Уэйлей пожала плечами, когда взрослые вокруг неё внезапно притихли.

— Да ничего страшного.

Так она твердила себе. Я вспомнила аккуратные корзинки с аксессуарами для волос в её старой спальне. Тина лишила её кое-чего, чем она гордилась.

Стеф и Стейша посмотрели на меня, а я подыскивала правильные слова, чтобы всё исправить.

Но кое-кто меня опередил.

Нокс с лязгом бросил бритву на металлический поднос и подошёл к Уэйлей.

— Ты же понимаешь, что это было мудацким поступком, верно?

— Нокс, следи за языком, — прошипела я.

Он меня проигнорировал.

— То, что сделала твоя мама, исходило из несчастья и злобы внутри неё. Это никак не связано с тобой. Ты это не вызвала и не заслужила. Она просто вела себя как засранка, да?

Уэйлей прищурилась, словно ждала подвоха.

— Да? — робко повторила она.

Он отрывисто кивнул.

— Вот и хорошо. Я не знаю, почему твоя мама совершает такие поступки. Да и не хочу знать. Что-то внутри неё сломалось, и это заставляет её так обращаться с другими людьми. Поняла?

Уэйлей снова кивнула.

— Твоя тётя Наоми не такая. Она не сломанная. Вероятно, она всё равно будет время от времени лажать, но это потому что она человек, а не сломанная. И поэтому когда ты налажаешь (а ты налажаешь, потому что ты тоже человек), у этого должны быть последствия. Но это не обрезание волос или лишение тебя ужина. Это будет скучное дерьмо типа дел по дому, домашнего ареста и лишения телика. Поняла?

— Поняла, — тихо ответила она.

— Отныне, если кто-то скажет, будто имеет право решать, что делать с твоим телом, пни этого кого-то по заднице, а потом найди меня, — сказал ей Нокс.

Ну чёрт возьми. Привлекательность этого мужчины только что возросла до уровня «здесь плавятся трусики».

— И меня, — согласился Стеф.

Джеремайя бросил на неё бесстрастный взгляд.

— И меня тоже.

Губы Уэйлей изогнулись, и ей сложно было скрыть улыбку. Я же, напротив, внезапно ощутила влагу в глазах и в трусиках.

— А потом, когда они закончат надирать задницы, приходи ко мне, — сказала Стейша.

— И ко мне. Но желательно сначала ко мне, чтобы никто не сел в тюрьму, — добавила я.

— Обломщица, — поддразнил Джеремайя.

— Ты всё поняла, Уэй? — настаивал Нокс.

На её губах играла самая малюсенькая улыбка на свете.

— Да. Я поняла, — сказала она.

— В таком случае давай продолжим создавать тебе лучшую стрижку в мире, — сказала Стейша экстра-бодрым тоном.

Мой телефон завибрировал на коленях, и я глянула на экран.

Стеф: Говорил же, что твоя сестра — пустая трата ДНК.

Я вздохнула, бросила на него гневный взгляд, затем напечатала.

Я: Когда она объявится, я первая в очереди на то, чтобы врезать ей по лицу.

Стеф: Хорошая девочка. И ещё я добавил депиляцию зоны бикини к твоему маникюру и педикюру.

Я: Злюка! За что?

Стеф: После этой речи Ворчливый Татуированный Парень заслуживает перепихнуться. А ещё Джер — просто 50 оттенков великолепия.

— Согласен по обоим пунктам, — сказал Джеремайя, читавший это всё через моё плечо.

Стеф рассмеялся, а я залилась шестью оттенками алого.

— С чем ты соглашаешься? — потребовал Нокс.

Я прижала телефон к груди и развернулась лицом к зеркалу.

— Ни с чем. Никто ни с чем не соглашается, — резко сказала я.

— Личико-то так и горит, Маргаритка, — заметил Нокс.

Я подумывала заползти под свою накидку как черепашка и прятаться там весь остаток своей жизни. Но потом Джеремайя запустил свои волшебные руки в мои волосы и сделал что-то восхитительное с моим скальпом, так что я начала расслабляться против своей воли.

Все вернулись к своим разговорам, пока я украдкой косилась в сторону Нокса.

Этот мужчина не только стал героем для маленькой девочки, но и, похоже, был компетентным барбером. Я никогда не считала процесс стрижки сексуальным до этого момента, когда Нокс, напрягая мышцы рук, начал подравнивать и придавать форму густым тёмным волосам клиента.

Многие обыденные вещи выглядели сексуальными, когда их делал Нокс Морган.

— Готов к бритве? — ворчливо спросил он.

— Ты же знаешь, — пробормотал мужчина из-под горячего полотенца на его лице.

Я заворожённо наблюдала, как Нокс принимается за работу с прямой бритвой и сладко пахнущим кремом для бритья.

Это казалось более расслабляющим, чем те видео мойки под давлением, которые я запоем смотрела, пока планировала свадьбу. Ровные, чистые движения по прямой линии, оставляющие после себя лишь гладкий блеск.

— Тебе правда стоит подумать об этом, — прошептал Джеремайя, высвобождая из органайзера щипцы для завивки.

— Подумать о чём?

Он поймал мой взгляд в отражении и склонил голову в сторону Нокса.

— Категорически отказываюсь.

— Поддерживающая забота о себе, — сказал он.

— Прошу прощения?

— Некоторые женщины ходят на маникюр. Некоторые — на массаж или психологу. Другие посещают спортзал или покупают бутылочку любимого вина. Но как по мне, лучшая поддерживающая забота о себе — это регулярные изумительные оргазмы.

На сей раз я почувствовала, что порозовели даже кончики моих ушей.

— Я только что сбежала от жениха и свадьбы. Думаю, хватит пока что с меня, — прошептала я.

Джеремайя умело работал щипцами, завивая мои волосы.

— Смотри сама. Но не смей тратить эту укладку впустую.

Он пафосным жестом сдёрнул с меня накидку и показал на зеркало.

— Ох ты ж ё...шкин кот, — я подалась вперёд, запуская волосы в стрижку боб до подбородка. В моих тёмно-каштановых волосах теперь имелись красновато-рыжие акцентные пряди, и они были уложены в то, что я любила называть «сексуальные волны».

Стеф по-волчьи присвистнул.

— Чёрт возьми, Наоми.

Я два года отращивала волосы для идеальной высокой причёски на свадьбу, потому что Уорнеру нравились длинные волосы. Два года планирования свадьбы, которая не состоялась. Два года, потраченных впустую, когда я могла бы выглядеть так. Уверенной. Стильной. Чертовски сексуальной. Даже мои глаза казались более яркими, а улыбка — более широкой.

Уорнер Деннисон Третий официально больше ничего у меня не отнимет.

— Что думаешь, тётя Наоми? — спросила Уэйлей, встав передо мной. Её светлые волосы были коротко подстрижены, на один глаз спадала гладкая волна чёлки. В нижних слоях волос слегка виднелись нежно-голубые пряди.

— Ты выглядишь на шестнадцать, — простонала я.

Уэйлей тряхнула волосами, словно пробуя.

— Мне нравится.

— Я в восторге, — заверила я её.

— И с новой дерзкой стрижкой мы сможем стимулировать рост твоих волос, если ты хочешь вновь набрать длину, — сказала Стейша.

Уэйлей заправила прядь волос за ухо и глянула на меня.

— Может, короткие волосы всё же не так плохи.

— Стейша, Джеремайя, вы просто кудесники, — сказал Стеф, доставая деньги из бумажника и вкладывая в их руки.

— Спасибо, — поблагодарила я, обнимая сначала Стейшу, потом Джеремайю. Нокс встретился со мной взглядом в зеркале, поверх плеча Джеремайи. Я отпустила его и отвернулась. — Серьёзно. Это просто изумительно.

— Куда мы направляемся теперь? — спросила Уэйлей, всё ещё глядя в зеркало с лёгкой улыбкой на губах.

— На ноготки, — заявил Стеф. — Руки твоей тёти как будто обзавелись когтями.

Я чувствовала на себе взгляд прохладных серо-голубых глаз и подняла голову. Нокс наблюдал за мной с непроницаемым выражением. Я не могла понять, то ли он пожирает меня взглядом, то ли взбешён.

— Увидимся позже, босс.

Я несла на себе вес его внимания, пока шла к двери.

***

Дорогие мама и папа,

Надеюсь, в круизе всё просто отлично! Поверить не могу, что три недели почти истекли.

Здесь всё хорошо. У меня для вас есть новости. Точнее, это новости от Тины. Ладно. Поехали. У Тины есть дочь. А значит, у вас есть внучка. Её зовут Уэйлей. Ей одиннадцать лет, и я какое-то время присматриваю за ней вместо Тины.

Она правда замечательная.

Позвоните мне, когда доберётесь домой, и я расскажу вам всю историю. Может, мы с Уэйлей сумеем приехать на выходные, чтобы вы с ней познакомились.

С любовью,

Наоми