ГЛАВА 5

ГЛАВА 5

Вместо того, чтобы поехать к кому-то из друзей, я заселилась в отеле и заплатила за неделю наличными. Я не хотела, чтобы Доминик отследил мое местонахождение с помощью кредитной карты. К счастью, у меня были собственные сбережения от Floria Designs и я предусмотрительно спрятала дома пачку денег на случай непредвиденных обстоятельств, когда бизнес пошёл в гору. Этого должно было хватить, чтобы оплатить отель и продержаться, пока я решала, что делать дальше.

Было ли это трусостью — уйти, не сказав ни слова? Возможно. Но мне нужно было время побыть наедине, чтобы подумать, поэтому я не сразу сообщила своим друзьям.

Выйдя из пентхауса, я выключила телефон и не включала его, пока распаковывала вещи, принимала душ и старалась не думать о том, что случилось за последние несколько часов или об острой боли в груди.

— Дом! — я засмеялась, когда Доминик вошел в душ и обнял меня сзади за талию. — Ты должен был заказать еду в номер.

— Я так и сделал, — его рот скользнул по моему плечу и шее. Несмотря на пар, окутавший ванную комнату, по моей коже побежали мурашки от удовольствия. — Но я решил, что сначала хочу десерт.

— А что, если я не согласна? — дразнила я. — Может быть, я хочу следовать нормальному порядку вещей. Не все из нас могут нарушать правила.

— В таком случае... — губы Доминика достигли уголка моих губ. Одной рукой он обхватил мою грудь, а другой неторопливо опустился между моих ног. Удовольствие разлилось в животе, и я не смогла сдержать тихий вздох. — Мне просто придется найти способ убедить тебя, не так ли?

Я закрыла глаза, позволяя горячей воде смыть мои слезы. От нашего первого уик-энда, проведенного вдвоем, нас отделяли многие годы, но я почти чувствовала призрачную силу его объятий. Мы дважды занимались сексом в душе; к тому времени, как мы вышли, наша еда в номер уже остыла, но нас это даже не волновало. Мы наслаждались едой, как будто она была только приготовлена.

Я оставалась в душе дольше, чем следовало бы, но вода, жар и эмоции ночи сговорились, чтобы затянуть меня под воду. Как только моя голова коснулась подушки, я уснула.

Когда я проснулась на следующее утро и, наконец, включила телефон, у меня были десятки пропущенных сообщений, звонков и голосовых от моих друзей и Доминика. Он, должно быть, связался с ними после того, как вернулся домой и не нашел меня.

Я отправила быстрое сообщение в групповой чат, заверив своих друзей, что я в порядке и что расскажу им все позже, прежде чем сделать глубокий вдох и открыть голосовые сообщения Доминика.

Мое сердце мгновенно сжалось от звука его голоса, который с каждым сообщением становился все более похожим на панический.

Доминик: Где ты?

Доминик: А́ле, это не смешно.

Доминик: Мне жаль, что я опоздал на наш рейс. Возникла чрезвычайная ситуация на работе, и мне пришлось с ней разбираться. Мы еще можем осуществить оставшуюся часть поездки.

Доминик: Черт возьми, Алессандра. Я понимаю, что ты злишься, но, по крайней мере, дай мне знать, что ты в порядке. Я не… черт.

Ряд проклятий, смешанных с безошибочным стуком дождя по бетону, раздался на заднем плане. Время сообщения было 3:29 утра. Что, черт возьми, он делал так поздно?

Ищет тебя.

Я отбросила эту мысль так же быстро, как она и появилась, отчасти потому, что не верила, что новый Доминик сделает что-то подобное, а отчасти потому, что было слишком больно думать, что он действительно это сделал.

Его последнее сообщение было два часа назад в 6:23 утра.

Доминик: Перезвони мне. Пожалуйста.

Давление в моей груди стало невыносимым. Я не была готова встретиться с ним лицом к лицу, но сон очистил эмоциональный туман прошлой ночи, и отчаяние в его голосе разрушило мою предыдущую клятву избегать его, пока у меня не будет плана. Лучше было встретиться с ним и, так сказать, сорвать пластырь, чем позволить неопределенности гноиться.

— Отель Violet, — я не дала ему возможности что-то сказать, когда он поднял трубку. — Нижний Ист-Сайд.

Когда я положила трубку, в животе у меня все сжалось от нервов. Вчера вечером я не ужинала, но мысль о еде, заставила мой желудок взбунтоваться еще больше. Тем не менее я заставила себя съесть немного сухофруктов из мини-бара. Мне понадобится энергия. Если и было что-то, в чем Доминик был хорош, так это в убеждении людей делать то, что он хотел.

Я уже сомневалась в своем выборе. При ярком дневном свете мой безымянный палец казался невероятно обнаженным, а решение уйти — необдуманным. Стоило ли подождать и поговорить с Домиником, прежде чем уйти? А что, если…

Кто-то постучал в дверь.

Мой желудок снова сжался. Я вдруг пожалела, что сказала ему, где я, но было слишком поздно.

Это все равно, что отклеить пластырь. Просто покончить с этим.

Тем не менее, никакое внутреннее ободрение не могло подготовить меня к тому, что ждало меня, когда я открыла дверь.

— Боже мой, — вздох вырвался прежде, чем я смогла его сдержать.

Доминик выглядел ужасно. Растрепанные волосы, помятая рубашка, под глазами фиолетовые пятна усталости. Его одежда прилипла к телу, а обычно чистые ботинки выглядели так, будто они прошли полосу препятствий Tough Mudder.

— Что… — я не успела закончить свой вопрос, как он схватил меня за руки и внимательно осмотрел,

— Ты в порядке, — облегчение смягчило грубость его голоса. Доминик звучал так, словно он либо восстанавливался после ужасной простуды, либо кричал всю ночь.

— Я в порядке. — Физически. — Почему ты весь мокрый?

С него капала вода на пол.

Тем не менее я пригласила его внутрь и закрыла за нами дверь. Это был скромный отель, но я не хотела рисковать, что нас увидят или подслушают. Манхэттен был маленьким островом, а манхэттенское общество — еще меньше.

— Я попал под дождь, — глаза Доминика прошлись по комнате и остановились на моем открытом чемодане. — И трудно разглядеть лужи в четыре часа утра.

— Почему, черт возьми, ты бродил по Манхэттену в четыре утра?

Его недоверчивые глаза вернулись к моим.

— Я прихожу домой с работы и обнаруживаю, что моя жена ушла, а ее обручальное кольцо в кармане нашей проклятой домработницы. Она не отвечает на мои звонки, и никто из ее друзей не знает, где она. Я думал, ты… — Он сделал глубокий вдох и выпустил его одним длинным, контролируемым выдохом. — Я ходил в места, где ты обычно бываешь, пока не понял, что все они, конечно, были закрыты в такой поздний час. Поэтому я поручил своей команде безопасности прочесать город, пока сам проверял твои любимые районы. На всякий случай. Я не знал...

У меня перехватило дыхание при образе о Доминике, бродящем по улицам под дождем в поисках меня. Это было настолько не похоже на холодного, незаинтересованного человека, к которому я привыкла, что казалось, будто он придумывает сказку вместо того, чтобы говорить правду.

Но доказательства были, и они вызвали новую, мучительную волну боли в моей груди.

Если бы он все время так заботился. Если бы только мне не нужно было уйти, чтобы откопать частичку человека, в которого я влюбилась.

— Когда ты вернулся домой? — тихо спросил я.

Тусклый румянец окрасил его скулы.

— Восемь тридцать.

Через два с половиной часа после запланированного времени вылета. Мне было интересно, забыл ли он о нашей годовщине или помнил, но все равно проигнорировал ее. Я не могла решить, что хуже, но это не имело значения.

Конечный результат был одинаковым.

— Я не специально опоздал на самолет, — сказал Доминик. — Это была чрезвычайная ситуация на работе. Спроси Кэролайн. Комиссия по ценным бумагам и биржам…

— В том-то и дело, — мое прежнее беспокойство исчезло, уступив место знакомой усталости. Не той, что появляется после бессонной ночи, а та, которая формируется годами, которой приходится слушать одни и те же оправдания. — Всегда возникают какие-то срочные дела на работе. Если это не Комиссия по ценным бумагам и биржам, то это фондовый рынок. Если это не фондовый рынок, то это какой-нибудь корпоративный скандал. Что бы это ни было, оно всегда на первом месте. Передо мной. Перед нами.

Челюсть Доминика сжалась.

— Я не могу игнорировать подобные ситуации, — сказал он. — Люди зависят от меня. Миллиарды долларов зависят от моих решений. Мои сотрудники и инвесторы…

— А как насчет меня? Разве я не важна?

— Конечно, да, — он казался озадаченным.

— Даже тогда, когда я рассчитывала на то, что ты придешь, как и обещал? — эмоции застряли у меня в горле. — Неужели это менее важно, чем многомиллиардная корпорация, которая, вероятно, будет в порядке, если ты возьмешь один выходной?

Напряженная тишина нарастала и почти душила нас, пока он не заговорил снова.

— Ты помнишь наш выпускной год в колледже? — взгляд Доминика впился в мой. — Мы едва виделись за пределами колледжа, потому что мне пришлось работать на трех работах, чтобы хватало на основные потребности. Мы ели чертов рамен быстрого приготовления на наших свиданиях, потому что я не мог позволить себе отвезти тебя в хорошие рестораны, и я пообещал себе, что если когда-нибудь выберусь из этого, то я никогда больше не окажусь в такой ситуации. Мы не окажемся в такой ситуации. И сейчас мы не там.

Он жестом показал между нами.

— Посмотри на нас. У нас есть все, о чем мы когда-либо мечтали, но единственный способ сохранить это — сделать свою работу. Пентхаус, одежда, украшения. Все это исчезнет, если...

— Какая от этого польза, если я никогда тебя не вижу? — мое разочарование достигло критической точки. — Меня не нужен ни шикарный пентхаус, ни одежда, ни самолет. Я бы предпочла иметь мужа. Настоящего, а не только на словах.

Возможно, я не понимала, потому что выросла в обеспеченной семье и поэтому никогда не могла в полной мере ощутить те препятствия, которые пришлось преодолеть Доминику, чтобы достичь всего. Возможно, я была слишком оторвана от жизни, чтобы понять ставки игры на Уолл-стрит. Но я знала себя и знала, что была бы в тысячу раз счастливее есть рамен с ним в его комнате в общежитии, чем когда-либо присутствовать на каком-нибудь модном гала-концерте, украшенном драгоценностями и фальшивой улыбкой.