— Так, подожди, ты пытаешься сказать, что Ксандер просто случайно выяснил о пожаре, когда я никогда не говорил ему твоё имя? Или что мы ходили на чёртов ужин? Полагаю, он теперь телепат, да?

— Он спросил за камерой, ходил ли я в какие-нибудь рестораны в городе, и я упомянул, что был в «Гравитас», — когда Киран выругался, я кивнул. — Видимо, «Гравитас» также всплыл в разговоре, когда ты спрашивал у него, куда меня сводить. Как я сказал, репортёр сложил два и два.

— Отлично, просто чертовски отлично, — Киран отвернулся от меня и снова начал ходить туда-сюда, волнение явно читалось в его скованной осанке, пока он изо всех сил старался проделать дыру в мраморном полу. — Он может быть потрясающим репортёром, но ты должен был просто сказать ему, что он ошибся, и он бы отстал. Это было так сложно? Разве не ты говорил мне, как ценишь свою частную жизнь?

— Я её ценю, да. Но не вру, чтобы этого достигнуть. Что вообще тебя так завело, Киран? — я наклонил голову на бок, окидывая его взглядом с толикой презрения. — Ты стыдишься, что Ксандер знает, что мы ходили ужинать? Я думал, мы друзья.

— Мы и есть друзья, — крикнул он, глядя на меня очень недружелюбно. — Но на этом всё, а теперь звучит так, будто есть что-то намного большее.

— А, я понимаю.

— Нет, не понимаешь, — Киран бросился ко мне, и если он подумал, что я отступлю, потому что он может — со всей вероятностью — поднять меня словно штангу, его ожидало грубое пробуждение. — Видишь ли, я из семьи чёртовых сплетников. Ксандер расскажет Шону, который расскажет Генри, а затем узнает Бэй, и они все сядут и будут говорить о том, что Киран водил какого-то парня на...

Киран закрыл рот с такой силой, что, клянусь, я услышал, как хрустнули его зубы, и находясь так близко я видел бурлящее в его глазах замешательство, хоть он и метал в меня кинжалы своим взглядом.

— О, пожалуйста, не останавливайся, — я не был уверен, что на меня нашло, но я сделал шаг ближе к нему, когда он дрожал от смущения и ярости. Не смог устоять. — Ты водил какого-то парня на ужин? Чем это отличается от ужина с каким-нибудь натуралом? Прости, но насколько мне известно, единственная разница в том, поцелует ли тебя этот парень в конце вечера... Ох, верно, я поцеловал.

Обычно я не провоцировал споры, но сейчас мы уже глубоко в этом завяли, и Кирану пора было хорошо рассмотреть настоящую причину, по которой он так всполошился из-за всего этого. Будь я проклят, если он считал причиной этого то, что я где-то что-то болтал.

Напряжение в комнате можно было резать ножом. Его челюсть начала дёргаться, и я запутался, может быть, я толкнул его слишком далеко. Но прежде чем я успел сказать ещё хоть слово, он подошёл вперёд, сокращая расстояние между нами.

Когда стало ясно, что он не собирается останавливаться, я отступил назад, но наткнулся спиной на дверь одновременно с тем, как о неё же ударились его ладони, и сделал дрожащий вдох.

Боже, у него была хорошая фигура. Я уже потратил много времени на то, чтобы запомнить каждую мышцу, которую видел, когда мы были вместе. Но при такой близости я понял, что хоть мы и одного роста, присутствие Кирана было ошеломляющим.

Но я не собирался сейчас сдаваться. Ни за что. Я и раньше бывал в трудных ситуациях и не собирался позволить Кирану подумать, что я убегу от страха. Я поднял подбородок, готовый принять всё, что он вывалит.

— Давай, я бросаю тебе вызов.

Глаза Кирана вспыхнули, и ужасно горячее пламя проглотило замешательство, которое было там пару секунд назад. В следующий момент одна его рука оказалась на моём подбородке.

— Вызов? — прорычал он голосом, от которого — боже, помоги — мой член закаменел.

Я сузил глаза и кивнул, как мог.

— Ты меня слышал.

Я собрался с духом, но в следующий момент Киран накрыл мои губы своими в жёстком поцелуе. Это было сильно и грубо, и подогревалось яростью, которая привела его сюда в первую очередь. Я поднял руки к его груди, не уверенный, оттолкнуть его или притянуть ближе. Но когда давление поцелуя слегка ослабло, и кончик его языка коснулся мой нижней губы, я вцепился пальцами в его майку и отбросил все опасения.

Я раскрыл губы, надеясь, что он поймёт намёк, и когда он зажмурился и просунул язык мне в рот, я схватился за его майку и дёрнул его ближе к себе. Киран от головы до ног был твёрдой мышцей, и посередине каждый дюйм был твёрдым. Он прижался так близко, как только мог, и наконец отпустил себя.

Он простонал, ослабляя хватку на моём подбородке, затем скользнул пальцами по моей челюсти и запустил их в мои волосы на затылке. Он зарылся пальцами в мои пряди, и когда я уже собирался углубить поцелуй, он отдёрнулся и уставился мне в глаза.

Его дыхание участилось, пока взгляд бегал по моему лицу, а затем он облизнул нижнюю губу, а я мог только мысленно благодарить бога за то, что меня держит дверь.

— Я пришёл сюда не для этого.

Я не был уверен, говорит он со мной или с собой.

— Нет?

— Ты знаешь, что нет.

Я мог это знать, когда он только приехал, но теперь не был так уверен.

— Если это правда, то почему ты меня ещё не отпустил?

Киран сглотнул, и я видел, как в его глазах разыгрывается война, пока я медленно скользил руками вниз по его груди.

— Это тебе приятно?

Его грудь приподнялась и упала, пока он продолжал смотреть глубоко мне в глаза, но молчал.

— Киран?

— Прекрати говорить, — его голос был хриплым и грубым, почти измученным. Он слегка наклонил мою голову назад и наклонился, чтобы мягко коснуться моих губ своими.

Господи, я мечтал об этом моменте с тех пор, как Киран вынес меня из того полыхающего пламени, но ничто не подготовило меня к реальности. Если первый поцелуй был вызван злостью, этот казался скорее исследованием. Он увеличил давление на мои губы, затем отпустил мои волосы и провёл пальцами вдоль моей челюсти.

Он положил ладонь на мою щеку, затем скользнул языком обратно между моих губ, а я дразнился и переплетался с его языком своим, надеясь на какой-то ответ. Когда он опустил руку с двери, чтобы взять меня за талию, я придвинулся в его объятия.

Киран простонал, когда я обвил руками его шею, затем сжал меня крепче и сделал шаг назад от двери. Теперь наши объятия были полноценными, между нами не было ничего, кроме ткани одежды. Нижняя половина его тела наконец соприкасалась с моей, и твёрдая эрекция в его джинсах вызывала у меня стон.

Киран поднял голову и провёл большим пальцем по моим набухшим от поцелуев губам. Я прикусил его палец, он моргнул, и всё, из-за чего он приехал ругаться, будто вернулось на место.

Он отпустил меня и сделал шаг назад, затем сделал глубокий вдох и покачал головой.

— Это... Я... — он провёл рукой по своей голове, замешательство вернулось уже с десятикратной силой, когда он сдался вопросам, которые, наверное, мучили его несколько дней. — Не знаю, почему я только что это сделал. Я не гей.

Глава 22

Киран

Какого чёрта на меня только что нашло? Я пришёл сюда разобраться с Башем, а вместо этого каким-то образом стал его целовать? Замешательством это уже сложно было назвать. Я сделал ещё один шаг назад, с трудом пытаясь понять, что сделал.

Но как только я отошёл от него, лицо Баша осунулось. Это произошло всего на мгновение, но было достаточно долго, чтобы я заметил, прежде чем он сделал выражение своего лица таким, чтобы я не мог его прочитать. Затем он отошёл назад, снова оказываясь у двери, добавляя расстояния между нами, и поднял голову. Он закрыл глаза, вздохнул и сказал:

— Я знаю.

Два слова никогда не звучали более смиренно, ударяя меня под дых так, что я даже не понял. Баш больше ничего не говорил, и я каким-то образом потерял дар речи, но если я думал, что спор между нами был напряжённым, то тишина была ещё хуже. Я не мог придумать ни одного хорошего оправдания, почему сделал первый шаг, но я явно всё испоганил.

Включая свою голову.

— Дай мне минуту, — сказал Баш, его голос был напряжён, а глаза всё ещё закрыты. Прежде чем я успел спросить почему, он опустил руку вниз по своим бёдрам, чтобы прикрыть эрекцию — которую я чувствовал своей — и я вздрогнул. Это было странное ощущение, но не неприятное... вовсе нет. И это была ещё одна причина, почему у меня сейчас сносило голову, особенно, когда Баш начал поглаживать себя поверх тонких сатиновых штанов, и я стал наблюдать, вместо того чтобы уйти. Мои глаза и ноги будто приклеились к нему, потому что я не смог бы сдвинуться или отвести взгляд, даже если бы захотел.

А хотел ли?

Халат Баша был завязан, когда я пришёл, но сейчас слегка приоткрылся, пояс с каждой секундой ослабевал. Он тихо простонал, прикрывая член ладонью, будто прося его успокоиться к чёртовой матери, и я знал это чувство. Я бы хотел, чтобы мой тоже понял сообщение «иди к чёрту».

Баш вдруг открыл глаза, поймав меня на том, что я наблюдаю за ним после того, как он попросил дать ему минуту.

Чёрт. Моё сердце начало колотиться так сильно, что я подумал, что оно вырвется из груди, и моё лицо наверняка горело красным из-за того, что меня застукали.

Снова. Моя вина. Почему я просто не ушёл?

В глазах Баша мелькнуло любопытство, пока он изучал взглядом моё лицо, а затем прошёлся глазами вниз по моему телу. Воспылало это жаркое, тёмное желание, и он слегка выставил бёдра вперёд, массажируя свой стояк. Хоть он и делал это через штаны, я видел, какой у него длинный и толстый член, и меня самого пронзила похоть, чертовски шокируя.

Я тяжело сглотнул, когда Баш повторил движение, наблюдая за тем, как я наблюдаю за ним.

Отведи взгляд. Тебя это не интересует.

Если говорить себе это снова и снова, наверняка должно было сработать.

Будто читая мои мысли, Баш перестал себя трогать, его рука упала с члена, и по какой-то причине я почувствовал приступ разочарования...

Пока он не снял свой халат, и сатин не упал с его плеч на пол, к ногам.

Я всё ещё не двигался.

С опущенными на худые бёдра штанами, с полностью раскрытым остальным телом, вся эта идеальная кожа впервые показалась целиком, и единственное слово, которое приходило мне на ум — это «красота».