— Ты быстро учишься, да? — она лукаво улыбается мне. — Это твой шкафчик. Убери свои вещи, а потом приходи ко мне.

Она уходит, и я остаюсь одна.

Жалюзи закрыты. Он сейчас там? Планирует следующее убийство?

Я запихиваю куртку и сумку в шкафчик и снова чувствую холодную щекотку на шее. Как будто за мной наблюдают.

Я становлюсь параноиком.

Наполняю легкие глубоким вдохом и поворачиваюсь, чтобы уйти. Однако мои ноги словно сами собой останавливаются перед проемом между раздевалкой и кухней.

Я бросаю последний долгий взгляд на закрытую дверь, наполовину ожидая, что он выскочит оттуда.

Ничего не происходит.

***

Следующие три дня будут долгими и трудными. За последние несколько недель я так много времени провела в постели, что мое тело болит от того, что я целый день на ногах. Но что касается работы официанткой, то все отлично. Клиенты дают хорошие чаевые, персонал готовит вкусные блюда, а с другими сотрудниками очень весело.

Весело.

Я морщусь от этого слова. Не должно быть весело. Я здесь по делу, и пока что ни хрена не получила. Я надрываюсь как не знаю кто, а Кэш даже не появлялся.

Вот почему, когда Стелла просит меня остаться после закрытия, чтобы встретиться с дистрибьютором, не успевшим на заказ, я без колебаний соглашаюсь. Одна в ресторане в нерабочее время? Это возможность, которую я так долго ждала.

— Прости, что оставляю это на тебя, но у нас семейный еженедельный ужин у бабушки...

— Даже не волнуйся, — я пытаюсь успокоить ее, но при этом выгляжу слишком нетерпеливой. — Мои сегодняшние планы были связаны с пинтой пива «Бен и Джерри».

— Ну, в таком случае... — она с ухмылкой пятится назад, и я следую за ней. Закрываю главную дверь и в последний раз осматриваю помещение, убеждаюсь, что я здесь одна.

Возвращаюсь в раздевалку и смотрю на дверь офиса с задернутыми жалюзи, как в ковбойских разборках в старых фильмах о Диком Западе. Адреналин бурлит, как в тот раз, когда я прыгала с парашютом - момент, когда твои ноги свисают над краем самолета перед прыжком. В каком-то смысле то, что я собираюсь сделать, еще опаснее.

Прежде чем я успеваю передумать, опускаюсь на колени перед дверью и вытаскиваю шпильку из волос. Я посмотрела в интернете несколько уроков о том, как взломать замок с помощью такой заколки, и с тех пор ношу их каждый день. Просто на всякий случай.

Руки дрожат, заколка кряхтит по металлической ручке. Слабые скрежеты звучат сейсмически в тихой комнате. Лоб покрывается капельками пота, и чем дольше я вожусь, тем сильнее дрожат мои руки.

Наконец, я слышу щелчок отпираемого замка.

***

Кэш

На 5 дней раньше

Аманда Джонс.

Я снова и снова перечитываю имя с фальшивого удостоверения. Даже если бы подделка не была полным дерьмом - ей следовало обратиться ко мне, если она хотела получить удостоверение, стоящее своих денег, - я бы никогда не поверил в такое обычное имя для такой необычной девушки.

А ее номер социального страхования принадлежал Лоуренсу Веллингтону. И хотя Аманда подходит больше, чем Лоуренс, ей точно не семьдесят пять.

Как бы ее ни звали, она проглотила мою наживку.

Хорошая девочка.

На фотографии ее волосы темнее, и я прищуриваюсь, заметив изменения. Прядь, как всегда, немного не на месте, и я не могу удержаться, провожу пальцем по блестящему пластику, как будто действительно заправляю ее за ухо.

— Так ты хочешь, чтобы я наняла ее? — спрашивает Стелла. Я почти забыл, что она в комнате. Киваю, не отрывая взгляда от предмета моей одержимости, наконец-то оказавшегося у меня на ладони.

— Мне нужно будет вернуть ей это, — она говорит, как мама своему ребенку вернуть игрушку, которую он украл. Я смеюсь, потому что это забавно. До чего она - Аманда - меня довела. Я как мальчик на детской площадке, настолько увлеченный, что крадет чужие вещи.

Только это не совсем так, да?

Я не могу украсть то, что уже принадлежит мне.

***

Это пытка. Изысканная, вызывающая привыкание пытка. Наблюдать за ней из своего кабинета по каналам видеонаблюдения целых три дня. Знать, что она так близко, что какой-то старик может смотреть на ее задницу, когда она уходит, приняв его заказ. Знать, что кто-то там изучает, как она пахнет, как звучит ее смех и какие именно оттенки синего цвета отражают ее изматывающие душу глаза.

Но я понял, что отсроченное удовлетворение всегда, всегда лучше быстрого. Я хочу наблюдать за ней, изучать ее. Узнать разницу между фальшивой и искренней улыбкой, узнать, что она говорит, когда испытывает стресс, увидеть, как она ведет себя, когда думает, что никто не смотрит.

Я хочу узнать, что заставляет ее биться в конвульсиях, как заставить ее кричать. Желательно, мое имя.

— Господи, ты вообще меня слушаешь? — Роан хнычет с дивана в моем кабинете.

— Нет. Так почему бы тебе не сделать нам обоим одолжение и не уйти, — я смотрю на него впервые за последние десять минут, и он хмурится в ответ, как обиженный сопляк. — О, и передай эти цветы Стелле для ее мамы и бабушки, когда будешь уходить, — я указываю на букеты, стоящие на картотеке, но уже возвращаю взгляд к экранам.

— Мудила, — бормочет Роан, захлопывая дверь моего кабинета.

Я беру пиво из мини-холодильника и устраиваюсь поудобнее, чтобы провести еще несколько часов на телевидении в прайм-тайм с Амандой Джонс в главной роли.

Ресторан опустел, а я еще не решил, как хочу провести это время вдвоем. Половина меня хочет подкрасться к ней сзади, закрыть ее крики рукой, прижать ее к себе и взять то, что принадлежит мне, не заботясь о том, что она будет сопротивляться. Мои яйца физически болят от потребности заполнить ее. Вторгнуться в ее пространство. Пометить как свою. Заставить ходить с моей спермой, стекающей по ногам, чтобы все знали.

Но другая половина, та половина, о существовании которой я не знал... напугана. Я уверен, что это неправильно, я не боюсь, но не могу придумать лучшего слова. Мне страшно, что если я подойду слишком близко, если протяну руку, чтобы наконец прикоснуться к ней, небесный мираж исчезнет. Я не могу позволить этому случиться.

Я погрузился в мечты обо всех поверхностях в этом месте, на которых смогу трахать ее, когда услышал скрежет в дверь. Похоже, кто-то пытается взломать мой замок. Чтобы убедиться в этом, я включаю прямую трансляцию из раздевалки.

Ха, я впечатлен. У моей маленькой девочки есть яйца.

Пока я позволяю ей проклинать и бороться с замком, в мою грудную клетку сердце бьется грохотом. Что она надеется найти? Конечно, не меня. Не могу дождаться, чтобы увидеть выражение милого удивления на ее лице, когда она поймет, что я был здесь все это время. Она закричит? Застынет? Убежит? Погонюсь ли я за ней? Мой член твердеет при этой мысли.

Штифты в замке как будто защелкиваются, и она все меньше сопротивляется. Проклятье. Я должен поддерживать какую-то репутацию, не могу позволить всяким девчонкам врываться в мой офис. Даже если я до жути хочу наказать эту девчонку. Когда замок со щелчком отпирается, я с покорным вздохом набираю номер стационарного телефона ресторана.