— Не передумаю!

— Ладно… ладно... — Хуайцзуй потер глаза, пряча улыбку, в которой было скрыто не только удовлетворение, но и горечь, — Чу Ваньнин, эх, учитель из тебя вышел лучше, чем из меня...

Про себя он начал читать мантру для призыва души покойного, и неожиданно фитиль в духовных фонарях заискрился и вспыхнул. В тех фонарях, что держали Мо Жань и Сюэ Мэн фитили воспламенились почти одновременно. В тот же миг две огненные стрелы поднялись к небесам и рассыпались фейерверком ярких искр, и после этого фонари засияли ровным алым свечением. Через какое-то время фонарь в руках Ши Мэя тоже начал слабо светиться изнутри синим цветом, указывающим на присущую его магии водную стихийность.

— Идите, — напутствовал их Хуайцзуй. — Будет ли это успех или поражение, сможет ли каждый из вас вернуться или нет, все решится уже сегодня. Если же этой ночью у нас ничего не выйдет, тогда… увы...

Мо Жань снова подумал о том, как много хорошего Чу Ваньнин сделал для него в этой жизни, и почувствовал, как сердце сжалось от тупой боли. Он больше не хотел слышать речи этого монаха, поэтому сказал:

— Великий мастер, к чему все эти слова. Даже если мне придется на коленях проползти весь путь, я не пожалею своей жизни ради того, чтобы вернуть Учителя в мир живых.

Лишь бы он захотел...

Лишь бы он... захотел вернуться со мной.

Покинув Зал Даньсинь, три ярких огонька разделились и очень скоро растворились в непроглядной темноте ночи.

Автору есть что сказать:Сегодня в больнице так много людей, вряд ли получится вернуться домой до шести вечера /рука-лицо/...

В последнее время на то, чтобы ответить на ваши комментарии уходит около двух часов, а из-за занятости на работе я ничего не успеваю. Пожалуйста, не думайте, что я пренебрегаю вами или несерьезно отношусь к вашим отзывам.

Кроме того, когда я отвечаю, есть некоторые вопросы, на которые сложно ответить в паре предложений, однако все равно я хотела бы поговорить об этом. Понимаю, что мой уровень как писателя не так уж высок, но я все еще не хочу писать во флаффном девичьем стиле, поэтому иногда получается что-то слишком уж болезненное. Извините... 23333[103.12].

Для начала хочу сказать, что значительная часть правды в этом романе слишком глубоко похоронена, а некоторые из персонажей носят более одной маски. Когда вам кажется, что «этот маленький белый кролик наконец-то показал свое истинное лицо», возможно, на самом деле вы увидели лишь одну из его масок. Поэтому, надеюсь, ребята, вы сможете набраться терпения и дождаться, пока все секреты будут открыты, и каждый персонаж смоет грим со своего лица и предстанет перед вами в своем истинном обличье...

Кроме того, если в кои-то веки я не ответила на ваши комментарии, то скорее всего это случилось потому, что я была так занята, что у меня не было времени заглянуть на страничку романа, или просто с головой погрузилась в написание какого-то ключевого момента истории. В такие дни я боюсь, что ваши сильные эмоции захватят меня и собьют с мысли, поэтому могу не отвечать. Пожалуйста, простите меня! Благодарю за понимание!

Второй вопрос, который я хотела бы затронуть сегодня: вчера в комментариях читатель спросил, почему побелевшая собака все еще цепляется за свою любовь к Ши Мэю. На самом деле тут все очень просто.

Во-первых, в его глазах Ши Мэй никаким образом не причастен к смерти Учителя.

Во-вторых, хотя этот пес понял, что Учитель хорошо к нему относился, он не знает, что Учитель был влюблен в него.

В-третьих, Ши Мэй продолжает вести себя в той же манере, что и раньше, и Мо Жань не чувствует никаких изменений в отношениях между ними.

Поразмыслите хорошенько: учитывая приведенные выше доводы, имеет ли Мо Жань причины сомневаться в своих чувствах к Ши Мэю? Ответ очевиден: нет.

Если строить сюжет так, что сукин сын влюбился в Учителя только потому, что тот умер из-за него, глубина характера персонажа будет полностью разрушена, и он превратится в собаку, которая постоянно влюбляется в мертвых людей. Какие чувства сейчас живут в сердце этого пса? Это вина и сожаление, позднее им на смену могут прийти уважение и любовь. Но на этой стадии о любви говорить рано.

Другими словами, не может смерть Учителя пробудить в Мо Жане любовь к нему. Если допустить такое развитие событий, разве не получилось бы по итогу, что Мо Жань влюбится в любого, кто умрет за него? Подобная любовь была бы слишком унизительной для Учителя.

Сукин сын искренне верит в то, что ему нравится Ши Мэй. Как он может вот так беспричинно вдруг понять, что не любит его, если их отношения не пройдут проверку временем и испытаниями?

Смерть Учителя может быть той переменной, которая кардинально поменяет отношение Мо Жаня к жизни, и в будущем он, возможно, будет считать Чу Ваньнина одним из самых важных и близких людей, но она не может заставить его думать о любви. В данный момент Мо Вэйюй чувствует, что заточение Учителя и другие постыдные вещи, которые он делал с ним в прошлой жизни, отвратительны и неприемлемы, поэтому он отказывается даже в мыслях связывать их с любовью. Не зная об истинных чувствах Учителя, он подменяет понятия страсть и любовь, и отказывается признавать, что то, что он испытывал к Учителю, могло быть истинным чувством. На этом этапе Мо Вэйюй уверен, что даже подобные мысли оскверняют и оскорбляют память его Учителя.

Кроме того, подумайте еще раз, Учитель умер за него, и после этого правда о ключевых событиях его прошлой жизни была раскрыта. Подходящее ли сейчас время, чтобы разбираться в делах сердечных? Да на него же только что обрушился тот чертовски неприятный факт, что все эти годы он был несправедлив к хорошему человеку, своему Учителю, который на самом деле больше всех заботился о нем. По логике, мозг героя должен взорваться от этой мысли, а старая личность самоуничтожиться. Единственное, о чем он будет в этой ситуации думать: «в конечном итоге, это дело моих рук», «я, блядь, сейчас взорвусь», «на самом деле мой учитель — хороший человек», «он желал мне только добра, а я его неправильно понял», «это моя вина», «что за безумства я творил в прошлой жизни».

У него быть не может никаких иллюзий и мыслей в ключе: «почему Учитель захотел спасти меня? Может, потому, что я ему нравлюсь? А может он влюбился в меня? Ах, вот почему он меня спас!» Ничего подобного! Если бы он думал подобным образом, это было бы отклонением психики к крайней степени нарциссизма.

В этой жизни после смерти учителя Мо Жань пережил сильнейшее душевное потрясение и, как следствие, разрушение всех ценностных установок. Страдая от чувства вины, разве стал бы он думать о природе своих чувств к Учителю? Откуда тут взяться мысли: «Учитель умер за меня. Должно быть это потому, что он тайно любил меня». Скорее уж он бы подумал: «Учитель умер за меня, потому что он лучший учитель в мире. Я виноват перед ним».

Что касается ваших пожеланий использовать этот поворотный момент, чтобы избавиться от Ши Мэя, можете забыть об этом. Ши Мэй проделал хорошую работу, и смог остаться за пределами болезненных взаимоотношений этих двоих. С какой бы точки зрения вы не посмотрели на данный вопрос, нет никакой видимой связи между ним и смертью Учителя, поэтому данное событие ни в коей мере не может затронуть его. Иными словами, сейчас Мо Жань думает лишь о собственных ошибках, но это только их с Учителем дела, не нужно вовлекать сюда третьих лиц.

«Так как Учитель умер, Мо Жань ВДРУГ понял, что он всегда любил Учителя, поэтому решил порвать с Ши Мэем, отвесив ему прощальный земной поклон...» Эээ… простите, но это... токсичная гадость = = (смайл) А-ха-ха-ха-ха! Если подобным образом выстраивать сюжетную линию и характер героев истории, разве персонаж не превратится из живого человека в куклу-марионетку.

Поэтому, хотя я знаю, что некоторые из моих друзей злы на меня, иного пути для себя не вижу. Конечно, очень важно уважать мнение читателей, высказанное в комментариях, но уважение к своим персонажам — это главное, чем должен руководствоваться автор. QAQ, так что извините, если что...

На текущий момент Мо Вэйюй находится в стадии ломки старых представлений о мире. Потребуется время и дополнительный стимул, чтобы он вновь задумался о любви.

Я попыталась ответить на ваши вопросы с точки зрения Мо Вэйюя. Может быть это объяснение и не сможет удовлетворить всех моих друзей, но… объяснение это или попытка оправдаться… *ковыряет в носу*.

Терпение! Терпение! Терпение!

В этой статье я не проявила должного уважения к чувствам других людей!

Сколько людей вчера было готово вступиться за великого мастера Хуайцзуя? Я была поражена 23333333.

Хуайцзуй — это та карта, которая пока лежит на столе кверху рубашкой в ожидании, когда ее перевернут. Впрочем, у главных и второстепенных персонажей этой истории на руках куда больше нераскрытых карт, которые все еще ждут своего часа... хахаха.

Ну, вот и все, я закончила докучать вам своей болтовней. Спасибо, что прочитали до конца многословное нытье этой старой тети. Загрустившая киса (мяумяу) сбежала, чтобы лучше сохраниться.