Глава 10. Фрэнки

Плейлист: Friedberg — Go Wild

Энни с неверием таращится на меня.

— Почему я только сейчас слышу об этом?

Я ёрзаю на своём сиденье в кафе под открытым небом, где мы обычно встречаемся за ланчем. Оно посередине между зданием, где тренируется команда, исследовательской лабораторией Энни и кампусом, где преподаёт Лорена. У нас с Реном после обеда пиар-мероприятие, и он предложил подвезти меня после этого ланча с подругами.

Сомневаясь, как бы объяснить всё Энни, я кошусь на Рена, который сидит в другой стороне кафе. Он отпивает глоток чая, держа в руке книгу. Он спрятался за столиком на двоих в тенистом уголке.

— Я не хотела тебя волновать, — говорю я ей. — Прошлой ночью ты теоретически могла родить нового человека. Ты в деликатном состоянии.

Энни фыркает.

— Слушай, я знаю, что в прошлом месяце мы в книжном клубе читали тот искромётный исторический роман, но эта фраза неуместна. Я не деликатная. Я беременная. И судя по всему, это было просто несварение. Я могу справиться с плохими новостями, не впадая в меланхолию. Позвони мне, когда в следующий раз кто-то вломится и ограбит твой дом.

Я встречаюсь с большими глазами Энни цвета зелёного мха. Она приподнимает свои очки на веснушчатом носу-кнопке и хмурится.

— Я серьёзно.

Я хватаю её руку и сжимаю.

— Извини.

— Я тебя прощаю, — Энни накалывает на вилку кусочек курицы, салатного листа и помидора, затем засовывает в рот. — При условии, что вечером ты придёшь на водную аэробику.

— Уф, ладно. Я знаю, что пропустила много занятий, но расписание плей-оффа — это ужас. Как только это закончится, я смогу более регулярно мочить свою задницу.

— Ох уж эта ваша водная аэробика, — Ло качает головой, затем замирает, перестав листать что-то в телефоне. — Эй, Фрэнки. Ты давно в Твиттер заходила?

Я чувствую, как от лица отливает кровь. Я достаточно хорошо понимаю социальные сети, чтобы знать — такая фраза ничего хорошего не обещает.

— С утра не заглядывала. Мы сегодня утром после тренировки провели «вопрос-ответ в раздевалке» в прямом эфире, чтобы поддержать хайп плей-оффа, а потом я приехала сюда. А что?

Ло подвигает ко мне свой телефон. Это снимок папарацци, сделанный прямо возле тренировочного здания, перед тем как мы с Реном приехали сюда. Его ладонь лежит на моей пояснице, пока он подводит меня к дверце машины. Крохотный жест из-за того, что я споткнулась на неровном асфальте, ощущался на удивление приятно. Может, потому что Рен ничего не сказал. Просто мягко поддержал меня этой тёплой, крепкой ладонью и открыл для меня дверцу фургона.

Энни наклоняется, чтобы увидеть волну комментариев в Твиттере, от которых мой желудок бунтует. Поправив очки на носу, она смотрит то на телефон Ло, то на меня.

— Вау. Очень многим женщинам ты уже не нравишься.

Комментарии разворачиваются с ошеломительной скоростью. Некоторые хорошие. Многие ужасны.

«Ооо, я хочу себе туфли как у неё».

«Это трость?»

«Вау. А я думала, он гей».

Лорена хрустит кубиком льда из чая и матерится себе под нос.

— Вот именно поэтому нам нужен феминизм. Чтобы изгнать внедрённый патриархат из нашей культуры, женщинам надо перестать перенимать токсичные мужские практики вроде иерархической агрессии и не применять их друг к другу.

Энни откидывается на спинку сиденья и со вздохом ставит тарелку на свой большой живот.

— Может, это и правда, Ло, но сейчас Фрэнки нужна не критика культуры, а практические советы.

Ло всплескивает руками.

— Я работаю в университете свободных искусств. Я худший кандидат для практических советов.

Обе мои подруги поворачиваются ко мне. На их лицах отражается одинаковое беспокойство. Милая и крохотная Энни с её прагматизмом и большим сердцем. Ло с проницательными глазами цвета мокко и дерзким пирсингом на лице, который скрывает нежную философскую душу. Они разные и внешне, и внутри. И сейчас я особенно остро не понимаю, что бы я делала без них.

— Всё нормально, — я пожимаю плечами. — Ничего не поделаешь, правда. Только ждать комментариев, в которых будет говориться, что он трахает меня из жалости.

— Ооо, вот и такой подвезли, — бормочет Энни.

Мы с Ло бросаем на неё синхронные взгляды.

Энни ярко краснеет и сползает ниже по стулу.

— Простите. Беременный мозг. Можно мне поблажку из-за этого?

— Один раз, — сурово отвечает Ло. Она забирает телефон у Энни и листает комментарии. Её лицо ожесточается, и она переворачивает телефон, кладя его экраном вниз. — Я хочу придушить этих злобных троллей.

— Но ты не можешь этого сделать, — напоминаю я. — Так что движемся дальше, да?

На протяжении долгой минуты Ло смотрит на меня. Она обладает весьма пугающей способностью угадывать мои мысли, так что я моргаю и избегаю зрительного контакта, делая глубокие вдохи, чтобы успокоить колотящееся сердце. У меня есть опыт с подобным. Может, это не было так агрессивно направлено на меня, но соцсети — это зверь, с которым я умело справляюсь каждый день.

Ничего страшного. Люди засранцы. Я привыкла, что меня судят по внешности — трость и бесстрастное лицо. Что с того, что сотни тысяч людей будут думать обо мне худшее?

— Итак, — говорит Энни, ласково сжимая мою руку. — Когда ты получишь письмо, подтверждающее зачисление в КУЛА?

— Это не гарантированно, — напоминаю я ей. — Кто знает, примут ли меня?

Энни закатывает глаза.

— Я тебя умоляю. Тебя примут. Ты создана для того, чтобы работать со спортивным правом. Твои документы и сопроводительное письмо были на высшем уровне.

— Это правда, — вклинивается Ло. — Я же отредактировала всё для тебя. Я проследила, чтобы всё было огонь.

— Посмотрим, — бурчу я.

Энни похлопывает меня по руке.

— Давайте сменим тему. Я вижу, что этот разговор тебя расстраивает.

— Мне тревожно думать об этом. Я предпочла бы просто забыть, что подала документы, а потом приятно удивиться, если каким-то образом поступлю.

— Справедливо, — отвечает Энни. — Как дела с преподаванием, Ло?

Пока Ло отвечает, мой взгляд скользит к Рену, затаившемуся в своём уголке. Его книга лежит на маленьком столике, рядом аккуратно поставлен чай и бутылка воды.

— Фрэнки, — голос Ло выдёргивает меня из мыслей.

Я смотрю на неё.

— Что?

Она поигрывает пирсингом в губе и приподнимает брови, отчего её пирсинги в бровях слегка подпрыгивают.

— Видишь что-то привлекательное?

Мои щёки заливает жаром, и я тереблю свои подвески.

— Я просто смотрела в никуда.

Ло выгибает бровь. Я уже запомнила, что это означает «чушь собачья».

Энни стонет, явно не замечая нашу перепалку.

— Боже. Как меня задрало быть беременной.

— У тебя ведь скоро срок? — спрашиваю я у неё. — Ты выглядишь как хлеб моей бабушки, когда она слишком долго оставит его подниматься.

Ло давится водой.

Энни с неверием смотрит на меня.

— Фрэнки. Мне ещё минимум месяц ходить беременной.

Это один из моих моментов в духе «Зачем ты вообще открыла рот и сказала очевидное?». Я морщусь.

— Прости, Энни. Я не хотела оскорбить. Просто ты крохотная девушка, в животе которой ребёнок высокого парня. И...

Ло громко прочищает горло и приподнимает брови. Если бы это сделал незнакомец, я бы слетела с катушек, но друзьям я научилась доверять, и небольшие социальные подсказки не кажутся мне обидными или снисходительными. На самом деле, это помогает, и я сама сказала им об этом.

Энни поднимает вилку, держа её над салатом.

— Я хочу смеяться и не писаться при этом в трусы. Я хочу снова пить пиво, — глядя на тарелку на своём животе, Энни хмуро разглядывает еду. — И я хочу съесть тебя, салатик. Но во мне не осталось места.

— Бедная Энни, — Ло сочувственно улыбается Энни, после чего кусает свое буррито с тофу и бобами. — Итак, Фрэнки, долго ты ещё будешь работать на нынешней должности, когда поступишь на юриста? Возьмёшь небольшую паузу перед началом учебы? Потому что я хочу запланировать немного веселья с тобой перед началом семестра.

— Да всё в порядке, — говорит Энни. — Я просто буду сочиться грудным молоком и страдать после того, как рожу гигантского ребёнка Тима. Но прошу, планируйте поездку в Напу без меня.

Ло цыкает.

— Я говорю о дне в спа и просмотре фильма в пижамах. Для всех нас. Включая молодую маму.

Энни оживляется и широко улыбается.

— Ладно. Тогда продолжайте планировать.

Я потягиваю свой рутбир.

— Зависит от плей-оффа. Я планирую подать заявление по собственному желанию после того, как мы проиграем, и потом отработать стандартные две недели. Я накопила небольшую подушку безопасности. Я бы хотела позаниматься и просто отдохнуть несколько месяцев перед началом учебы.

— Хорошо, — Ло улыбается и смотрит через моё плечо. — Планируешь отдохнуть с горячим хоккеистом?

— Ага, конечно, — бурчу я, кусая пиццу. — Трахнуть Рена было бы знаковым событием в моей жизни, если в постели он такой же скоординированный, как на льду, но он бережёт себя для другой.

От этих слов всё в моём нутре скисает. Я поглаживаю себя по животу и пью воду..

— Кто она? — спрашивает Ло.

— Незнакомка, которая в настоящий момент недоступна, но он надеется, что в итоге сумеет построить с ней отношения. Я не знаю деталей, только то, что он готов её дожидаться.

Энни склоняет голову набок, смотрит то на Рена, то на меня.

— Ты понятия не имеешь, кто это? Он тебе не сказал, даже не намекнул?

— Ну, если и намекнул, ты же знаешь, что я не улавливаю намёки, — напоминаю я ей. — И нет, я правда понятия не имею.

— Хм, — Ло смотрит мимо меня, в упор на Рена, и задумчиво хмурится.

Я оборачиваюсь через плечо и снова смотрю на Рена, пока он перелистывает страницу книги и улыбается. Моё сердце странно сжимается, и я отворачиваюсь.

— Что? — спрашиваю я у них обеих.

— Господи помилуй, — произносит Энни. — Он улыбается, пока читает.

Ло тоже расплывается в улыбке.

— И он пьёт травяной чай.

— Он очарователен, — выдают они в унисон.

— Шшш! — я чувствую, что мои щёки становятся ярко-красными. — Серьёзно, прекратите, вы обе.