Глава 109. Вторая земная душа учителя

В голове у него царил полный хаос, в ушах гудело. Мо Жань только-только успел поверить, что ему удалось воплотить их рискованный план, как реальность окатила его ледяной водой. Не в силах унять учащенное сердцебиение, он вцепился в духовный фонарь и спустился по лестнице на нижний этаж.

— Целитель…

— Это ты? Что опять случилось?

— На верхнем этаже… это точно земная душа моего Учителя? Вы не ошиблись?

Призрачный лекарь ответил с легким раздражением:

— Конечно, я уверен. Разве мог бы я ошибиться в таком?

Мо Жань не сдавался, он все продолжал расспрашивать:

— Возможно ли, что сюда как-то попала его изначальная душа или…

— Или что? – лекарь раздраженно прицокнул языком. — Каждый человек имеет три разумные души – изначальную, телесную и земную. Я работаю в этом заведении целителем уже сто пятьдесят лет. Если бы я не мог отличить одну душу от другой, разве Владыка Яма уже не отправил бы меня в круговорот сансары для перерождения?

Мо Жань сжал губы, и тут неожиданная мысль посетила его голову.

— Целитель, за сто пятьдесят лет врачебной практики встречали ли вы кого-то… возможно, у кого-то могут быть две земные души?

— Вы больны?! – взревел лекарь. — По-моему, у вас проблемы с головой. Как насчет того, чтобы здесь подлечиться, давайте я проверю ваш пульс!

Конечно, Мо не мог позволить призраку прикоснуться к себе. Хотя Великий Мастер Хуайцзуй и скрыл его истинную сущность заклятием, если он не будет осторожен, в конце концов его раскроют. Мо Жань спешно извинился и, прижав к себе духовный фонарь, выбежал из Приюта для больных душ.

Небо над Призрачным Царством всегда было темным. Однако, подняв голову, можно было легко отличить день от ночи. Если темные тучи окрашены в алые цвета холодного закатного солнца – это день, если же серебристый свет луны заливает все вокруг, значит ночь уже наступила.

К тому времени сгустились сумерки, и улица совсем опустела.

Обняв фонарь и низко склонив голову, Мо Жань брел по безлюдной дороге. Какое-то время он просто бесцельно бродил по улицам, с каждым шагом чувствуя себя все более растерянным, беспомощным и одиноким.

Эти разрушительные чувства, в той или иной степени сопровождавшие его всю жизнь, начиная с самого детства, сейчас захватили его целиком. Он вдруг вспомнил о людях, которые вместе с ним влачили жалкое существование в борделе. Когда Хмельной Яшмовый Терем выгорел дотла, все его обитатели погибли. Выжил лишь он... один…

Если подсчитать годы, то его мама могла уже переродиться. Остальные вряд ли попали в круг сансары. Он не знал, с кем из них может столкнуться здесь, если продолжит вот так блуждать по улицам.

Потом он подумал о Сюэ Мэне.

Вспомнилось, как тот бил и яростно бранил его, пытаясь отобрать духовный фонарь, как кричал:

«Он дух поветрия! Ходячее несчастье!»

«У тебя вообще есть совесть?.. Думаешь, ты достоин?»

Вцепившись в духовный фонарь, Мо Жань шел все медленнее и медленнее, пока не остановился у стены. Он опустил голову, покрасневшими глазами умоляюще посмотрел на мягкий золотистый свет внутри и тихо прошептал:

— Учитель, вы… возможно, это вы не хотите вернуться со мной?

Конечно, огонек в фонаре ничего не ответил, просто беззвучно вспыхнул на миг.

Простояв так довольно долго, Мо Жань все же смог взять себя в руки.

В этом огромном Призрачном Царстве он не знал, куда еще мог бы обратиться за помощью, но вдруг вспомнил о Чу Сюне и, ухватившись за эту мысль, как за спасительную соломинку, помчался обратно к Шатру Шуньфэн.

К тому времени, когда он добежал до Шатра, заведение уже не работало. Призрак в маске запирал дверь на засов, но отчаянный крик Мо Жаня остановил его:

— Подождите, пожалуйста, не закрывайте!

— Это вы?

Призрак в маске оказался тем самым, что отвел его к Чу Сюню.

— Зачем вы опять здесь? - удивленно спросил он.

— Извините за беспокойство, но у меня неотложное дело… — Мо Жань бежал так быстро, что запыхался. Глаза его возбужденно горели, голос звучал хрипло и сбивчиво. – Я хочу еще раз встретиться с господином Чу.

Чу Сюнь все еще находился на втором этаже Шатра. Поставив в белую фарфоровую вазу цветущие ветви яблони, он задумчиво смотрел на них и был очень удивлен, увидев вернувшегося Мо Жаня.

— Молодой господин, зачем вы вернулись? Неужели не смогли найти своего человека?

— Я нашел, нашел, но я… я…

Заметив, в каком смятении, на грани паники, находится юноша, и как сложно ему решиться говорить откровенно, Чу Сюнь пригласил его войти, закрыл дверь за ним и только после этого сказал:

— Присядьте и расскажите мне все.

Мо Жань очень беспокоился о духовном фонаре. Он боялся, что Чу Сюнь заинтересуется этим странным предметом, поэтому, как только вошел, сразу же спрятал его в мешок цянькунь[109.1].

Хотя он не считал Чу Сюня каким-то злобным демоном, однако, если уж живой человек бродит по Царству Мертвых, ему стоит быть осторожным и не рассказывать об этом призракам.

— Молодой господин, вы ходили в юго-восточном направлении?

— Да.

Чуть подумав, Чу Сюнь уточнил:

— И нашли его в Приюте для больных душ?

Мо Жань кивнул, затем, подумав немного, сказал:

— Господин, мне удалось найти его в Приюте больных душ, но найденная мной земная душа не была полноценной. Она не могла ни двигаться, ни говорить, была полупрозрачной, и до нее нельзя было дотронуться, чем отличалась от всех прочих больных душ, которые содержатся там.

— Такое бывает, если земной душе нанесен большой урон, – выражение лица Чу Сюня стало мрачным, — если человек при жизни испытал огромное потрясение, души его могут оказаться ранены так сильно, что им сложно будет соединиться вновь.

Мо Жань прикусил губу и еле слышно сказал:

— Целитель из Приюта тоже сказал, что если земная душа повреждена, то после перерождения это скажется на состоянии человека. Но тот мужчина, которого я ищу… перед смертью я видел его, и у него не было никаких изъянов, поэтому я подумал, что тут что-то не так.

Чуть помедлив, он поднял голову и в упор взглянул на Чу Сюня:

— Господин Чу, встречался ли вам кто-нибудь в этом мире, у кого было бы две земные души?

Чу Сюнь был ошеломлен.

— Две земные души? — повторил он.

— Да.

Чу Сюнь не отверг сразу эту мысль, как лекарь из Приюта больных душ, а, опустив глаза, глубоко задумался. Немного поразмыслив, он посмотрел на Мо Жаня и сказал:

— Я полагаю… что это НЕ невозможно.

Мо Жань резко вскинул голову, его глаза вспыхнули и засияли ярче всех свечей, зажженных в комнате:

— Господин, это правда?!

Чу Сюнь кивнул:

— Обычный человек имеет три духовных души и семь животных духов. Однако когда-то я знал женщину, у которой было две полные изначальные души вместо одной.

— Могу ли я узнать детали этой истории.

Чу Сюнь резко тряхнул головой и прикрыл глаза. Задрожали ресницы, тело свело судорогой, однако волевым усилием он все же смог взять себя в руки:

— Это дела давно минувших дней, которые я не хотел бы обсуждать. Сейчас эта женщина погребена на Седьмом уровне Ада, где терпит ужасные страдания. Если Владыка Яма находит такие больные слившиеся души, он тут же заключает их на Седьмом уровне для медленного расщепления.

Услышав это, Мо Жань разволновался еще сильнее. В тусклом свете свечей он мог увидеть затаенную боль в глазах Чу Сюня, поэтому продолжил расспрашивать его:

— Почему у этой женщины оказалось две изначальные души? Ведь у обычного человека на седьмой день душа возвращается в тело, затем объединяется с двумя духовными и семью животными духами, потому что для возрождения нужны все десять частей. Если у кого-то есть дополнительная земная душа, возможно, стоило бы собрать их вместе?

— Полагаю, так и есть.

— Господин, женщина, о которой вы говорили…

— Она была мертва, но ради достижения собственных целей Девятый князь вынудил ее вернуться в мир живых... — Чу Сюнь на какое-то время замолчал. Лежащие на колене тонкие пальцы судорожно сжались. — Она вернулась в мир живых и съела живьем собственного ребенка.

— !.. – Мо Жань тут же вспомнил события в древнем городе Линьань, свидетелем которых он стал, попав в иллюзорный мир юйминь Персикового Источника. Ему стало ясно, что «эта женщина», о которой говорил Чу Сюнь, на самом деле была его женой. Должно быть, те воспоминания до сих пор оставались кровоточащей раной в его сердце.

Так значит Чу Сюнь остался в Царстве Нанькэ и не входит в шесть кругов реинкарнации, ожидая, пока на Седьмом уровне Ада от души его жены отделится эта лишняя душа, и тогда они смогут вместе переродиться?

У Мо Жаня язык не повернулся расспрашивать его дальше.

Чу Сюнь тоже не стал возвращаться к этому вопросу. Одной фразы «съела живьем собственного ребенка» хватило, чтобы вытащить на поверхность воспоминания, загнанные в дальний угол сознания. Хотя тело его было призрачным, горло мужчины дрожало от сдерживаемых рыданий.

Закрыв глаза, он сказал:

— В тот момент душа этой женщины разорвалась от боли и слилась в единое целое с душой погибшего ребенка, – помолчав, он все же медленно продолжил: — На самом деле, изначальная душа ребенка в тот момент застряла между ее тремя разумными душами и постепенно срослась с изначальной, став единым и неразделимым целым.

Этот человек, не только при жизни, но и после смерти, был готов, скрыв собственные сердечные страдания, терпеть невыносимые душевные муки ради помощи тем, кто в этом нуждался.

Мо Жань, который видел и понимал его состояние, почувствовал тяжесть на сердце, поэтому не решился продолжить расспросы, сказав только:

— Господин, не нужно подробностей, мне все понятно.

— Я рассказал вам все это для того, чтобы на примере объяснить: если у этого господина Чу, которого вы ищите, действительно две земных души, то, возможно, что одна из них принадлежит не ему.

Мо Жань, немного подумав, переспросил:

— Это не может быть его земная душа, которая раскололась на две части?