- Это буду я, - робко ответил Глеб.

- Глеб Озеров, в соответствии с лунным законодательством вам поручено заботиться об этом человеке. Подтвердите соответствие требованиям.

- Я подчиняюсь, - сказал Глеб. - Я совершенно определенно подчиняюсь. Благодарю вас. Все будет в порядке.

Конечно, это было нечто большее, но дополнительные условия освобождения Чамы были изложены в длинном, изобилующем оговорками расширения резюме, которое его напарник уже прочитал и принял перед передачей.

Учитывая масштаб возможных последствий, нельзя было отрицать, что все они легко отделались. После восьмичасового задержания и допроса Чама был отправлен обратно в Коуптаун на суборбитальном транспортном средстве и передан под стражу прокторам. Роботы отвезли его на железнодорожную станцию и посадили на первый попавшийся поезд. Чама все еще смиренно стоял между своими сопровождающими, когда Санди, Джеффри, Джитендра и Глеб встретили его на трамвайной остановке.

- Ух ты, - выдохнула Санди. - Они действительно настроены серьезно. Я даже никогда раньше не видела прокторов. Я не думаю, что они даже собирают этих ублюдков, пока они где-нибудь не понадобятся.

- Они были пугающими, - сказал Джеффри.

- Такова была идея, - ответила Санди.

Если убрать стандартные обороты, условия выглядели щедрыми. Против Чамы не было выдвинуто никаких обвинений, хотя ему было вынесено официальное предупреждение, которое останется в деле до конца следующего столетия. Ему было запрещено въезжать на китайскую территорию, на Луне или куда-либо еще в системе в течение следующего десятилетия. Кроме того, от него требовалось оставаться в Непросматриваемой зоне в течение следующих ста дней, что являлось формой мягкого содержания под стражей, которая также запрещала использование пассивной чинг-связи или воплощения. Сообщения с любым человеком за пределами Зоны будут подвергаться рутинному машинному и человеческому перехвату и анализу.

Кроме этого, Чама был технически "свободен".

Санди испытывала некоторые сомнения по поводу встречи с Чамой, опасаясь, что это слишком тесно свяжет ее с пограничным инцидентом. Джитендра настаивал, что ей нечего бояться. - Если бы Чама ввязался в это без нашего участия, - сказал Джитендра, - мы бы все равно уже были втянуты в это. Мы его друзья.

- Надеюсь, ты прав.

- Конечно, он прав, - сказал Глеб. - Но все равно спасибо, что были там. Мне не очень нравились эти прокторы.

- Никому из нас они не нравятся, - сказала Санди.

Чаме почти нечего было сказать в первые минуты после передачи. Возможно, он не мог до конца поверить, что все еще не находится под стражей. Освобождение Чамы и его возвращение в Зону были разыграны на глазах у всего наблюдаемого мира. Возможно, у Чамы было лишь небольшое количество близких друзей, но он был знаком сотням своих сограждан, и все они хотели знать, почему зловещего вида роботы бросили его на трамвайной остановке. К тому времени, когда они добрались до очереди на стоянке такси, им приходилось отбиваться от расспросов со всех сторон. Даже начали подтягиваться доброжелатели, призрачная толпа сгустилась вокруг Чамы и его друзей подобно сгущающейся дымке холодной темной материи.

- С Гектором и Лукасом от этого легче не станет, - сказал Джеффри, когда такси пробивалось сквозь пробки в центре города.

- Да пошли они к черту, - сказала Санди. - Гектор звонил только для того, чтобы позлорадствовать. Не похоже, чтобы он когда-нибудь и пальцем пошевелил, чтобы помочь.

- Они все равно будут доставать меня, когда я вернусь.

- Поэтому начинай работать над своей историей. Ты нашел перчатку, вот и все. Если Гектор и Лукас хотят думать, что есть связь с тем, что произошло в Пифагоре, это их проблема. Мы не обязаны помогать им на этом пути.

- А как насчет этого? - спросил Джитендра, разжимая кулак, чтобы показать цветные самоцветы. - Они возвращаются с Джеффри или нет?

Санди протянула руку через плечо Джитендры и сгребла их в ладонь. - Они остаются со мной. Ты даже не должен был выносить их из квартиры.

- Мы все здесь, - сказал Джитендра. - Я беспокоился, что кто-нибудь перевернет там все вверх дном, пока нас не было.

- О, - сказала Санди, и ее недовольный тон свидетельствовал о том, что такую возможность она даже не рассматривала.

Джеффри и Джитендра были впереди, Санди, Чама и Глеб - сзади. Чама все еще был одет в прочный скафандр, а шлем лежал у него на коленях. Он обхватил его руками, положив подбородок на выпуклую макушку. Китайцы тщательно вычистили скафандр. От него веяло свежестью демонстрационного зала.

- Похоже, они поработали основательно, - сказал Джеффри.

Голова Чамы покачнулась в кольце на шее. - Достаточно.

- И я не думаю, что они позволили тебе хранить все, что ты там откопал, - сказала Санди.

Чама выглядел опечаленным. - Я не стал испытывать судьбу. Они оказали мне достаточно большую услугу, отпустив меня.

- Это никогда бы не сработало, - сказал Джеффри. - Что мы на самом деле получили от этого, кроме близкого столкновения с пограничной службой, долга, который нужно вернуть Труро, и нескольких седых волос?

- Это вам предстоит выяснить. - Чама перевернул шлем и влез в его открытую шею. - Вот. Делайте с этим, что хотите.

Он передал что-то Санди. Это был жесткий беловатый цилиндр, похожий на срез бамбука.

Ей потребовалось мгновение, чтобы понять, что это была бумага, туго свернутая и перевязанная резинкой. Санди сорвала резинку и осторожно размотала свиток. Это была коллекция страниц, около дюжины, небрежно скрученных вместе. Бумага казалась хрупкой, готовой рассыпаться при малейшем усилии. Текст был на английском, это она поняла по словам, хотя предложения было трудно разобрать. Даже когда ее взгляд скользнул по странице через фильтр перевода на суахили, в этом все равно не было особого смысла.

- В этом есть какое-то значение? - спросила она, перелистывая страницы.

- Это ты мне скажи, - сказал Чама. - Это была единственная вещь в коробке.

Джеффри оглядел такси. - Мы знаем, что было в коробке, Чама. Мы это видели. Это был какой-то хлам, а не рулон бумаги. Мы бы поняли, если бы увидели рулон бумаги.

Чама вздохнул. - Барахло предназначалось китайцам. Решил, что они конфискуют все, что я найду в той канаве, поэтому кое-что прихватил с собой. К тому времени, как ты появился в моем чувственном пространстве, я уже один раз открыл коробку, заменил бумагу на хлам. Разве ты не заметил, что во второй раз мне удалось открыть ее очень легко, как будто я точно знал, что делать?

- Ты не мог знать, что это сработает, - сказал Джеффри.

- Ты не очень далеко продвинешься в жизни, если не будешь готов рискнуть. Поэтому я должен был иметь возможность открывать коробку и менять содержимое так, чтобы дроны не смогли хорошенько разглядеть, что я делаю. Впрочем, это было не так уж сложно, потому что дроны не хотели подходить слишком близко, ведь они, по сути, были ракетами с ядерным приводом, а я - хрупким человеком в скафандре на поверхности гребаной Луны.

- Хорошо, - сказала Санди, принимая на данный момент это объяснение, - Я понимаю, как ты мог подменить барахло, и я понимаю, как китайцы конфисковали барахло, если бы оно все время находилось внутри коробки. Но я не могу поверить, что они не заметили бумаги потом, когда тебя допрашивали.

- О, они это сделали. Но я сказал им, что все это время они были при мне. Сказал, что это подарок на память, талисман на удачу. В конце концов, это всего лишь рулон бумаги. С чего бы им сомневаться во мне? С чего бы им ожидать, что кто-то откопал какие-то старые бумаги на Луне?

- Чертовски повезло, - сказал Джеффри. - Ты не мог знать, что в этой коробке была бумага.

- Чертовски повезло, безусловно. В любом случае, независимо от того, что я нашел, переключение все равно дало мне немного времени, чтобы осмотреть то, что находилось внутри. Китайцы сразу же конфисковали коробку. Они не удосужились обыскать мой костюм до тех пор, пока два часа спустя я не оказался в их камере содержания. Даже если бы они забрали все, что было в коробке, у меня все равно было бы достаточно времени, чтобы осмотреть это.

Судя по отпечатку в верхней части нечетных страниц, листы были вырваны из экземпляра "Путешествий Гулливера". После нескольких минут мысленных поисков Санди вспомнила процедуру рассеяния, как Мемфис напомнил им, что это была одна из любимых книг Юнис, которую она любила читать под акациями рядом с домом.

- Конечно, это не обязательно помогло бы, - сказал Чама, как будто у него была горячая линия в голове Санди. - Я имею в виду предположение, что эти страницы означают что-то конкретное для вас, Экинья, что-то, что выше моего понимания.

- Юнис любила это читать, - сказал Джеффри. - Вот и все. Это связывает бумаги с ней, но помимо этого...

- Она похоронила их не просто так, - сказала Санди. - Ты молодец, Чама. Чтобы утащить это тайком, под носом у китайцев... это потребовало определенных усилий.

- Я так и думал, - сказал Чама.

- Но это ни к чему нас не приведет, - сказал Джеффри.

- Пока, - поправила Санди. - Нам все еще нужно проверить это с помощью конструкта, посмотреть, что она об этом подумает. Мы также можем провести тесты на бумаге, проверить, есть ли на ней что-то, чего мы сейчас не видим - невидимые чернила, микроточки, секретные коды, введенные в текст, и тому подобное. Или, может быть, что-то в самих словах.

- Развлекайся. Завтра мне возвращаться в Африку. Срок действия визы истекает во второй половине дня, и я не собираюсь испытывать судьбу ради нескольких часов.

- Значит, ты просто оставляешь это на меня?

Джеффри, казалось, удивился ее вопросу. - Делай с этим, что хочешь. Я буду поддерживать тебя до конца.

- В мыслях, если не в теле.

- Я не могу быть в двух местах одновременно. Если я начну приходить сюда при каждом удобном случае, кузены действительно начнут интересоваться, что происходит. А мы этого не хотим, не так ли?