И я решила, что это было нормально.

Когда я не вздрогнула и не отпрянула от него — как он, наверное, ожидал — его серые глаза встретились с моими. Они ярко сияли. Это не были глаза Саалима.

Я закрыла глаза.

Не думай о нём.

Тепло тела Каса было теперь совсем рядом, и я почувствовала, как его губы снова прижались к моим. На этот раз я позволила себе это почувствовать, почувствовала его. Это был не Саалим, но — боги — я не могла всё время их сравнивать.

Он был тёплым, он был нежным. Его губы двигались поверх моих, и я начала делать то же самое, задабривая его и приглашая остаться. Видишь, Кас? Всё не так уж плохо. Возможно, мы можем сделать друг друга счастливыми.

Его пальцы оказались на моих плечах и начали медленно двигаться вокруг шеи, вдоль косточек, которые покоились в её основании, и, наконец, вниз по моей груди.

Он остановился. Вероятно, этот жест показался ему слишком интимным. Почему он остановился? Кас отступил от меня на шаг, и когда я осмелилась взглянуть на него, то увидела, что он с любопытством меня разглядывал.

— Что такое? — спросила я, неожиданно почувствовав себя ужасно неловко в этой пещере.

— Прилив начался.

Он указал на свои ноги и, конечно же, я увидела воду, которая начала затекать в пещеру. Не говоря ни слова, я последовала за ним наружу. Мои глаза заболели, когда мы вышли на яркий дневной свет.

Мы мало разговаривали на обратном пути. В основном говорил Кас. Он показывал на различные здания рядом с берегом и рассказывал о семьях, которые там жили.

Может быть, я сделала что-то не так? Неужели я была настолько непривлекательна? Все эти годы, что меня отвергали женихи, пронеслись у меня перед глазами, словно подтверждая это. Неужели, я была недостойной? Но ведь это было неправдой. Отказы происходили из-за магии Саалима.

Наконец, мы дошли до каменных ступеней, которые вели в центр города. Рядом с большими торговыми кораблями я увидела туннель, в который заехала маленькая лодка с двумя людьми на борту, и сетью, в которой извивалась серебристая рыба. Рыбаки. Я подумала о Тави. Я не видела её с тех пор, когда в последний раз навещала её.

— Где ты живешь? — спросила я, неожиданно осознав, что я не имела об этом ни малейшего представления.

— А что? В следующий раз ты будешь искать меня в моей постели?

Уголок его губ дернулся.

— А если и так?

Он не ответил, и между нами повисла неловкая тишина.

Я попрощалась с Касом рядом с дворцом. Переминаясь с ноги на ногу, он сказал:

— Увидимся на Фальса Моке?

Альтаса считала дни до фестиваля, и я знала, что он должен был состояться нескоро.

— Но до него ещё целая луна, — сказала я. — Разве мы не увидимся раньше?

Он немного пришёл в себя, и вся его неловкость прошла, когда он ухмыльнулся.

— А ты этого хочешь?

— Кончено.

Он скрестил руки и приподнял одну бровь.

— Хорошо.

Я была рада, что он снова стал тем Касом, которого я знала. Я попрощалась с ним, и, не зная, как повести себя после нашего разговора в пещере, я обняла его.

Когда я пошла прочь, я не могла понять, почему он с такой неохотой обнял меня в ответ.

***

Саира сказала мне, что Тави не было дома, когда я пришла к ним домой.

— Опять гуляет с Якубом.

Её голос был строгим, но губы изогнулись в улыбке. Она не знала, куда они пошли, поэтому я ушла ни с чем.

Мимо проплыла лодка, в которой сидела женщина и двое детей. Их гневные лица повернулись в мою сторону. Я представила, как еду по каналу вместе с Касом. Он смеётся и держит меня за руку, а я в ужасе хватаюсь за борт лодки, когда она начинает покачиваться.

Может быть, Кас был ответом на все мои вопросы? Может быть, Мазира пометила меня, не потому что хотела, чтобы я стала свободной и осталась с Саалимом, как я думала раньше? Может быть, она просто хотела, чтобы я наслаждалась своей и его свободой? Может быть, именно по её воле наши с Касом пути пересеклись? Меня вдохновила эта мысль. Да, вероятно, так оно и было.

— Эмель?

Я повернулась в сторону голоса и улыбнулась. По каналу в лодке плыла моя сестра.

— Тави!

Якуб направил узкую лодку в мою сторону, кивнул и застенчиво улыбнулся.

— Я привяжу лодку. А вы идите домой.

Тави быстро поцеловала его в щёку и с удивительной лёгкостью выпрыгнула из лодки.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она, когда мы обнялись.

— Пришла повидать тебя. Мы давно уже не виделись. Прости.

— И ты ещё извиняешься? Мы обе давно не навещали друг друга, — сказала она. — Идём. Давай прогуляемся.

Тави повела меня вдоль канала.

— Куда он ведёт?

Я указала на канал.

— К другим домам и магазинам. Семья Якуба живёт дальше по каналу.

В той стороне канал расширялся и разделялся надвое.

— Я не знала, что по всему городу можно передвигаться на лодке, — сказала я.

Тави покачала головой.

— Не совсем. Этот город огромен, а каналы ведут только в некоторые его части.

Там, где канал раздваивался, были построены ступени, ведущие к воде. Тави увидела, что я разглядываю их, и повела меня вниз, чтобы мы могли сесть, свесив ноги над водой.

Помолчав, она сказала:

— Я слышала, что дворец теперь совсем закрыт.

Когда я рассказала ей о даркафах, она задумалась.

— Это безопасно? Я уверена, что Саира разрешит тебе остаться с нами, если это необходимо.

— Я думаю, что сейчас это самое безопасное место.

Когда я сидела так близко к воде, эти слова показались мне особенно правдивыми.

— Ты можешь поверить в то, что люди плавают в канале, когда солнце слишком печёт?

Я ахнула.

— Зачем? Вода такая мутная, что дна даже не видно.

— Якуб сказал, что люди делают это ради удовольствия.

Она пожала плечами.

— Он сказал, что научит меня.

— Ты этого не сделаешь! Если ты не можешь коснуться дна ногами, то тебе там не место.

Она покачала головой, и золотые кольца в её ушах коснулись шеи.

— Я дитя Эйкаба! Вахир утопит меня, как бы часто я ему не молилась.

— Хорошо, — сказала я. — А теперь расскажи мне про Якуба.

— Он помогает Йозефу в море. Его родители очень старые, и ему надо заботиться о братьях. Его у них шесть. Представляешь?

— Представляю. Мы жили с двумя дюжинами сестёр.

— Но мы хотя бы не скупились на ароматические масла.

— А кем тебе приходится Якуб?

Я знала, что она избегала этого вопроса. Я посмотрела на неё, и она улыбнулась, опустив взгляд на воду. Её лицо было повернуто сейчас так, что я увидела в нём Сабру. В груди у меня опять заныло, когда я вспомнила о нашей старшей сестре и о том, как её убило моё желание. Как горевала Тави, а затем приняла решение, что её жизнь будет другой. Думаю, что даже Сабра была бы рада видеть её теперь — счастливой и удовлетворенной.

— Он такой терпеливый. Ты так свободно гуляешь по городу, словно ты всегда тут жила, а я ещё очень напугана.

Я рассмеялась. Неужели я так искусно прятала это умение?

Она продолжила:

— Он очень внимательный, показывает мне разные вещи, говорит мне, что делать, а чего избегать... например, забег верблюдов. Ты слышала о нём? Я думала, что будет весело. Но я рада, что не пошла.

— Я жалею, что сходила туда.

Жалость ко мне опустила уголки её губ. Она положила руку мне на колено. На её пальцах появились несколько новых колец, все они были разной формы. Я придвинулась поближе так, что теперь мы касались друг друга. Житель Мадината Алмулихи, который не разделял предубеждений своих соседей, казался мне неплохим человеком.

— Так значит, ты его любишь?

Тави сжала мои пальцы своими, а затем разделила мои руки, когда я начала теребить ногти.

— Что-то типа того, да.

Прижавшись головой к её голове, я сказала:

— Может быть, ты можешь как-нибудь сводить меня в храм? Я слышала, он красивый.

— Я бы очень этого хотела.

Мы некоторое время сидели на ступеньках. Сёстры песков, которые смотрели на море, укрощённое человеком. Когда мы только приехали в этот город, мы были бездомными, точно нити, которые выдернули из гобелена. Но Тави, по крайней мере, нашла людей, которые вплели её нить на место.

И мне пора было сделать то же самое.

***

Я лежала рядом с Касом на берегу и смотрела, как волны доходили до края одеяла, а потом убегали по песку обратно в море.

— Я всё жду, когда Альтаса поговорит со мной о том, что меня часто нет дома, но ей, кажется, всё равно.

Я протянула руку и коснулась морской пены.

— Как ты и сказала, ей уже лучше.

— Наверное.

Я взглянула на него. Он лежал на груди, положив подбородок на руки, как и я. Он смотрел на горизонт, его глаза были такими мягкими и спокойными, словно он уснул.

Солнце уже садилось, и я знала, что мне скоро надо будет возвращаться, если я хотела, чтобы мне достался ужин. Чем больше солдат было во дворце, тем меньше еды оставалось на кухне.

— А что насчёт тебя? — спросила я, подтолкнув его локтем.

Мы лежали так близко, что почти касались друг друга.

— Что насчёт меня?

— По тебе кто-нибудь скучает?

Кас никогда не рассказывал о своей семье или работе.

— Кто скучает? — спросил он.

— Твоя семья?

— Я живу один. Мне не нужна семья.

— Тогда друзья? А где вообще твоя семья?

— Эмель, — сказал он и перевернулся ко мне лицом.

— Что ты делаешь, когда не встречаешься со мной?

— Ты хочешь об этом поговорить? — теперь его голос прозвучал раздраженно. — Что впечатлило бы тебя сильнее? Если бы я сказал, что собираю армию, чтобы достать для тебя корабль? Или что я ловлю рыбу в море? А если бы я сказал, что когда-то сидел на троне? А может быть в тюрьме, из которой сбежал?

— Я всего лишь хочу знать о тебе больше, — сказала я, перевернувшись к нему, зная, что это его немного смягчит.

— Разве?

Он поцеловал меня в изгиб шеи, и я свернулась в клубок в притворной скромности. Но как бы я ни старалась, всё это казалось мне неправильным. Это был единственный раз, когда я благодарила своего отца за то, что он научил меня быть ахирой. Я не думала, что Кас замечал мою неискренность. И я считала, что со временем смогу его полюбить.

Наконец, я выпрямилась и покатилась в его сторону. Ожидая, что я приземлюсь на его грудь, я вскрикнула, когда никого не обнаружила рядом с собой. Я перевернулась на спину, после чего встала и осмотрелась.