Грудь начинает ныть. Мои сверхчувствительные соски трутся о тонкий хлопковый материал. Клянусь, что чувствую каждую отдельную нить. Я облизываю пересохшие губы. Кэл замечает мое движение и тяжело сглатывает. Его кадык пару раз подпрыгивает вверх и вниз.

 Как же я раньше всего этого не замечала?

 Когда наши глаза, наконец, снова встречаются, что-то другое — новое вспыхивает между нами. Если бы я не ощущала жар его желания в десяти футах, разделяющих нас, то наверняка бы заметила «палатку на шесть человек», которая сейчас разбита в его шортах.

— Так как же я на тебя смотрю? — снова подсказываю я, целеустремленно опуская глаза к твердости, которая, похоже, овладевает всем моим вниманием.

 Звук металлического баллона, бьющегося о деревянные балки под ногами Кэла, даже не пугает меня. Мужчина шагает — нет, двигается с грацией ягуара туда, где нахожусь я. Отчаянно его желая. Широко расставляя ноги, Кэл наклоняется и упирается коленями в мое кресло. Затем кладет ладони на подлокотники, опускает голову, пока его нос не оказывается рядом с моим. Напрягаю глаза, чтобы держать Кэла в фокусе, насколько он близко.

— Именно таким я мечтал видеть твой взгляд на меня всю свою жизнь, Маверик.

 О Боги.

По всему телу распространяется озноб.

— И каким же? — хрипло отзываюсь я, извиваясь под его пристальным взглядом и сгорая от похоти.

 Мятный запах его дыхания омывает меня желанием, прежде чем я слышу хриплые слова моего мужа.

— Голодным взглядом.

 Боже.

 Я не просто голодна. Я умираю с голоду. Словно готова съесть лошадь, настолько сильно желаю своего мужа. Это незнакомое, но пьянящее чувство.

 И я не хочу, чтобы оно исчезло.

 Протягиваю руку и позволяю пальцам пройтись по его эрекции. Только один раз. Медленно. От основания до вершины. Резкий вдох Кэла заставляет меня вздрогнуть. Взгляд его чуть приоткрытых глаз обжигает меня в равной степени любовью и вожделением. Я еще не занималась с ним оральным сексом. Кэл слишком порядочен, чтобы просить меня об этом, а я все еще с головой погружена в мутные воды отрицания.

 Мужчина поощряет меня своим молчанием, но в то же время дает мне возможность отступить, если это то, чего я хочу. Как и всегда, Кэл оставляет решение за мной.

Но этим вечером я хочу отдать ему все, что он дарит мне безвозмездно.

 Себя.

 Прикрываю глаза и хватаю своего мужа за бедро. Большой палец моей руки оказывается рядом с пахом мужчины. Я сдвигаю его на полдюйма, и с губ Кэла с шипением срывается мое имя. Удерживая контроль, провожу рукой по коже, пока не чувствую липкость его плоти. Кэл весь вспотел. Я даже не замечаю насекомых, которые пируют мной. Потому что жажду своей трапезы.

 Пробираюсь рукой под шорты мужа, пока приз, за которым я гонюсь, не оказывается в пределах досягаемости. И тут же замираю.

 Бог ты мой.

 Губы Кэла раскрываются.

Когда мужчина, наконец, говорит, в его голосе слышится гравий.

— Не останавливайся.

Звучит как приказ, но это не так. Кэл умоляет, хотя такое не в его характере.

И мне это нравится.

— А что насчет соседей? — дразню я его. Наш дом находится в черте города. Участок больше, чем у большинства, а старые клены и ясени, стоящие по обе стороны, дарят нам определенное уединение. Но если Хелена Уинтерс, восьмидесятидвухлетняя вдова, живущая от нас по правую сторону, решит подрезать клумбу, примыкающую к нашему заботу, то может подсмотреть через щель. Одна из реек сломана. Женщина уже не в первый раз следит за нами.

 На губах моего мужа играет хитрое выражение.

— Думаю, Хелене не помешало бы взять пару уроков, раз уж ей нравится шпионить.

Обхватываю рукой его массивную эрекцию и сжимаю ее, наблюдая, как Кэл задыхается.

Я смеюсь.

— Не могу не согласиться.

 Теперь мужчина выпрямляется во весь рост. Мое лицо почти на одном уровне с его пахом. Вместо того, чтобы стянуть с него шорты, я поднимаю ткань с одной стороны и прижимаю к его талии. Из-за чего напряженная длина вырывается на свободу. Кэл удерживает материал пальцами, чтобы тот не мешал мне. Провожу рукой по стальному стержню с бархатистой кожей и сжимаю основание.

 Время словно замирает.

 Делаю короткий вдох. По какой-то причине я нервничаю.

 Выражение глаз моего мужа говорит само за себя.

 Ну же, сделай это. Пожалуйста.

 Мне этого достаточно.

 Позволяю своему взгляду пройтись по эрекции, а затем обхватываю ее рукой. Из меня вырывается стон. Его плоть словно наркотик. Опьяняющая. Тяжелая. Влажная. Провожу большим пальцем по сливочным каплям, уже собирающимся на кончике, и кружу им по вершине. Кэл откидывает голову назад с долгим, умоляющим стоном.

 Затем я наклоняюсь вперед. Мой нос атакует запах химикатов, смешанный с чистым мужским ароматом. Открываю рот и смыкаю губы на плоти. А затем кружу по ней языком. Кэл закатывает глаза и кладет руку мне на голову, пропуская пряди моих волос сквозь пальцы и сжимая их в беспорядочный пучок. Я вбираю головку все глубже, и до меня доносятся ругательства моего мужа.

 Повторяю движение снова, на этот раз слегка сжимая рукой яички. Я осторожно перекатываю их между пальцами... Затем убеждаюсь, что мои губы надежно прикрывают зубы, когда скольжу ими по всей длине.

Кончиком языка кружу по отверстию на его головке, издавая стон, когда на мои рецепторы обрушивается еще более соленый вкус. Я ощущаю пульсацию его плоти. И когда двигаю рукой, то слегка подкручиваю ладонь. Кэл тянет меня за волосы, но эта боль приносит невероятные ощущения.

 Я настолько влажная, что, скорее всего, на кресле останется пятно. Моя челюсть уже болит, настолько у Кэла крупный член. Пульсация между бедер ощущается как барабанный бой в такт с моим собственным сердцебиением.

Мужчина скользит пальцем по моему подбородку и мягко тянет вверх, так, что наши взгляды встречаются. Ему нужна эта связь. Возможно, даже жизненно необходима.