— О, мои бедные, сладкие яичники, — бормочу я, потому что, хотя я и знаю, что насилие — не решение моих проблем, всё равно довольно возбуждающе видеть, как парни, которые мне нравятся, всерьёз надирают задницы. Всего через несколько минут футбольные придурки лежат на полу, стонут и держатся за головы, а над ними стоит Студенческий совет.

Здесь довольно жарко… пока не открывается дверь и не входит Арчибальд Карсон.

Его взгляд переходит с упавших парней прямо на меня.

О, чёрт.

У меня крупные неприятности, да?

— Это всё ты виноват, Вудрафф, — усмехается Марк, вытирая пол курятника и свирепо глядя в спину Рейнджеру. Технически, сейчас не наша очередь помогать с цыплятами или присматривать за органическим огородом, который кормит школу, но… теперь она настала. До конца этого грёбаного семестра.

— Закрой рот, Грендэм, или я запихну тебе в глотку куриное дерьмо и буду смеяться, пока ты им давишься. — Рейнджер кладёт последнее яйцо в корзину, а затем бросает взгляд на маленьких жёлтых цыплят, щебечущих возле его ботинок. На мгновение его щёки вспыхивают, но, когда он замечает, что я смотрю, подбегает и хватает меня за руку, вкладывая в неё корзину и забирая у меня метлу. — Иди отнеси это на кухню, а я тут закончу.

— Я могу немного подмести, — ворчу я, но Рейнджер всё равно выталкивает меня за дверь. — Не думай, что я не видела, как ты обнимал одну из этих цыпочек раньше, — бормочу я, но я действительно не хочу, чтобы Марк с его токсичной мужской чушью услышал об этом, поэтому ухожу с тяжёлой корзиной.

Спенсер присоединяется ко мне со своей корзинкой, его разбитая губа и слегка припухший фиолетовый глаз странно очаровательны.

— Я полностью разрушил этот сезон для Диего, — говорит он с небрежной ухмылкой плохого мальчика, останавливаясь, когда пара цыплят вразвалочку пересекает дорожку перед нами. — Ты ведь знаешь, что будет дальше, верно? Почему курица перешла дорогу…?

— Не-е-е-ет, — стону я, ударяясь о его плечо своим. Я чуть не теряю яйцо, когда оно выскальзывает из моей корзинки, но Спенсер хватает его в воздухе, крутит на пальце и кладёт в свою корзину. — Ты думаешь, это придало тебе крутой вид, да? — спрашиваю я, и он улыбается, его серебристые волосы падают на лоб таким образом, что я чувствую, как моё сердце тает.

— Но разве это не так? — спрашивает он, и я закатываю глаза. — Кстати, Джек сбежал и прислал мне какое-то отстойное сообщение о том, что его некоторое время не будет в городе.

Ах, да. Джек… Я почти забыла во всей вчерашней суматохе, что брат Спенсера вообще был там. К тому времени, когда Арчи закончил читать нам нотации, а школьная медсестра подлатала всех парней, он ушёл.

— Он сказал что-нибудь о том, что хотел? Или почему это было так важно, что он не мог написать тебе?

Спенсер небрежно пожимает плечами, а затем толкает кухонную дверь плечом, чтобы пропустить меня, его бирюзовые глаза темнеют. Он не хочет верить, что его брат замешан в этом больше, чем я хочу, чтобы он или Черч были вовлечены. Не то чтобы я его винила. Мысль о том, замешан ли в этом мой отец, убивает меня. Но вчера вечером у меня было небольшое откровение: я убеждена, что папа, мистер Мерфи и мистер Дэйв что-то знают о том, что происходит в кампусе. Я также убеждена, что, несмотря на доказательства, они на нашей стороне. Судя по тому, как отреагировал Черч, когда я сказала ему об этом вчера вечером, чувствую, что он согласен.

Я перекладываю тяжёлую корзину из одной руки в другую, а затем поворачиваюсь и вижу, что Йен, чёртов Дэйв, стоит на кухне и ждёт нас. Упомяни дьявола.

У меня отвисает челюсть, и я, чёрт возьми, чуть не роняю корзину с яйцами.

— Что… что вы здесь делаете? — я задыхаюсь, потому что сегодня только суббота, а папа сказал, что мистер Дэйв вернётся только в понедельник. Глядя на него сейчас, вы бы ни за что не догадались, что Черч Монтегю помог ему вытащить охотничий нож из тела всего несколько недель назад.

— Мистер Карсон, мистер Харгроув, — говорит он, когда Спенсер на мгновение стискивает зубы, принимая решение за долю секунды. Мы могли бы убежать, а могли бы остаться здесь и посмотреть, что скажет этот большой, грубоватый мужчина, который так уж случилось встречается с моей матерью. Один из кухонных работников выходит вперёд и собирает наши корзины, как раз перед тем, как мы слышим шум из кладовой, и я с лёгким вздохом облегчения понимаю, что мы здесь не одни с мистером Дэйвом.

Даже если он один из убийц, то не сможет добраться до нас прямо сейчас.

Спенсер делает шаг вперёд, позволяя внешней двери захлопнуться за ним, его взгляд полностью сосредоточен на Йене Дэйве, идеальном стрелке в тире, мудаке, загадке, которому не понравилось, что я шныряю по библиотеке.

— Что произошло между вами и Черчем? — это первый вопрос, который задаёт Спенсер, и я приподнимаю бровь. Я приняла решение доверять таинственному, стойкому парню с янтарными волосами, который надел кольцо мне на палец, но я также не забыла, что сказали близнецы в Диснейленде, о том, что Черч пропал за неделю до нападения на меня в средней школе Санта-Круз. С ним что-то происходит, независимо от того, связано ли это с Адамом или с убийствами.

— Господи, — ворчит мистер Дэйв, ухмыляясь так, как мог бы усмехнуться только злодей. — Вы, дети, идиоты, вы знаете это?

— Черч вытащил из вас нож, — говорю я, повторяя историю так, как я её слышала, ожидая, что на лице мистера Дэйва отразится удивление или шок. Вместо этого он просто смотрит на меня в ответ тёмными глазами и вздыхает, протягивая руку, чтобы провести пальцами по своей густой шевелюре. Я думаю, он ближе к маминому возрасту, чем к папиному. У него нет редеющих волос. — Кстати, не самое удачное медицинское решение, но я надеюсь, что у вас были на то причины. — Я кашляю в ладонь. — Но кто в действительности ударил вас ножом?

— Да, мистер Монтегю помог мне вытащить нож. В первую очередь, я не вправе обсуждать, кто напал на меня, но я неоднократно упоминал директору Карсону, что позволять вам всем слоняться по кампусу, как детективам-любителям — ужасная идея.

— Если вы не заметили, у нас дежурство по огороду и за курицами, — огрызаюсь я в ответ, когда Спенсер протягивает руку и выдёргивает пёрышко из моих волос. — И если мы «топчемся на месте», — я делаю пальцами маленькие язвительные кавычки, — то только потому, что полиция и администрация бесполезны. Никто не верит нам в то, что мы видели в лесу.

— Точно так же, как они не верят, что Юджин и Дженика были убиты, — говорит мистер Дэйв с долгим вздохом. Он выглядит таким чертовски уставшим, что я удивлена, что он не попросил ещё несколько выходных. Мы со Спенсером обмениваемся взглядами, прежде чем снова посмотреть в его сторону. — Но я верю. Я вам верю.

— Верите? — выпаливает Спенсер, немного отступая назад, как будто он тонет в неверии. Я имею в виду, что после всего дерьма, которое мы получили от окружающих нас взрослых в последнее время, я не удивлена. Я поворачиваюсь обратно к мистеру Дэйву, удивляясь собственному внутреннему спокойствию. Обычно я не такая, знаете ли, спокойная. Для меня это нечто чуждое.

— Да, верю, — отвечает мистер Дэйв, подходя на несколько шагов ближе к нам и понижая голос. — И именно поэтому я прошу вас держаться от этого подальше. Не высовывайтесь, держитесь вместе и позвольте мне разобраться с этим.

— Как будто библиотекарь более квалифицирован, чтобы разбираться с этим дерьмом, чем мы, — усмехается Спенсер, складывая руки за головой и оглядывая мистера Дэйва так, словно не верит ни единому слову, слетающему с его губ. — Вы, наверное, один из тех уродов в масках, которых мы видели в лесу. Типа, серьёзно, мы должны поверить, что вы случайно наткнулись на маму Шарлотты в центре Лос-Анджелеса?

Мистер Дэйв на мгновение закрывает глаза, ноздри раздуваются, а его большие мясистые руки сжимаются в кулаки. Он явно недоволен нами, но между ним, мистером Мерфи, и моим отцом что-то происходит. Я уверена в этом.

— Мои отношения с Элоизой — не ваше дело. Я действительно забочусь о ней, и я обещаю вам, что наше постоянное общение не имеет никакого отношения к этому делу.

— Этому делу? Хм, как будто это совсем не жутко, — говорит Спенсер, обнимая меня за талию, чтобы защитить. Лёгкий трепет пробегает по мне, когда я снова провожу пальцем по обручальному кольцу. По какой-то причине он стал символом всего Студенческого совета, а не только Черча. — Чувак, ты просто роешь себе ещё более глубокую яму. Давай, Чак.

Он уводит меня от мистера Дэйва, но я отстраняюсь, ещё раз поворачиваясь лицом к библиотекарю.

— Я знаю, что мистер Мерфи писал мне те записки, — произношу я, и ноздри мистера Дэйва снова раздуваются, хотя он не подтверждает и не опровергает обвинение. — И я знаю, что, что бы он ни задумал, вы с моим отцом в этом замешаны.

Мы поворачиваемся и выходим из комнаты, позволяя двери захлопнуться за нами, но у меня в голове снова возникает маленькая идея, и от неё никуда не деться.

Я знаю, что мне нужно сделать.