ПРАВИЛО № 8: МОЖНО БЫТЬ СЛИШКОМ ВЫЗЫВАЮЩЕ ОДЕТОЙ, ДАЖЕ ЕСЛИ ТЫ РАБОТАЕШЬ В СЕКС-КЛУБЕ.

Шарли

— Все сделано? — Эмерсон возвышается надо мной сзади, пока я заполняю сотую страницу чертовски скучных бумаг.

— Было ли действительно необходимо переписывать мое имя на каждой странице этого пакета? — Шучу я.

Когда я поднимаю на него взгляд с улыбкой, он смотрит на меня сверху вниз, выглядя в основном невеселым.

— К сожалению, да. А теперь собирай свои вещи. Я отвезу тебя в клуб, и проведу экскурсию, также, познакомлю со всеми.

Мой позвоночник выпрямляется. Все? Клуб? Я вроде как думала, что это будет работа в одном месте. Я имею в виду, я знала о том, что клуб строится, но на самом деле не ожидала, что пойду туда. И познакомлюсь с людьми - извращенцами.

Мои ладони немедленно начинают потеть, и я бросаю взгляд на свой наряд.

Теперь я знаю, что, одеваясь для новой административной работы, вы действительно должны надевать самый подходящий наряд в мире, но по какой-то причине, выбирая свою одежду этим утром, я была не в духе.

Я имею в виду, это не значит, что я надела прозрачную блузку с черным лифчиком случайно, но я все еще была так зациклена на своей первой встрече в этом офисе, что выбрала что-то немного более... рискованное, чем обычно.

Я хотела…Я не знаю, произвести на него впечатление.

Нет, произвести впечатление – неподходящее слово.

Возбудить его? Черт возьми, нет.

Доставь ему удовольствие. Это оно. Я хотела надеть наряд, который подходил бы не только мне, но и ему.

Не уверена, что я чувствую по этому поводу, но так оно и есть.

— Сейчас? — Спрашиваю я.

— Да, сейчас. Ну же. Я поведу.

Он разворачивается на каблуках, хватает свою синюю куртку и набрасывает ее на свое крупное тело.

Я иду за ним через его дом к гаражу. Пока он идет, я не могу не пялиться на его широкие плечи, которые так хорошо облегает эта плотная хлопчатобумажная рубашка. Оно светло-серое с тонким дамасским узором.

Мой взгляд скользит вниз, и я замечаю, как его темно-серые брюки, плотно облегают его ягодицы и толстые бедра. Я вижу сходство в его телосложении с телосложением Бо.

Бо тоже большой, но я никогда раньше не видела, чтобы он так заправлял штаны.

Прямиком в ад, Шарли. Прямиком в ад.

Когда мы добираемся до гаража, он открывает дверь и приглашает меня войти. Это хороший гараж, достаточно большой, чтобы вместить четыре машины, две в ширину и две в глубину, но у него здесь припаркована только одна. Автомобиль черный и выглядит дорого. Она подает звуковой сигнал, сигнализируя, что еще не заперта, когда открывается гараж, и я съеживаюсь, когда понимаю, что он вот-вот увидит мою машину.

Он не торопится и замечает мой потрепанный седан Subaru с клейкой лентой на зеркале заднего вида.

Его взгляд на мгновение задерживается на неловкой накладке.

— Я неплохой водитель, — говорю я.

— Мы с моей младшей сестрой просто играли в пожарную тревогу на красный свет, и я немного разволновалась.

Его лоб хмурится, когда он с любопытством смотрит на меня.

— Пожарная тревога на красный свет?

— Да. Это когда ты останавливаешься на красный свет, и кто-то кричит пожарная тревога, и все должны выйти, обежать машину и вернуться на свои места, прежде чем загорится зеленый. Ну, в этот раз я вышла и наткнулась прямо на свое зеркало. Оно улетело, и мне пришлось лезть под грузовик, чтобы достать его.

Морщина на его лбу становится глубже.

— Это звучит немного опасно.

— Так оно и было, но это было весело.

Я бы хотела, чтобы он улыбнулся или что-нибудь в этом роде, но он такой задумчивый.

Эти пронзительные темно-зеленые глаза смотрят на меня без тени юмора.

От этого мне сразу становится не по себе.

— Не могу сказать, что я когда-либо играл. — отвечает он, открывая дверь со стороны водителя.

— Да, ну, я думаю, ты просто играешь в другие игры.

Его глаза вспыхивают в моем направлении, поэтому я быстро опускаюсь на свое место, чтобы избежать этого навязчивого взгляда.

Когда он садится рядом со мной, клянусь, я улавливаю намек на улыбку, нарисованную на его лице, прежде чем она исчезает.

———

Поездка проходит в тишине, и я немного удивлена, узнав, что это новое здание на самом деле находится в центре города. На самом деле это вовсе не новое здание, а старый кирпичный склад, который, похоже, находится на реконструкции.

Окна и двери заклеены оберточной бумагой, а снаружи припаркованы строительные леса и грузовики. Прямо над дверью логотип компании, выполненный из гладко черного железа, круг с буквами SPC.

Эмерсон паркует машину на противоположной стороне улицы, подальше от грязи и мусора строительной площадки.

Когда мы вылезаем из машины, я пытаюсь опустить юбку на пару дюймов и скрещиваю руки на груди, чтобы спрятать под ними лифчик.

Глупо, глупо, глупо.

Как только мы закрываем двери машины, высокий светловолосый мужчина в пыльных джинсах и в обтягивающей фланелевой рубашке выходит из здания и направляется в нашу сторону.

На голове у него каска, а в руке две. Когда он приближается к нам, на его лице появляется слегка недовольное выражение, но когда он поднимает голову и встречается со мной взглядом, выражение его лица внезапно меняется. Улыбка растягивается на его заросших щетиной щеках, когда его голубые глаза скользят вверх-вниз по моему телу. Когда он поворачивает голову, я замечаю светлый конский хвост, свисающий из-под его шляпы, а когда я подхожу ближе, то обнаруживаю, что смотрю на эти точеные скулы и полные розовые губы. Он чертовски красив.

— Ну, привет, — говорит он, устремляя на меня свой обезоруживающий взгляд.

Эмерсон прочищает горло, возвращая внимание к себе.

— Дрейк, это моя новая секретарша, Шарлотта Андервуд. Шарлотта, это наш генеральный подрядчик Дрейк Нильсен.

— Новая секретарша, — говорит Дрейк сексуальным низким тоном, растягивая слова, берет мою руку и подносит к своим губам.

Есть что-то странное в том, как он произносит секретарша, но я слишком загипнотизирована его вниманием, чтобы разобраться в этом.

— Дрейк, — рявкает Эмерсон, как будто отчитывает этого человека.

Дрейк даже не вздрагивает, но он незаметно подмигивает мне. Я наконец понимаю, почему мой мозг работает немного медленно, из-за того, как этот греческий бог смотрит на меня так, словно мы собираемся трахаться, что Дрейк думает, что я одна из специальных секретарш Эмерсона.

И знаете что? Я не испытываю к этому ненависти.

Я почти не хочу, чтобы Эмерсон поправлял его, но, конечно, он поправляет.

— Она моя настоящая секретарша, Дрейк. Прекрати это.

На лице подрядчика появляется намек на разочарование, когда он отпускает мою руку.

Должно быть, существует какое-то неписаное правило, согласно которому люди, которые знают о развратных вещах и принимают в них участие, могут быть развратными и флиртовать друг с другом. Но для остальных из нас они должны изменить свое поведение.

Как будто мы магглы, а они волшебники.

И прямо сейчас я ненавижу быть магглом.

— Это я, — отвечаю я. — Скучная секретарша.

Я сжимаю губы в узелок и изо всех сил стараюсь выглядеть подавленной.

Грубая рука Дрейка пробегает по моему предплечью, словно он пытается очаровать меня.

— Нам придется подумать о том, как это изменить.

Внезапно чья-то более мягкая рука обхватывает меня за талию, и меня резко оттаскивают от подрядчика.

— Достаточно. Нам нужно работать.

Раздается смех Дрейка, когда он следует за нами.

— Не забудьте свои каски.

С хмурым выражением лица Эмерсон выхватывает их из рук мужчины, удерживая свое тело между мной и Дрейком.

Однако подрядчик не последовал за нами внутрь. Вместо этого он начинает выкрикивать приказы бригаде рабочих на строительных лесах снаружи.

Эмерсон бормочет мне на ухо, прижимая мое тело к своему:

— Держись от него подальше. У него нет границ.

— В чем его особенность? — Спрашиваю я, и Эмерсон поворачивает голову в мою сторону.

Все еще обнимая меня за талию, он останавливает меня прежде, чем мы доходим до двери.

— Ты не можешь просто ходить и спрашивать людей, в чем их изломы.

— Но ты сказал...

Он сейчас так близко, нависает надо мной, как тень.

— Я знаю, что я сказал. Я просто не хочу, чтобы ты... — Его голос затихает.

— Что ты от меня не хочешь?

— Ты всего лишь моя секретарша, ясно? И бывшая моего сына, помнишь? Я не хочу, чтобы ты была вовлечена в это дело. Так что не спрашивай людей об их причудах и не флиртуй с мужчинами. Или с женщинами, — добавляет он, подумав немного.

Я чувствую, как моя челюсть сжимается, а плечи напрягаются, когда я пристально смотрю на него.

— Ты же знаешь, что мне двадцать один, верно? И помнишь ту большую речь, которую ты произнес о том, что все это так... нормально?

Рука на моей талии сжимается сильнее, и я чувствую на себе взгляды других работников.

— Ты просто выслушаешь меня, пожалуйста? Ты не готова к этому, Шарлотта.

В этот момент я слышу Бо. Я слышу, как он говорит мне, с чем я могу справиться, а с чем нет, как принимает решения за меня и отнимает у меня право думать самостоятельно. Поэтому я огрызаюсь, вырываясь из объятий Эмерсона.

— Я сама решу, к чему я готова. И меня зовут Шарли, а не Шарлотта.

— Мой тон резок, я гневно выдавливаю каждое слово, прежде чем топаю прочь, с энтузиазмом распахивая входную дверь.

Он быстро следует за мной по пятам, но я не осмеливаюсь взглянуть на него, даже после того, как он подходит ко мне сзади, на этот раз не прикасаясь.

Я слишком возбуждена, чтобы по-настоящему воспринимать то, что происходит вокруг меня.

Везде работают люди. Они укладывают плитку и красят стены, в то время как дрели и другие станки громко гудят, отдаваясь эхом в пустом пространстве.

— Эмерсон, — зовет мужской голос с другой стороны здания.

Мы проходим через вестибюль с высоким письменным столом и темно-черной плиткой на полу. Затем мы входим в главный зал, который напоминает мне танцевальный клуб. Впереди даже есть сцена, и команда парней устанавливает самый высокий шест для стриптиза, который я когда-либо видела.