Когда звонок переключился на голосовую почту, я вспомнила, который был час.

"Извини! Надеюсь, я тебя не разбудила. Ты сможешь отвезти меня в Колму завтра утром? Может быть, в девять или около того? Дейв сказал, что откроет бар и прикроет нас, пока мы будем отсутствовать. Надеюсь, ты чувствуешь себя лучше. Спокойной ночи".

Две минуты спустя я получила сообщение.

Оуэн: "Серьёзно? Ты звонишь в 2 часа ночи? Только о себе думаешь, верно, Сэм? Нет, я не могу быть твоим шофёром завтра. Я чувствую себя дерьмово и остаюсь дома".

Я: "Извини, что беспокою тебя. Надеюсь, ты скоро почувствуешь себя лучше".

Чувствуя тошноту, я села. Оуэн, должно быть, был действительно болен. Он, наверное, наконец-то заснул, когда мой дурацкий телефонный звонок разбудил его. Я слишком привыкла к перевёрнутым часам вампиров.

Я переоделась в леггинсы и толстовку с капюшоном, схватила телефон и немного наличных и отправилась на пробежку. Выбраться из-под удушающего презрения вампиров ощущалось чудесно, как и мои мышцы, разогревающиеся и растягивающиеся. Я бесцельно бегала вверх и вниз по холмам только из-за напряжения.

Телефон зазвонил в кармане, когда я приближалась к башне Койт. Я обежала пустую парковку и прислонилась к низкой стене, не желая подходить слишком близко к краю. Огни мерцали вдоль Эмбакадеро, когда первые намёки на рассвет заставили звёзды погаснуть. Я вытащила телефон и увидела пропущенный звонок от Клайва. Я перезвонила ему, и он взял трубку после первого гудка.

— С тобой всё в порядке?

— Да. Я на пробежке.

— Всё еще? Уже почти рассвело. Я надеялся увидеть тебя сегодня вечером.

Чувствуя себя виноватой за то, что позволила дому завладеть мной, я села на стену и почувствовала, как у меня скрутило живот. Я ненавидела высоту. Я не сводила глаз с окон, которые начинали светиться — люди просыпались перед предстоящим рабочим днём, — пока я отступала от края.

— Я тоже, но тебя там не было. Это уже была тяжёлая ночь, а потом быть в окружении вампиров, которые ненавидят меня... — я пожала плечами, не то, чтобы Клайв мог меня видеть. — Думаю, это достало меня.

Он долго не отвечал.

— Это эгоистично с моей стороны, я знаю. Я всё жду, когда они придут в себя, чтобы, наконец, оценить этот редкий дар, посланный им. Однако, пока мы ждём, ты вынуждена жить в опасном и недружелюбном доме, — он вздохнул. — Мне жаль.

— Мне тоже.

Я оттолкнулась каблуками от низкой стены и пожелала, чтобы мы с Клайвом могли жить одни, отдельно от всей вампирской политики и соперничества.

— Если тебе нужно вернуться в "Убиенную Овечку", я пойму. Я буду навещать тебя так часто, как смогу, но это будет означать, что я не смогу обнимать тебя каждую ночь. Ты стала чем-то вроде привязи. Когда я... ну, ты веришь, что я сплю, поэтому я буду использовать это слово. Когда я сплю днём, я иногда слышу тебя, чувствую тебя рядом. Иногда я слышу только биение твоего сердца. Это как привязь, соединяющая нас во времени и пространстве. Я привык полагаться на эту привязь. Она ведёт меня домой.

Смахнув слезу, я проглотила эмоции. Спрыгнув со стены, я побежала обратно к ноктюрну.

— Я уже в пути. Постарайся не заснуть.

Рассвет только начинался, когда я молниеносно приняла душ, надела свою любимую шёлковую пижаму и скользнула в постель. Клайв притянул меня ближе, с облегчением вздохнул и обнял меня, а затем он отключился.