Глава 14

Кай

Я уже начал беспокоиться об Изе. Она выглядела такой бледной, такой запыхавшейся, как будто вот-вот упадет в обморок. Возможно, я облажался, рассказав ей о маме. Однако после того, как я повел ее на прогулку и отвлек рассказом о Ханне, ей удалось немного успокоиться. И это неудивительно. Она всегда была сильной. Через многое прошла в своей жизни и сумела не пасть духом.

Я рад, что смог ей помочь. Тем не менее, когда она спросила меня, что я сказал Ханне, чтобы затащить ее в дом, у меня самого чуть не случился приступ паники. На секунду я, черт возьми, чуть не сошел с ума и почти признался ей. Слава Богу, мне удалось мысленно вбить в себя немного здравого смысла и держать рот на замке. Может быть, я расскажу ей когда-нибудь, но определенно не сегодня. Она уже достаточно пережила за один день и ей не нужно, чтобы я вываливал на нее свои чувства.

— Я не одобряю эту идею, — говорит бабушка Изы после того, как мы возвращаемся на стоянку и Иза рассказывает ей о нашем плане поехать к Большому Дугу и заполучить копию документов. — После такого утра, которое у тебя было… Я бы предпочла, чтобы ты осталась дома, по крайней мере, на один день.

Иза переминается с ноги на ногу рядом с ней.

— Бабушка, это действительно важно. Что, если в этих бумагах есть что-то, что поможет, — она кусает ноготь большого пальца, — например, доказательства, что она невиновна.

Ее бабушка вздыхает и кладет руку на плечо Изы.

— Дорогая, я очень сомневаюсь, что это будет в тех бумагах. Если бы что-то подобное было известно, я уверена, что она не сидела бы в тюрьме.

— Ты думаешь, что она виновна? — спрашивает Иза надтреснутым голосом.

— Нет, я не это имела в виду. — Она сжимает плечо Изы. — Почему бы нам не избегать поспешных выводов, пока у нас нет фактов?

— Это то, что она пытается сделать, — вмешивается Индиго, затем подносит руки ко рту, чтобы закурить еще одну сигарету.

— Я это понимаю, — отвечает их бабушка сквозь стиснутые зубы. — Но я не думаю, что отправляться в дом какого-то парня, чтобы увидеть документы по делу, сейчас лучшая идея, особенно когда я ничего не знаю об этом молодом человеке или о том, как ему удалось получить эту информацию о маме Изы. — Ее глаза останавливаются на мне, как будто ожидая объяснений.

— Он мой друг, — говорю я, зная, что мне нужно ее успокоить. Большой Дуг ясно дал понять с того самого дня, как я его встретил, что он не хочет, чтобы люди знали о нем очень много. — И он действительно хорошо разбирается в компьютерах.

— Он хакер? — спрашивает бабушка с недоверием, написанным на ее лице.

— Вы знаете, кто такие хакеры? — шокировано спрашиваю я.

Индиго давится сигаретным дымом.

— Срань господня, Кай. Теперь ты еще влез. Ты просто разозлил ее.

Бабулины глаза сужаются, сначала на Индиго, потом на меня.

— Да, я знаю, кто такой хакер. Может, я и стара, но не глупа.

Я делаю извиняющееся лицо. — Извините. Я просто подумал...

— Ты подумал, что из-за того, что я старая, я ничего не знаю. — женщина смотрит на меня, скрестив руки на груди, с суровым выражением лица. — Но я многое знаю, например, если ваш друг каким-то образом получил записи об этом деле, он, вероятно, получил их незаконно.

— Я не уверен, была ли это информация из дела. — Не знаю, что еще сказать, потому что, честно говоря, зная Большого Дуга, вероятнее всего он взял ее именно оттуда. — То, что он раскопал ранее, не было незаконным. Это были публичные записи.

Лоб их бабушки морщится. — То, что он раскопал ранее?

— Пару дней назад, когда он сообщил мне новость о том, что мама Изы была... — Я замолкаю, бросая взгляд на Изу. Она стоит, обхватив себя руками и опустив голову. — Всю информацию, которую он дал мне тогда, можно найти в Интернете.

— Но как он вообще узнал ее фамилию? — Иза смотрит на меня снизу вверх, печаль в ее глазах почти поглощает меня целиком.

— Возможно, это как раз было незаконно, — признаю я. — Я, честно говоря, не знаю его методов. Я просто передал информацию.

Иза засовывает руки в карманы моей куртки, которая на ней.

— И что там? — спрашивает она так тихо, что я едва слышу ее. — Я имею в виду ее фамилию.

— Белла Лароуз. — Я сжимаю пальцы, чтобы не прикоснуться к ней снова, зная, что сейчас, возможно, не лучшее время для этого.

Иза смотрит вдаль.

— Красивая... слишком красивая, я думаю.

Я не уверен, что именно она имеет в виду, но что-то в том, что она говорит, вызывает нервозность у ее бабушки.

— Хорошо, ты можешь пойти, но при одном условии. Индиго едет с вами, и вы двое сидите в машине, пока он, — она тычет пальцем в меня, глядя на Изу, — разбирается. Я вообще не хочу, чтобы у тебя были неприятности. Сейчас слишком рискованно, когда все это происходит с твоими родителями. Они все еще твои законные опекуны и последнее, что нам нужно, это чтобы тебя арестовали. Нам нужно вести себя как можно тише. — Она бросает взгляд в сторону Индиго и меня. — Всем нам.

Не знаю, почему я участвую в их семейных решениях, но я ловлю себя на том, что киваю в знак согласия. Последнее, чего я хочу, это чтобы у Изы были неприятности из-за того, что я сделал. Я просто хотел бы, чтобы у меня не было столько проблем.

— Может быть, Каю стоит просто одолжить машину, позволив сесть за руль самому. — Их бабушка снова становится настороженной.

Иза качает головой.

— Он не сможет вести машину. Рекомендации врача, помнишь?

— Черт, совсем забыла об этом. — Прищуренный взгляд их бабушки падает на меня. — Ты проследишь, чтобы она осталась в машине?

Я перекрещиваюсь.

— Клянусь, она и шагу не ступит.

— Я не ребенок, — говорит Иза своей бабушке. — Если я сказала, что не пойду, значит, не пойду.

— Точно так же, как в тот раз, когда вы с Индиго тысячу раз обещали мне, что вернетесь в отель до полуночи, — отвечает она, выгибая бровь.

Иза делает виноватое лицо.

— Эм, я думаю, что это была ночь, когда сломались мои часы, может быть.

— Эй, это не наша вина, что ты не знала, что пять часов — это новая полночь, — прерывает Индиго и облако дыма окружает ее лицо.

Их бабушка тяжело вздыхает.

— Пожалуйста, просто поторопись. Чем быстрее мы это сделаем, тем быстрее я смогу расслабиться. Пока тебя не будет, я поговорю со своим другом-полицейским и посмотрю, может ли он нам что-нибудь рассказать. Я также собираюсь спросить его о взломе, чтобы узнать, следует ли мне сообщить об этом. — Она бросает связку ключей Индиго. — Возьми другую машину на случай, если он будет осматривать эту.

— Вы еще могли бы узнать, есть ли у него доступ к камерам видеонаблюдения, — говорю я, наклоняясь, чтобы завязать шнурок. — Было бы неплохо выяснить, кто взломал машину.

Бабушка открывает рот, чтобы что-то сказать мне, но потом решает этого не делать и поворачивается к Изе.

— Будь осторожна, — предупреждает она, прежде чем уйти.

— Мне не нравится, что она так переживает, — бормочет Иза, когда ее бабушка находится вне пределов слышимости. — Это слишком вредно для ее здоровья.

Я иду рядом с ней.

— Тебе нужно попытаться расслабиться.

Она, кажется, только еще больше напрягается.

— Я могу попытаться, но не думаю, что это произойдет, пока я не буду знать наверняка… И даже тогда я, возможно, не смогу... В зависимости от того, как все это обернется.

Индиго бросает сигарету на землю и топчет ее ботинком.

— Хочешь знать мое мнение?

Иза смотрит на нее.

— Да, конечно.

Она берет Изу под руку.

— Я думаю, что, что бы ни случилось, в конце концов ты снова будешь в порядке.

— Я не уверена в этом, — говорит Иза. — Мне кажется, что все уже никогда не будет как прежде.

— Согласна, — отвечает Индиго. — Но это вышедшее из-под контроля, больше не имеющее смысла чувство, которое ты испытываешь прямо сейчас, исчезнет.

— Откуда ты знаешь, что я так себя чувствую? — спрашивает Иза. — Я в тупике.

— У всех нас это было в то или иное время.

— За этим стоит нечто большее. У тебя есть история. — Иза пристально смотрит на свою кузину. — Рассказывай.

— Сейчас не лучшее время для моих историй. — Индиго спрыгивает с тротуара и направляется к машине, припаркованной на стоянке напротив нас. — Лучше нам сосредоточиться на том, чтобы выяснить, что, черт возьми, было в этой папке.

Я следую за ними, скрестив пальцы, чтобы Большой Дуг не стал занозой в заднице и выдал еще один экземпляр. Я не думаю, что возникнет проблема, но иногда он становится странным без причины.

Как только мы садимся в машину, Индиго выезжает с парковки и едет к выходу из жилого комплекса. Когда выезжаем на главную дорогу, Индиго спрашивает меня, куда ехать. Указываю ей повернуть направо и некоторое время двигаться прямо. Я дам ей знать, когда сделать следующий поворот. Затем я откидываюсь на спинку и пытаюсь расслабиться, но с моей раскалывающейся головой и растущим беспокойством за Изу это практически невозможно.

Я хочу утешить Изу или хотя бы попытаться отвлечь ее, но я сижу на заднем сиденье, а она впереди на пассажирском сиденье. Она не посмотрела ни на меня, ни на Индиго с тех пор, как мы сели в машину. Я знаю, что означает эта тишина. Это значит, что она молча тонет в своих собственных тревогах. Я знаю ее достаточно, чтобы понять это. Единственный способ остановить это — отвлечь внимание.

Я подаюсь вперед на сиденье.

— У меня есть одна идея.

Индиго встречает мой взгляд в зеркале заднего вида.

— Стоит ли мне волноваться?

Я кладу руки на консоль.

— Мои идеи всегда потрясающие.

— Я не знаю об этом, — говорит она. — Прошлой ночью ты пытался убедить нас подняться на гору. Ты сказал, что здорово сделать это именно в темноте, потому что мы не знали бы, где находимся, что на самом деле не имело никакого смысла. Но когда Иза спросила тебя, почему это было бы весело, ты сказал: «Потому что опасность — это весело».

Я невинно улыбаюсь ей.

— Это не похоже на то, что я бы сказал.

— Ты был совершенно не в себе. — Она замедляет машину перед знаком «Стоп». — Но все равно, я тебя не знаю. Я допускаю, что ты говоришь что-то подобное и в обычном состоянии.