— Спасибо. — Она умудрилась пустить слезу. Все те уроки актерского мастерства, что оплачивали её родители, окупились сполна.

Мужчина с классной стрижкой начал рассказывать о предстоящей выставке собак, и я выключила телевизор. Гнев рос внутри меня, желая выйти наружу и толкая мои больные ребра. Я продолжила пялиться в потухший экран в полной тишине. Как много людей увидели это? Сколько подобной ерунды уже было сказано? Людям показывали мои фото, называли моё имя, рассказывали, что произошло, хотя они не имели ни малейшего понятия. Говорили о Джоне. О, боже, меня стошнит.

Мама ничего не говорила.

— Джорджия больше не заходила? — спросила я. — Звонила?

Она открыла рот, взгляд стал мягче, как если бы она пыталась выдавить оправдание. Но в итоге не стала.

— Нет.

— Нет, — согласилась я, закрыв глаза. — Она ничего не говорила об интервью.

— Ты в порядке?

— Нормально.

— Уверена?

— Я поделилась с ней этим, мам. Я ей доверяла.

— Она сказала, что беспокоилась о тебе. — Мама поёрзала на месте, и маленькая складка появилась между ее бровей.

— Итак, она ходит и даёт интервью? — головная боль вернулась, сильнее, чем раньше. — Нет, она должна знать, что мне это не нравится. Не заметно, чтобы она даже попыталась спросить разрешения. И она не знает, о чем говорит. Боже, Джон думает, я верю во всю эту ерунду.

Ни одного слова от мамы.

— Как она провернула всё это?

Даже если бы захотела зарыдать, я бы не смогла. Катарсис, освобождение. Но стена между мной и моими чувствами позволила худшему из худшего вылезти наружу. Ужас и страх и их друзья только и ждали момента, чтобы повеселиться от души в моей голове. Лучше всего продолжать стремиться к онемению. Кто знает? Может, сработает.

На следующий день Джорджия соизволила позвонить, но я не ответила. Я старалась не скучать по ней, но было сложно. Потом она написала мне, но я проигнорировала её сообщение, конечно же после того, как прочла. Всё это чушь собачья. Каждое информационное агентство, дававшее ей время в эфире, разделяло её точку зрения по поводу случившегося. Она давала им фотографии, где мы вместе, и другую личную информацию, что я доверяла ей. Верите вы мне или нет, но она выдала абсолютно всё. Мне не осталось ничего, чтобы добавить.