— Как думаешь, где сейчас Жань-эр?

Подобрав длинную юбку, госпожа Ван подошла к нему и встала рядом:

— Муж…

Свет луны пролился на лицо мужчины, которое в прежние времена было освещено широкой улыбкой, но теперь выглядело изможденным, даже постаревшим.

— Пусть он вовсе и не родной старшему брату, да к тому же своими руками убил моего племянника, но столько лет… ты понимаешь? Столько лет, я растил его... я…

— Я понимаю. Тебе не обязательно это говорить, я все понимаю, — глаза госпожи Ван тоже немного покраснели. — Я чувствую то же самое.

Сюэ Чжэнъюн уткнулся лицом в ладони и потер лицо, пытаясь справиться с внутренним раздраем и душевной болью. Внезапно он согнулся и зашелся в сильном кашле.

Насилу справившись с приступом, он убрал руки от лица, но на его ладонях осталась кровь.

Испуганная госпожа Ван взволнованно спросила его:

— Как ты получил такую тяжелую рану? Ложись скорее, я осмотрю тебя.

— Пустяки, не на что там смотреть, — Сюэ Чжэнъюн вытер кровь полотенцем. — Просто небольшая внутренняя травма. Отдохну пару дней и все будет в порядке.

— Завтра же опять побежишь наружу. Посмотри на другие семьи — кто из них, подобно тебе, все делает сам?

Сюэ Чжэнъюн, казалось, попытался выдавить из себя улыбку, но он так устал физически и душевно, что улыбка погасла на полпути:

— Жань-эр и Юйхэн пропали без вести, а в мире совершенствования опять слишком неспокойно. Несколько дней назад даже у подножья нашей горы в городе Учан начались беспорядки, в результате которых погибло девять человек. Как в это время я могу просто сидеть и ждать?

Госпожа Ван молча посмотрела на него своими широко распахнутыми прекрасными глазами.

Сюэ Чжэнъюн погладил ее по голове:

— Ты же знаешь, что я за человек, я не могу иначе.

Госпожа Ван прикусила губу, а затем промолвила:

— Тогда, по крайней мере, отдохни хотя бы один день. Твоя внутренняя травма настолько серьезная, что тебя рвет кровью. Нельзя относиться к такому легкомысленно, неужели ты забыл, как ушел твой старший брат?

С лица Сюэ Чжэнъюна окончательно исчезла даже тень улыбки.

Он посмотрел на опущенные ресницы госпожи Ван, где за мягкой занавесью дрожали капельки слез, и невольно почувствовал горечь в сердце:

— Ты, ты не плачь… — пробормотал он, — я большой везунчик. Ай, ладно, давай тогда я завтра останусь в ордене и никуда не пойду, буду отдыхать целый день, но потом снова уйду. Так пойдет?

У госпожи Ван от слез перехватило дыхание:

— Меня это никак не касается, я же не могу тебя контролировать, так что иди куда хочешь.

— Как же так, а? — Сюэ Чжэнъюн горько улыбнулся. — Ладно, не волнуйся. Ты посмотри на меня — за последний десяток лет я и не такие бури повидал, и ничего со мной не случилось. Доверься мне, все наладится.

На следующий день Сюэ Чжэнъюн и правда не покинул стены школы, однако и без дела не сидел. Пытаясь найти хоть какие-то зацепки и разобраться с тем, что же происходит в мире, он принялся прочесывать библиотеку.

— Уважаемый глава, молодой господин передал вам горячий лекарственный отвар. Его нужно выпить, пока не остыл.

— Поставь, — ответил Сюэ Чжэнъюн.

Так как он был очень занят своими важными изысканиями, у него не было времени, чтобы встать и куда-то пойти. Он усердно трудился вплоть до полудня, и лишь потом из-за напомнившей о себе внутренней травмы вспомнил об уже остывшем лекарстве и медленно выпил его.

На выходе из библиотеки Сюэ Чжэнъюн спросил у охранявшего двери ученика:

— Где моя супруга и Сюэ Мэн?

— Молодой господин только вернулся с подножья горы, а госпожа в храме предков возжигает благовония и просит благословения небес. Желаете, чтобы я их позвал?

Сюэ Чжэнъюн хотел сначала поговорить с ними, а потом немного отдохнуть, но только открыл рот, как почувствовал, что у него кружится голова… Все же начинал сказываться его немалый возраст, ведь, в конце концов, он уже не двадцатилетний парень, который, получив рану, мог восстановиться после хорошего сна.

Сюэ Чжэнъюн больше не мог отрицать свой возраст.

— Забудь, не тревожь их, — превозмогая боль, он натянуто рассмеялся. — Пойду в зал для медитаций, немного помедитирую, если что-то случится, ищите меня там.

— Слушаюсь, уважаемый глава.

Сюэ Чжэнъюн ободряюще похлопал по плечу ученика, имя которого он даже не знал. Большей частью потому, что сейчас он чувствовал некоторый упадок духа, глядя на этого совсем молодого ученика, Сюэ Чжэнъюн невольно тяжело вздохнул про себя: все-таки юность самое прекрасное время жизни.

Что же касается его самого, если бы он мог подарить этим молодым людям больше таких прекрасных лет, и хоть немного продлить время их беззаботной юности, то лучшего он и пожелать бы не мог.

— Пошли, я там переворошил все книги, поэтому потревожу тебя…

Прежде, чем он успел договорить, кто-то из учеников его школы стремительно подбежал к ним. Увидев Сюэ Чжэнъюна, он поспешил преклонить колено и с таким выражением лица, словно над ними всеми нависла смертельная угроза, доложил:

— Уважаемый глава, беда!

От его крика боль под ребрами, что мучала Сюэ Чжэнъюна, лишь усилилась. Ох, и правда давно надо было еще раз сходить к Таньлану, чтобы он осмотрел его и помог с лечением.

Немного побледнев, превозмогая боль, глава Сюэ все же спросил:

— К чему такая спешка, что случилось?

Не на шутку встревоженный ученик взволнованно ответил:

— В Зале Даньсинь собрались все духовные школы Верхнего Царства, включая самый большой и влиятельный орден Гуюэе.

Сердце Сюэ Чжэнъюна тревожно кольнуло. Он уже смутно догадывался о причине, однако все же спросил:

— Зачем они пожаловали?

— Говорят, что за это время поступило много жалоб и случилось слишком много подозрительных происшествий, связанных с Пиком Сышэн. Они говорят, что не могут и дальше оставаться в стороне, хотят допросить уважаемого главу и потребовать у него объяснений, — чем дольше говорил этот ученик, тем больше сбивался и паниковал, а под конец своей речи и вовсе чуть не расплакался. — Уважаемый глава, судя по их настрою, боюсь, они хотят заставить вас распустить нашу школу.

Сюэ Чжэнъюн смертельно побледнел. Сжав зубы, он поднял руку и, нажав на несколько акупунктурных точек на ребрах, заблокировал боль, после чего сказал:

— И правда, не в силах отличить добро от зла, люди заходят слишком далеко.

Повернув голову, он сказал охраняющему библиотеку юноше:

— Пока не говори об этом госпоже, чтобы она не волновалась.

— Слушаюсь!

Отдав это распоряжение, Сюэ Чжэнъюн поднял на ноги стоящего на коленях дрожащего от испуга и совсем потерянного ученика и с невозмутимым выражением лица приказал:

— Следуй за мной в приемный зал.