Глава 22

ДАХ

Моя пара смотрит на меня большими глазами.

Я вижу, как она дрожит, когда стоит передо мной, маленькая, но гордая. Ее аромат смешанный — в нем есть намек на страх, но также и на возбуждение, что обнадеживает. Ее мысли так же хаотичны, как и мои собственные, и моя забота о ней позволяет мне остановиться и разобраться в них, пытаясь понять. Она беспокоится обо мне. Ей все еще больно от слов этого человека. И она встревожена мыслью о том, чтобы снова соединиться со мной.

Такая странная глупость, это беспокойство. Я превращаюсь в свою двуногую форму и подхожу к ней. Когда я такого размера, она все еще маленькая, но теперь я могу держать ее как следует. Я притягиваю ее к себе и беру ее лицо в ладони.

«Почему ты боишься? Тебе не нравится это место?»

Ее мысли сбиты с толку. «Что? Здесь? — по ее реакции я могу сказать, что она удивлена. — Нет, это место прекрасно подходит для остановки, если тебе нужно передохнуть. Это не дом, но в нем нет дискомфорта».

«Никаких плохих воспоминаний?»

Маленькие темные брови Саши хмурятся. «Не совсем».

Я провожу пальцами вниз по ее руке. «И все же ты дрожишь».

— Я нервничаю, — застенчиво признается она. — Если бы ты просто хотел секса, мне было бы все равно…

«Тебе не было бы все равно».

— Хорошо, мне не было бы все равно, — соглашается Саша. — Но я бы не беспокоилась об этом вот так. Ты просишь, чтобы мне это понравилось, и мой ответ определит, как ты отреагируешь, поэтому я чувствую, что потенциально разрушаю все для нас обоих. Гораздо проще предположить, что я не собираюсь получать удовольствие и буду просто плыть по течению.

Я касаюсь ее мягкого лба. «Однако здесь мы связаны. В наших умах. Теперь, когда я в твоей голове, а ты в моей, я не получу удовольствия, пока ты этого не сделаешь».

Я чувствую, как растет ее тревога. «Это именно то, о чем я беспокоюсь. И тогда ты избавишься от меня, и я не смогу вернуться в Форт-Даллас, и…»

«Прекрати это. — Я провожу большим пальцем по ее губам, по сладкой розовой мягкости там, и я чувствую, что ей нравится это маленькое прикосновение. — Ты получила удовольствие, когда увидела историю в своей голове, не так ли?»

Саша смотрит на меня в замешательстве. «История в моей голове?»

«Дирк и Офелия?»

— Ой! Книга! — ее щеки становятся ярко-красными. — Не могу поверить, что ты шпионил за этим через мою голову.

«Мне было любопытно. Ты испытывала удовольствие, когда описывалось их спаривание. Можем ли мы поступить так, как они, если тебе это понравилось?»

Ее лицо становится еще краснее.

— Я не знаю, вспомню ли я все.

«Как начинается большинство человеческих спариваний? Ты можешь рассказать мне это».

— С поцелуем, — шепчет она, ее взгляд прикован к моему. Ее сердце трепещет, и я чувствую одновременно ее волнение и нервозность. Ее разум наполняется образами прижимающихся друг к другу ртов, щелкающих языков.

«Ах. Это поцелуй. Я видел это раньше. Я и не подозревал, что это связано с языками. — Я очарован этой мыслью и глажу ее нижнюю губу когтем большого пальца. — Знаешь ли ты, как это сделать?»

— Сделать это? Я… да? Я полагаю, да. — При этой мысли у нее вырывается легкое хихиканье, и звук получается сладким и соблазнительным.

«Тогда покажи мне».

— Показать тебе? — в ее животе снова возникает легкое волнение.

«Да. Я хочу знать, как сделать это правильно, чтобы я мог доставить тебе удовольствие. Тебе нравится целоваться?»

— Я… Я думаю, что да. Прошло много времени с тех пор, как я целовала кого-то, но мне это нравилось. — Ее мысли темнеют, и вспышки того человека снова проносятся в ее голове.

«Не думай о нем, — приказываю я, посылая свои мысли в ее разум. — Думай обо мне. Покажи мне этот «поцелуй»».

Ее взгляд становится расфокусированным, и ее внимание фиксируется на моих губах.

«Верно. Поцеловать. Ладно». — Она неловко обнимает меня одной рукой за шею, а затем наклоняется ко мне. Она пытается прижаться ко мне ближе, но ее поврежденную руку пронзает боль, и она морщится.

— Это трудно сделать только с одной здоровой рукой. Ты немного выше, чем я могу удобно дотянуться, чтобы поцеловать тебя.

Я немедленно падаю перед ней на колени.

Глаза Саши расширяются от удивления, и она снова хихикает.

— Эм. Не совсем то, что я имела в виду. Теперь я слишком высокая.

«Ах, но теперь я хорошего роста, не так ли?» — Я притягиваю ее к себе и утыкаюсь носом в ее торс. Она прикрыла свои прелестные груди этими раздражающими шкурами — одеждой, — которые носят люди. Я хочу прижаться ртом к ее плоти и облизать ее всю, и я делюсь этой мыслью с ней.

Я чувствую пульсацию тепла, которая проходит через нее, и я испытываю удовольствие от ее реакции. Во всяком случае, ей нравятся мои слова. Однако мгновение спустя ее беспокойство возвращается.

Моя Саша — полная противоположность мне. Когда она слишком усердно думает, ее охватывает беспокойство. Когда я не сосредотачиваю свой разум, прилетают вороны. Мы оба должны работать, чтобы преодолеть наши проблемы. Я провожу руками вверх и вниз по ее спине, хватаясь за раздражающую одежду, которую она носит.

«Должны ли мы быть голыми, чтобы целоваться?»

Ее смех приглушен.

— Это не обязательно, нет.

«Но это сделает все более приятным, не так ли?» — Я вцепляюсь когтями в странный материал, разрывая его на части, чтобы прикоснуться к гладкой коже под ним.

Саша ахает и вырывается из моей хватки.

— Ты рвешь на мне одежду!

«И что?»

— Одежда — это важно. Она ценна. Никто больше не делает одежду и ее трудно достать, так что все эти вещи имеют значение. — Она стягивает лоскут со спины и хмуро смотрит на меня.

«У тебя их целое гнездо, — указываю я ей, стаскивая ткань с ее тела. Когда я это делаю, я вижу, что под ней надето еще больше вещей. Странная полоска ткани с маленькими бретельками прикрывает ее грудь. — Могу я порвать это?»

— Нет! — Она тянется за спину и двигает руками. Мгновение спустя материал — бюстгальтер, согласно ее мыслям — падает на землю, и моя Саша оказывается топлесс.

У меня урчит в горле, потому что так намного лучше. Я чувствую ее чудесный аромат, и теперь я вижу ее нежную кожу. «Думаю, тебе не следует носить эту одежду. Она доставляет неприятности».

— Я не разгуливаю голой, — говорит она мне, и к ее возмущению примешивается веселье. — Люди мерзнут, когда меняются времена года. У нас в жилах нет такого огня, как у тебя.

«Ах, но в твоих венах течет мой огонь», — говорю я ей, мои мысли возбуждены и приятны. Я снова притягиваю ее к себе и зарываюсь лицом в ее грудь.

Она напрягается против меня, и я знаю, что она слишком много думает об этом другом человеке. Интересно, держал ли он ее вот так, и при этой мысли мой разум наполняется грызущей ревностью. Я низко рычу, желая разорвать его на части. Я сожалею, что позволил отговорить себя от мести. Гнев грозит снова вскипеть.

— Дах? — шепчет она. — С тобой все в порядке?

«Я буду. Просто позволь мне обнять тебя. — Я прижимаюсь лицом к ее коже и вдыхаю ее аромат. Вдох. Выдох. Саша. Сосредоточься на Саше. На ней все еще надета одежда на нижней половине тела, и я провожу рукой по ее ягодицам, обводя их. — Ты снимешь это?»

— Мои джинсы? Я могу, конечно. Только не порви их, ладно?

«Я не буду, но ты должна их снять. Мои пальцы жаждут прикоснуться ко всей тебе».

Я чувствую дрожь в ее мыслях. Она не знает, как к этому отнестись, и это наполняет ее беспокойством. Так много беспокойства. Это расстраивает меня. Почему она думает, что я причиню ей боль? Я даже не думал о таком. Она для меня — все.

Она заканчивает снимать свои слои, а затем изучает меня, ее глаза печальны.

— Ты злишься на меня.

«Не на тебя». — Я снова притягиваю ее в свои объятия.

— Ты выглядишь несчастным.

«Я несчастен. Моя пара не хочет моих прикосновений».

— Может быть, тебе было бы лучше найти себе другую пару, — ее голос такой же печальный, как и ее глаза.

«Мне не нужен никто, кроме тебя». — Мои мысли полны отчаяния, и я чувствую, как она вздрагивает от моего прикосновения, что только усугубляет ситуацию.

— Я говорила тебе, что так и будет. — Ее слова — всего лишь шепот. — Ты просишь у меня чего-то, что я не уверена, что смогу дать.

«Я не приму этого». Я знаю, что ей нравятся определенные прикосновения. Я должен выяснить, какие из них вызывают у нее желание спариваться, а от каких она отстраняется.

«Давай поцелуемся, — говорю я ей. — Покажи мне, как это сделать, чтобы доставить тебе удовольствие».

— Ой. Ну, эм. — Она кладет руку мне на плечо, а затем ее брови хмурятся. — Когда ты вот так стоишь на коленях, мне нужно наклониться, чтобы поцеловать тебя.

«Каков наилучший способ сделать это?»

— На самом деле лучшего способа нет. Только то, что наиболее удобно. Наши лица должны быть на одной линии, а это может быть трудно сделать, если ты стоишь так. — Она указывает на тот факт, что я смотрю на нее снизу вверх.

Я размышляю над этим. Если она сядет рядом со мной, я снова стану выше ее и не буду иметь удовольствия прикасаться к ней. Меня осеняет идея, и я переношу свой вес, пока не оказываюсь на полу, скрестив ноги перед собой. Затем я притягиваю ее к себе и баюкаю так, чтобы она оседлала мое бедро. Я чувствую жар ее влагалища у своей ноги, и теперь я могу обнять ее. Мне это нравится.

Мысли Саши полны удивления. Она наклоняется ко мне, ее рука ложится мне на затылок, пока она пытается сохранить равновесие. Ее больная рука все еще перевязана бинтами, которые она наложила, и она прижимает ее к груди, когда наклоняется ко мне. Мне приятно видеть, что с ней на моем бедре мы ближе по росту.

«Так лучше?» — спрашиваю я ее.

— Ты уверен, что хочешь обнимать меня вот так? — Она выглядит смущенной. — Я оседлала твою ногу.

«Мне это нравится. Мне нравится чувствовать твое влагалище рядом со мной».

Ее щеки краснеют, и я чувствую, как ее снова охватывает смущение. Как странно, что она хочет все время прятать свое тело. Как будто я не планирую в ближайшее время сунуть туда свой рот.