Глава 18. Преображение для всех

Наоми

— Сюрприз! — воскликнул Стеф, поворачивая на парковочное место прямо перед «Виски Клиппером».

Ой-ёй.

— Что мы тут делаем? — спросила я.

— Причёски перед возвращением в школу, — сказал Стеф.

— Серьёзно? — переспросила Уэйлей, кусая губу. Ей не совсем удавалось прикидываться скучающим почти-подростком, и я знала, что идея хорошая, даже если придётся отважиться на стычку с Ноксом.

— Абсолютно серьёзно, дорогая, — сказал Стеф, выпрыгивая из-за руля его небольшого и элегантного внедорожника Порше. Он открыл для неё заднюю дверцу. — Первый учебный день — это новое начало для всех. И судя по отзывам, за стрижкой лучше идти сюда.

Я выбралась и присоединилась к ним на тротуаре.

Стеф обнял нас обеих, закинув руки на наши плечи.

— Сначала стрижки. Потом ланч. Потом ногти. Затем показ мод с нарядами на первый день.

Я улыбнулась.

— Нарядами?

— Ты же поведёшь Уэй к автобусу. Тебе нужно нечто, что говорит «ответственная, но в то же время горячая тётя».

Уэйлей захихикала.

— Большинство мам выходят просто в пижамах или в потной спортивной одежде.

— Вот именно. Нам надо продемонстрировать, что женщины Уитт свирепые и наделённые чувством вкуса.

Я закатила глаза.

Стеф заметил и нетерпеливо скрестил руки на груди.

— Что я тебе всегда говорил, Наоми? И ты тоже слушай, Уэй.

— Когда выглядишь хорошо, ты и чувствуешь себя хорошо, — процитировала я.

— Хорошая девочка. А теперь тащите свои миленькие попки внутрь.

Интерьер «Виски Клиппера» оказался круче любого салона, в который ступала моя нога. Вместо приглушённых пастельных цветов и типичной для подобных заведений нейтральной музыки, здесь оказались кирпичные стены и рок из 70-х. Чёрно-белые фотографии Нокемаута в начале ХХ века висели в стильных галерейных рамах. Одна стена целиком отводилась под бар с графинами и бутылками виски. Низкий изогнутый стол регистрации и виски-бар украшались экзотическими цветочными композициями.

Зона ожидания выглядела скорее как VIP-комната отдыха с кожаными диванами и стеклянными столиками. Бетонный пол был застелен искусственной коровьей шкурой.

Всё выглядело крутым, слегка в стиле стимпанка. И очень дорогим.

Я повернулась к своему другу и понизила голос.

— Стеф, я знаю, ты хочешь как лучше, но деньги...

— Закрой свой глупый красивый ротик, Уитти. Это за мой счёт.

Когда я открыла рот, чтобы возразить, он поднял ладонь.

— Я не купил тебе подарок на свадьбу.

— Почему нет?

Он сухо смотрел на меня несколько секунд.

— Точно. Естественно, ты это предсказал.

— Слушай, ты подстрижёшь своё дерьмо «моему жениху нравятся длинные волосы» во что-нибудь, что понравится тебе. А эта твоя очаровательная племяшка-острячка получит причёску, которая более интересна этим мелким засранцам в шестом классе.

— С тобой невозможно спорить, ты это знаешь?

— Можешь сэкономить энергию и прекратить попытки.

— Здравствуйте, леди и джентльмен, — окликнул Джеремайя, стоя у рабочего места с узорчатым зеркалом и алой накидкой на кресле. — Кто сегодня готов изменить свою жизнь?

Уэйлей подвинулась ко мне.

— Он серьёзно?

Стеф обнял её за плечи.

— Слушай, коротышка. Ты никогда не испытывала чудеса стрижки, которая настолько хороша, что заставляет тучи расступиться, а ангелов — запеть. Тебя сегодня ждёт сюрприз.

— Что, если мне не понравится? — прошептала она.

— Если тебе не понравится, то нашей следующей остановкой будет супермаркет, и я куплю тебе все аксессуары для волос, какие только есть на свете, пока мы не найдём идеальный способ укладывать твою новую причёску.

— Твои волосы — только твои и ничьи больше. Ты можешь решать, что с ними делать, — заверила я её.

— Ты сама решаешь, как показываться этому миру. Никто другой не имеет права диктовать тебе, кто ты, — сказал Стеф.

Я знала, что он говорит это ради Уэйлей, но эта правда нашла отклик и во мне тоже. Я потеряла себя, пытаясь убедить мужчину, что я именно та, кого он хочет. Я забыла, кто я, поскольку позволила кому-то другому диктовать определение.

— Ладно, — сказала Уэйлей. — Но если я возненавижу эту стрижку, вы будете виноваты.

— Давайте сделаем это, — убеждённо заявила я.

— Вот так-то, — Стеф легонько стукнул пальцем по моему носу, затем по носу Уэйлей. — А теперь давайте начинать, — он устремился к Джеремайе.

— Твой друг странный, — прошептала Уэйлей.

— Знаю.

— Он мне вроде как нравится.

— Ага. Мне тоже.

***

Может, дело во втором бокале шампанского, который налил мне Джеремайя. А может, в том факте, что когда мужские пальцы массируют мой скальп и играют с волосами — это давно забытое удовольствие. Но какой бы ни была причина, я расслабилась впервые за... Я даже не могу подсчитать, за какое время.

Не то чтобы у меня не было поводов для беспокойства. Их хватало с лихвой. Например, опекунство. И деньги. И тот факт, что я до сих пор не сказала родителям об их внучке.

Но в данный момент великолепные мужские руки описывали божественные круги на моём скальпе, и у меня был бокал с игристым, и племянница, которая не могла перестать хихикать над тем, что Стейша говорила ей, пока они работали над временным затемнением отдельных прядей.

Стеф и Джеремайя погрузились в беседу о текстуре волос и уходовых продуктах. Я гадала, не вообразила ли искру притяжения между ними. Затяжные улыбки, долгие флиртующие взгляды.

У Стефа давно не было даже подобия отношений, и великолепный талантливый Джеремайя определённо был его сортом кошачьей мяты.

Я услышала рёв мотоцикла снаружи, на улице. Мотор напоследок взревел один раз, затем резко заглох. Через несколько секунд открылась входная дверь.

— Привет, босс, — окликнула Стейша.

Мой пузырь блаженства лопнул.

Ответное хмыканье заставило моё сердце затрепетать в груди как встревоженную бабочку в стеклянной банке.

— Сиди, — твёрдо сказал Джеремайя, надавив ладонью на моё плечо.

Я не могла видеть Нокса. Но чувствовала его присутствие.

— Нокс, — протянул Стеф.

— Стеф, — я открыла глаза, гадая, когда эти двое начали неохотно называть друг друга по именам.

— Привет, Уэй, — произнёс Нокс чуть более мягким тоном.

— Привет, — чирикнула она.

Я услышала приближение его ботинок, и каждая мышца в моём теле напряглась. Ни одна женщина не выглядела хорошо, сидя с мокрыми волосами в салонном кресле. Не то чтобы я стремилась к обольщению или что-то такое. Хотя на мне было то нижнее бельё, что он мне купил.

— Наоми, — прохрипел он.

Почему моё имя, произнесённое его голосом, вызывало в моих интимных органах ощущение сродни удару током? Только в супер сексуальной, приятной манере.

— Нокс, — сумела выдавить я.

— У тебя лицо красное, — заметил Джеремайя. — Вода слишком горячая?

Стеф захихикал.

Клянусь Богом, я слышала самодовольство в размеренном топоте ботинок, пока Нокс медленно удалялся в заднюю часть салона.

Вот и сохранила самообладание, ай да я.

Стеф тихо присвистнул с барберского кресла, которое он занимал.

— Ииииискры, — тихо пропел он.

Я подняла голову с раковины, отчего приливная волна воды выплеснулась за край.

— Что с тобой не так? — прошипела я. — Заткнись.

Он поднял руки в жесте капитуляции.

— Ладно. Извини.

Когда Джеремайя мягко уложил меня обратно на раковину, я мысленно кипела. Я не хотела искр, не нуждалась в них, и мне определённо не хотелось, чтобы кто-то привлекал к этому внимание.

Джеремайя обернул полотенцем мои абсолютно мокрые волосы и повёл обратно к своему рабочему месту. Уэйлей сидела на кресле позади меня, обсуждая варианты стрижки и стиля со Стейшей и Стефом.

— Итак. Как мы относимся к тому, чтобы избавиться от мёртвого груза? — поинтересовался Джеремайя, удерживая мой взгляд в зеркале. Он взял большую часть моих влажных волос одной ладонью и приподнял над плечами.

— Очень позитивно, — решила я.

***

Я была в разгаре мысленной паники, пока Джеремайя агрессивно отстригал мои длинные волосы, и тут Нокс вернулся с чашкой кофе и каким-то коротким кожаным фартуком поверх поношенных джинсов. С татуированными руками, безжалостно уложенной бородой и потёртыми мотоциклетными ботинками он выглядел как воплощение мужественности.

Наши взгляды встретились в зеркале, и моё дыхание застряло в горле.

Спустя одно слишком долгое мгновение Нокс свистнул и большим пальцем показал на клиента в зоне ожидания. Мужчина поднял своё высокое тело с кресла и неуклюже пошёл вперёд.

— Как идут дела, тётя Наоми? — окликнула Уэйлей позади меня. — Всё ещё выглядишь как мокрая крыса?

Все дети — засранцы.

— Она преображается в этот самый момент, — пообещал Джеремайя, проводя своими длинными пальцами по моим существенно укоротившимся волосам. Я подавила желание заурчать.

— Как твои волосы? — спросила я у своей племянницы.

— Синие. Мне нравится.

Она произнесла это со смесью благоговения и восторга, что заставило меня улыбнуться. Я отбросила тревоги из-за того, не перебарщиваю ли я, не превратится ли Уэйлей в избалованную засранку, и решила просто смириться.

— Насколько синие? Синие как Смурфетта?

— Кто такая Смурфетта? — спросила Уэйлей.

— Кто такая Смурфетта? — Стейша фыркнула. Я услышала, как она шарит по карманам, а затем из телефона послышалась узнаваемая заставка Смурфиков. — Вот это Смурфетта.

— Хотелось бы мне иметь такие же длинные волосы как у неё, — тоскливо сказала Уэйлей.

— Ты подстригла их довольно коротко до прихода сюда. Но отрастут, — уверенно сказала Стейша.

Уэйлей на мгновение притихла, и я выгнула шею, мельком увидев её в зеркале.

— Я их не стригла, — сказала она, встретившись взглядом со мной.

— Что такое, милая? — спросила Стейша.

— Я их не стригла, — повторила Уэйлей. — Это сделала моя мама. В наказание. Посадить меня под домашний арест не получалось, раз её вечно не было дома. Поэтому она обкромсала мои волосы.

— Вот е*аная с... ой!

Я пнула Стефа, затем развернула свое кресло.