Глава 3

Риз смотрел, как вытягивается мое лицо.

— Кто? — спросил он.

— Цыпочка из бара, — ответил я тихо.

Он засмеялся.

— Серьезно?

— Переключи сюда, Мардж. — Мой телефон зазвонил. — Выйдешь на минутку? — попросил я Риза.

Он сел поудобнее.

— Черт, нет. Как я могу такое пропустить?

Я скомкал лист бумаги и бросил в него.

На пятом звонке я снял трубку.

— Детектив Макнамара.

— Натан?

— Да, чем я могу помочь?

С другой стороны стола ржал Риз.

— Натан, это Шэннон. — После паузы девушка добавила. — Шэннон Грин.

— Да, привет. — Я покрутил указательным пальцем у виска показывая Ризу «эта девушка сумасшедшая». — Все в порядке?

Она говорила игриво на другом конце провода, слишком игриво для девяти часов утра.

— Извини, что отвлекаю тебя от работы, я просто хотела сказать, что ты забыл часы у меня в квартире.

Я подтянул рукав, часов действительно не было. День становился все хуже.

— Я даже не заметил этого, мама подарила мне эти часы. — Я неловко поерзал в кресле. — Я очень тебя напрягу, если попрошу выслать мне их почтой?

На секунду она замялась.

— Я думала отдать их тебе лично на выходных.

— Эм. — У меня отвисла челюсть.

— Я все равно собираюсь в Роли, — добавила она быстро, — у меня там интервью на новостной радиостанции в пятницу утром.

Галогенная лампа мигала надо мной, предсказывая недоброе.

— Конечно. Просто дай мне знать, когда будешь в городе, и мы пересечемся.

Риз наклонился вперед, глаза его увеличились вдвое.

— Напишешь мне свой номер, чтобы я могла связаться с тобой в пятницу? — спросила Шенон.

Эта цыпочка хороша.

— Хорошо, я напишу тебе на номер с визитки, ладно?

— Конечно! — выдохнула она.

— Договорились. Спасибо, Шэннон.

— Хорошего дня, Натан, — попрощалась девушка.

— Тебе тоже. — И я поспешно, пока она не успела еще что-нибудь сказать, бросил трубку.

— Итак? — Риз усмехнулся.

— Я забыл часы у нее в квартире, а она приезжает в город на выходные.

Он улыбнулся и вопросительно поднял брови.

— Еще раз встретитесь?

Я покачал головой.

— Абсолютно точно нет.

— Уверен, так и будет. — Он встал и потянулся. — Именно так ты и сказал.

Я засмеялся и указал на дверь.

— Убирайся из моего кабинета.

Когда он ушел, я включил компьютер и стал пересматривать дела.

За первые несколько месяцев этого года на нашем участке было совершенно шесть громких ограблений. Один или, возможно, двое преступников нападали на богатые дома в пригородах, не в глуши, но так расположенных, чтобы патруль не смог прибыть достаточно быстро. А неделю назад они ограбили дом Альберта Кенсингтона, мэра Апекса.

Как и в остальных случаях ни мэра, ни его жены не было дома, когда туда вломились грабители. Было неясно, знали ли они, чей дом обносят, или это совпадение. К счастью, ни в каком из преступлений никто не пострадал, но мы знали, что в любой момент это может измениться.

В большинстве случаев воры забирали наличку… все жертвы держали дома приличные суммы денег… Но из дома Кенсингтона они вынесли его чертов сейф. А в сейфе мэр хранил блокнот со всеми паролями, в том числе и от банковского счета.

И еще до рассвета тринадцать тысяч долларов были переведены на счет, открытый на имя Джастина Сайдера, и чем больше я об этом думал, тем большим шутником он мне казался.

Счет был пуст к тому времени, как я его отследил. Деньги мистер Сайдер снял лично в филиале банка в Вирджинии. К сожалению, камеры в банке в этот день были отключены для техобслуживания. Кем бы ни были эти воры, они хороши.

Я снял трубку и позвонил в офис мэра Кенсингтона, чтобы сказать ему, что мне все еще нечем его порадовать. И я надеялся, что этого будет достаточно, чтобы Карр отвязался от меня до конца рабочего дня.

* * *

После работы я поехал в Дарем навестить родителей. До них было всего тридцать миль, но в час пик они превращались в вечность. С каждым годом зона коммерческой застройки расширялась, и Роли и Дарем растекались навстречу друг другу.

Пройдет совсем немного времени, и граница между Роли и Даремом совсем исчезнет. Но каким бы плотным ни был трафик, это единственное место, которое я могу назвать домом. Роли-Дарем был единственным известным мне городом, в котором самогоноварение до сих пор считалось профессией, а постоянное курение — стилем жизни.

На самом деле я был почти уверен, что было неписаное правило о том, что настоящим горожанином считается только тот, кто проводит как минимум одно барбекю в год с целой свиньей на вертеле. Учитывая численность населения, уровень преступности был минимальным, и большинство случаев насилия начинались и заканчивались на баскетбольной площадке местного колледжа.

Мама с папой жили все в том же доме, где я вырос, на тринадцати акрах на данный момент довольно дорогой земли сразу за чертой города. По гравийной подъездной дорожке я подъехал к двухэтажному фермерскому дому и припарковался возле минивэна своей сестры Лары, прямо возле ступеней парадного входа.

— Тук, тук. — Обозначил я свое присутствие, заходя в дом.

— На кухне! — крикнула мама.

Я скинул ботинки у двери и пошел на запах жаркого, томящегося в духовке. Дверь в гостиную распахнулась и мой трехфутовый (0,91 см) племянник проскользил ко мне по паркетному полу.

— Дя Нат!

Я засмеялся и подхватил его на руки.

— Привет, приятель.

Он ухватил меня за нос и ущипнул, пока мы шли на кухню. Шоколад, я надеялся, что это шоколад, был размазан по его щекам.

— Ма говорит, что ты не лю нас боше.

Моя сестра, его мать, Лара нарезала помидоры у стола.

— Я не говорила ничего подобного!

Я недоверчиво прищурился.

Картер опять схватил меня за нос.

— Она говорила, что ты теперь слишком занят, став Детективом с большой буквы, чтобы навещать нас.

— Точно? — спросил я.

Он покивал.

— Картер, — ахнула Лара.

— Твоя мама немного ку-ку, — понизил голос я.

Картер хихикнул и прикрыл рот ладошками. Я поцеловал его в висок, перед тем как поставить на пол. Он обхватил мою ногу и уселся мне на ботинок.

Я посмотрел на сестру.

— Что за хрень, а?

— Натан, следи за языком! — воскликнула она с ужасом.

Мама зашла в комнату с большой банкой консервированной зеленой фасоли. Ее белые волосы были убраны назад, а одета она была в бордовый свитер, который я подарил ей на прошлое Рождество.

— Привет, сын. — Она прошла через кухню и поцеловала меня в щеку.

— Привет, мам.

Она протянула мне банку.

— Рада, что ты пришел. Открой это.

Я ухмыльнулся, когда она подошла к столу.

— Так приятно чувствовать себя нужным.

— Ох, заткнись, я же кормлю тебя, — засмеялась она.

Банка открылась с мягким хлопком.

— Ну да, ну да… — я протянул фасоль маме.

— Заткнись! — повторил Картер.

— Отличная работа, Нана, — Лара покачала головой.

Мама прикрыла рот руками.

— Я забыла, что он здесь.

— Картер, иди в гостиную, поиграй со своими грузовиками. У Наны просто грязный рот, — сказала Лара.

Картер послушно поднялся и выбежал из комнаты.

Мама посмотрела на меня.

— Как прошли твои выходные в Ашвиле?

Я оперся на стойку, достал из кармана пакетик Скитлз.

— Не так продуктивно, как хотелось бы, но неплохо, — я достал пару конфет и закинул в рот.

— Не перебивай аппетит, Натан, — отчитала меня мама.

Я перевернул пакетик и высыпал несколько горошин прямо на язык. Мама потянулась и шлепнула меня по животу. Я смеялся, пока жевал.

— Почему непродуктивно, — спросила она, — та пропавшая девушка не имеет отношения к твоему делу?

Я закрыл пакетик с конфетами и спрятал его на будущее в карман.

— Я думаю, что дела связаны, но семья пропавшей не захотела со мной разговаривать.

— Могу представить, как им должно быть тяжело, — вздохнула она.

Я пнул пяткой шкафчик.

— Предполагалось, что они будут рады, что кто-то снова взялся за их дело.

Мама бросила фасоль в кастрюлю.

— Я уверена, они рады.

— О чем речь? — спросила Лара.

Я подошел и достал сухарик из салата, который она готовила.

— Думаю, у меня есть одиннадцать девушек, похищенных одним и тем же человеком.

Она положила нож на стол.

— Одиннадцать? Серьезно?

— Ага. — Я закинул сухарик в рот.

— Звучит, как работа для ФБР, — сказала она.

— Надеюсь, что они скоро подключатся. Я пытаюсь собрать достаточно доказательств, позволяющих объединить эти дела.

Она закрыла глаза, повторила:

— Одиннадцать.

— А где отец? — спросил я.

Мама поставила противень с печеньем в духовку.

— Он вышел с Джо.

— С Джо? — Я посмотрел на Лару.

Она закатила глаза.

— И не начинай.

— Проблемы в раю? — Я ухмыльнулся. — Уэйк Форест[3]?

Она закинула нарезанные помидоры в миску с такой силой, что латук выскочил на стол.

— Клянусь, в следующем баскетбольном сезоне я заблокирую кредитку, к которой привязан абонемент.

Я засмеялся и достал еще один сухарик.

Моя семья очень серьезно относилась к университетскому баскетбольному чемпионату, как и большинство семей Северной Каролины. Мой отец, выпускник Университета Северной Каролины, воспитал в нас всех преданных фанатов Волчьей Стаи[4]. Но в пределах городов Роли и Дарем в основном соперничали две команды — УСК и Дьюка. Семнадцать процентов всех случаев насилия в округе Уэйк так или иначе были связаны с Волчьей стаей или Голубыми Дьяволами[5]. И хотя моя семья никогда не участвовала в потасовках во время чемпионата, мы все очень серьезно относились к баскетболу. А Джо закончил Уэйк Форест, он был изгоем в нашем клане. Его брак с Ларой был одобрен с условием, что он будет возить отца на все домашние игры университета Уэйка против Северной Каролины. И это не шутка.

— Нут, есть планы на вечер пятницы? — спросила мама.

Лара закатила глаза.

— Ему тридцать, мам, перестань называть его Нутом.

Мама подошла и потрепала меня по щеке.

— Для меня она всегда будет маленьким Нут-Нутом.

Я обернулся к сестре.

— И мне не тридцать. — Я прикинул в уме. — Сегодня еще точно не тридцать.

— Ну да, твой день рождения через пару недель, — сказала мама. — Как будем праздновать?

Я подмигнул Ларе.

— Надеялся сходить на игру с Джо.