— Я ему не доверяю, — он уклонился от прямого ответа. — Я хочу знать, какого черта он делает в Нью-Йорке и чем занимается с тех пор, как вышел из колонии. Вот и все.

У меня было чувство, что Доминик рассказывает мне не все. У него было много нерешенных проблем с братом, но даже если бы мы все еще были женаты, в мои обязанности не входило помогать ему исцелять эту часть его прошлого. Некоторые путешествия предназначались для совершения в одиночку.

Громкий взрыв смеха донесся с другого балкона и рассеял мрачные последствия заявления Доминика.

Он провел рукой по лицу с печальным смехом.

— Мне жаль. Это был не тот разговор, который я планировал на наше первое свидание, но ты спросила о Нью-Йорке и… — его кадык скользил вверх и вниз по его горлу. — Ты единственный человек, с которым я когда-либо мог говорить об этих вещах.

— Знаю, — сказала я тихо. — Тебе не обязательно извиняться.

Это был тот Доминик, по которому я скучала. Тот, кто открылся и заговорил со мной, вместо того, чтобы прятаться за масками и деньгами. Он боялся, что люди уйдут, если заглянут внутрь, но именно скрытые там части и сделали его человеком. Кому-то нужен был миф и легенда о Доминике, а мне нужен был этот мужчина.

Раньше хотел. Прошедшее время, — напомнил мне строгий голос. — Не забывай, что это не настоящее свидание.

Я не забыла. Но также не было совпадением, что в день, наполненный частными самолетами, роскошными обедами и люксовыми номерами, моей любимой частью был простой разговор о семье Доминика.

Богатство не затронуло мою защиту, но уязвимость расколола мои стены, пока крошечная их часть не рухнула.