Пространственно-временные Врата Жизни и Смерти снова открыты, и Наступающий на бессмертных Император Тасянь-Цзюнь привел в этот мир свою многомиллионную армию. Но в чем разница между ним и Тасянь-Цзюнем?

У них одни воспоминания, одни магические техники, и образцовый наставник Мо может использовать Вэйци Чжэньлун не хуже императора Тасянь-Цзюня. Не имея какого-то особого приказа, созданные Тасянь-Цзюнем марионетки признают Мо Жаня своим хозяином.

Вырезать целые города, практиковать запретные техники, при помощи магии[264.4] создать огромную непобедимую армию, перевернуть весь мир с ног на голову, косить людей, как траву, принести в жертву все живое[264.5]… Все это целиком и полностью можно отнести и к нему, так что в этой ситуации его уж точно не назовешь несправедливо обиженным.

Все больше марионеток вэйци приближалось к границам Пика Сышэн, и, казалось, у этого темного потока не было ни конца, ни края. Словно кто-то пролил жидкую черную тушь на бумагу для каллиграфии, и теперь это пятно медленно растекалось, постепенно все ближе подступая к ним.

Кто-то в панике закричал:

— Нужно же что-то делать!

— Мо Жань! — гневно крикнула Му Яньли. — Так вот какие нечестные уловки ты придержал про запас?! Это и есть твой коварный план! Мне остается лишь горько сожалеть о том, что Цитадель Тяньинь не вмешалась в это дело раньше и не убила тебя!

Черные тучи заслонили солнце, небо потемнело.

Осенний ветер уныло зашелестел листьями, принеся с гор мерзкий запах крови и гниющего мяса. Это бесчисленная армия контролируемых черными шашками вэйци трупов зависла высоко в небе подобно огромному колоколу, который в любой момент со страшным грохотом обрушится на землю и, расколовшись, разлетится по всему миру, сминая человеческие жизни, словно ничтожных букашек.

Мо Жань смотрел на небо сузившимися до размеров иголок зрачками.

Люди не хотели сдаваться без боя. Кто мечом, а кто и врукопашную, большинство заклинателей уже вступили в схватку с первой волной наступающих марионеток. На этот раз обстановка на поле боя была куда напряженнее и ожесточеннее, чем раньше. Повсюду лилась кровь, слышались крики боли и панические вопли, падали снесенные с плеч головы, вывалившиеся кишки волочились по земле.

А от потемневшей линии горизонта к ним неслись все новые бурлящие волны неистощимого и безудержного черного прилива, при виде которого у людей волосы вставали дыбом от ужаса.

Внезапно издалека донесся крик Сюэ Мэна:

— Отец! Мама!

Резко обернувшись, Мо Жань увидел окровавленных Сюэ Чжэнъюна и Цзян Си. На их одежде было столько крови, что невозможно было понять, они ранены или же запятнали себя кровью убитых врагов.

Отчаянно сражаясь, Сюэ Мэн пытался пробиться к своим родителям, но врагов было слишком много.

— Сюэ Мэн!..

Мо Жань хотел было помочь ему, но когда Сюэ Мэн заметил это, на его лице отразились очень противоречивые чувства, и, в итоге, он постарался его обойти.

Внезапно один из мертвых героев Духовной школы Жуфэн бросился на Сюэ Мэна и пронзил мечом его плечо. Кровь хлынула ручьем, мгновенно окрасив алым легкие серебристые доспехи.

— Сюэ Мэн… Сюэ Мэн!

Сердце Мо Жаня словно бросили в огонь. Охваченный беспокойством, он попытался прорваться к нему, но они были очень далеко друг от друга и между ними было слишком много сражавшихся людей. Он не мог пройти… не мог прорваться…

После того, как Сюэ Мэн был ранен, к нему устремилось еще больше марионеток вэйци, и его силуэт очень быстро скрылся в черной массе шашек Вэйци Чжэньлун, красные глаза которых горели жаждой убийства.

— Мэн-эр!

— Мэн-эр!..

Голоса госпожи Ван и Сюэ Чжэнъюна слились в один пронзительный скорбный крик, который прорвался сквозь шум сражения.

Никогда прежде Мо Жань не слышал такого крика. Этот вопль раздробил все его кости и разорвал мышцы. Кожа на голове онемела.

Сюэ Мэн…

Нет.

Так не должно быть.

Есть же какое-то решение! Наверняка, должен быть выход!

Раз уж Хуа Биньань отправил его сюда и создал такую ситуацию, вряд ли его целью было то, чтобы он своими глазами увидел разрушение Пика Сышэн. Каких действий ждет от него Хуа Биньань?

Что он должен сделать??! В конце концов, что именно Хуа Биньань хочет получить от него?! Ради чего был подготовлен этот «сюрприз»? Что нужно сделать, чтобы положить этому конец? Как именно выбраться…

И тут вдруг… до него дошло. Все стало ясно и понятно.

Мо Жань на мгновение оцепенел, сердце пропустило удар, а потом заколотилось быстро-быстро: тук-тук-тук!

Он наконец-то все понял.

Безжалостно подставив его, Хуа Биньань хотел не только лишить его положения и доброго имени, но и полностью отрезать ему все пути отступления… Он понял!

Это то, что сделал Наньгун Сы на горе Цзяо.

И то, чем закончил их противостояние в прошлой жизни Чу Ваньнин.

Хотя сейчас он утратил духовные силы… у него все еще есть его духовное ядро. Мо Жань мог почувствовать, как в его груди струится свет, поднимаясь и опадая с биением сердца.

Хищная и безумная усмешка на лице Тасянь-Цзюня из прошлой жизни, казалось, вновь возникла перед его глазами…

«У тебя не осталось духовных сил. Если продолжишь сражаться со мной, твое духовное ядро разорвет в клочья. Учитель, ты же такой гордец, что скорее умрешь, чем станешь обычным человеком, не так ли?»

Теперь он знал, что должен сделать.

В его глазах вспыхнул огонь решимости. Посреди бушующего пламени битвы Мо Жань вдруг резко успокоился.

В прошлой жизни, следуя своему убеждению, что сначала все живые существа, а последний ты сам, Чу Ваньнин пожертвовал собой. Тогда своим личным примером он доказал, что его слова не были пустой болтовней.

Он как будто опять увидел мертвенно-бледное лицо Чу Ваньнина перед тем, как тот уничтожил свое духовное ядро.

Тогда его учитель был уверен, что сейчас умрет, и перед своей смертью сказал Мо Жаню:

— Помни добро, не держи зла.

Земля содрогнулась от оглушительного грохота.

— Что это?

— Что происходит?

Люди были напуганы: одни в панике бросились бежать, другие принялись искать источник шума.

На самом деле долго искать не пришлось: звук исходил от места, где стоял Мо Жань. В следующий момент от него распространилось огненное сияние, но это было не настоящее пламя. Сильный духовный поток, исходивший от взорвавшегося невероятно мощного духовного ядра огненной природы, полностью окутал тело Мо Жаня.

Мо Вэйюй, в прошлой жизни — Наступающий на Бессмертных Император, а в этой — образцовый наставник Мо… перед лицом мировой катастрофы, он в самом деле… вопреки всему все-таки смог все это остановить… расколов собственное духовное ядро!

Так же как Наньгун Сы и Чу Ваньнин при расколе собственного духовного ядра он смог мгновенно обрести огромную духовную силу. Перенесенная боль практически не оставила следа на его красивом лице, лишь взметнувшийся до небес духовный огонь окрасил черные зрачки в темно-алый цвет.

Кем он был в этот момент?

Мог ли он перестать быть презираемым всеми Наступающим на бессмертных Императором? Если бы он мог, то хотел бы стать таким, как Чу Ваньнин.

Духовное ядро в его груди медленно распадалось и таяло.

Разгораясь все ярче, исходивший от него духовный огонь пронзил темные тучи и осветил весь небосвод.

И в тот же миг он вдруг ощутил, как его самые чистые и незапятнанные детские грезы, плавно паря в воздухе, медленно возвращаются к нему, заполняя самые потаенные глубины его сердца. Стоя в центре этого пламени, он вновь видел Дуань Ихань и Чу Ваньнина.

Он видел, как в ветхом дровяном сарае мама гладит его по щеке и говорит ему:

— Отплати за добро, не мсти за обиду.

Он видел того юношу из Храма Убэй, что обеими руками держал горшок рисовой каши и бережно кормил его.

— Ешь помедленнее, если не хватит, есть еще…

Ведь изначально на протяжении двух своих своих жизней он хотел быть хорошим человеком.

В прошлой жизни у него не получилось.

В этой жизни, постоянно возвращаясь мыслями в собственное прошлое, он размышлял о своих неблаговидных поступках и мучился угрызениями совести на протяжении всех десяти лет.

Не зная, как можно искупить свою вину, он безуспешно страдал и томился изо дня в день.

Если бы он сейчас сказал кому-то, что некогда мечтал дать приют всем обездоленным бедным людям в мире, кто бы ему поверил?

Он мог рассчитывать лишь на насмешки, брань и издевки.

Потому что он, Мо Вэйюй, и есть Наступающий на бессмертных Император Тасянь-Цзюнь.

Он оступился и повинен в убийстве множества невинных, поэтому бесполезно предпринимать что либо, пытаясь искупить этот грех.

Это только его вина и никто его не простит, потому что нет ему прощения.

Может быть только разрушив свое духовное ядро, только пожертвовав собой в этом пламени, пройдя до конца по той же дороге, что и Чу Ваньнин в прошлой жизни, он, наконец, смог обрести немного утешения.

Только теперь, очень осторожно и с великим почтением, он мог произнести эту фразу: «Если бы я мог, то хотел бы стать таким, как Чу Ваньнин».

Прошу вас, люди, услышав об этой моей мечте, не смейтесь надо мной.

Не нужно плеваться и с презрением отворачиваться от меня.

Я очень глупый и очень долго никого не было рядом со мной.

Когда-то я сбился с пути, и двадцать лет на протяжении двух жизней так и шел по кривой дорожке.

Я слишком туп, чтобы понять почему, в конце концов, я дошел до того, что оказался в этом безграничном мраке. Я не понимаю, почему все так повернулось и закончилось этим, но, оглянувшись назад, я вижу, что все было неправильно.

Я не могу найти маму.

И я не могу найти Учителя.

Прошу вас, люди, в аду слишком холодно.

Позвольте мне вернуться…

Я хочу вернуться домой.