Наконец, примерно через 13 часов после второго ухода группы поиска поступило сообщение, из которого следовало, что вода полностью освободила Галерею Григоряна и что нигде в ней пропавшие не обнаружены. Разведчики проникли уже в самое начало Крымского хода, и по их данным, основанным на скорости спада воды, он должен был полностью освободиться часов через восемь. Сообщалось также, что здесь найден пикетажный журнал Евгения Очкина, состоявший из тонких алюминиевых пластин. Таким образом, обстановка прояснилась. Настала пора действовать.
Прежде всего разведчикам, проработавшим уже более суток, была дана команда отдыхать. Моя же группа начала одеваться и готовится к спуску. Затем, поскольку продукты питания, физические и моральные ресурсы были на исходе, наверх был продиктован текст сообщения в Крым о сложившейся ситуации с просьбой о помощи. Мы могли своими силами вести спасработы еще примерно двое суток, но чтобы, делая все возможное для поиска потерпевших, продолжать эти усилия непрерывно и по их истечении, помощь была бы уже необходима. Поскольку из-за выхода из строя в грозу радиостанции оперативно связаться с Крымом не удалось, нам пришлось послать из Базового лагеря на поверхности двух человек вниз в ближайший поселок Бзыбь. Они должны были дать от моего имени официальную телеграмму о вызове спасотряда, а также по телефону обрисовать сложившуюся у нас обстановку. Прибытие спасателей к пропасти ожидалось примерно через сутки, и до их спуска на дно я рассчитывал вести поиск силами штурмовой группы.
Утром 8 сентября, на 17 сутки работы в пропасти, наши курьеры под барабанную дробь дождя, освещаемые всполохами молний, скрылись в разрывах окутавших горные вершины облаков, и через несколько часов в Крыму знали о случившемся. Здесь хочу уточнить, что, кроме как оттуда, быстро получить помощь мы не могли. Пропасть им. В.С.Пантюхина слишком сложна, и для спасработ в ней нужны специалисты высшей квалификации, которых, в общем-то, совсем не много, и быстро собрать из них отряд в то время можно было только в Крыму. Меры для его укомплектования были приняты немедленно. На следующее утро первая четверка спасателей под руководством одного из наиболее опытных советских спелеологов Сергея Бучного, президента клуба "-2500", должна была прилететь на кавказское побережье в город Сочи и оттуда на заказанном к их прибытию вертолете - на Бзыбский хребет, прямо к пропасти. Вечером в Сочи должен был собраться основной отряд из 10-12 человек, также способных работать на большой глубине, под руководством Владимира Кузнецова, председателя федерации крымских спелеоклубов, президента спелеоклуба "Бездна". Почти все спасатели спелеологи-любители, оторвавшись от своих дел, спешили прийти нам на помощь. Финансировать работы взялась государственная организация Крымская контрольно-спасательная служба, а также самодеятельный клуб "Бездна".
Вечером 8 сентября решались также некоторые организационные и юридические проблемы. В частности, был решен вопрос о допустимости расчленения тел погибших, ибо иначе их невозможно протащить сквозь многочисленные узости, если, впрочем, обстоятельства вообще позволят подымать их на поверхность. С патологоанатомами были проведены консультации о том, как это сделать непрофессионалам и как правильно упаковать части тел для транспортировки. Увы, в нашем деле с подобными обстоятельствами приходится считаться.
События же в пещере в это время разворачивались следующим образом. Физически и морально истощенная группа Степанова, в которую также входили Дмитрий Ковалевский, Юрий Васецкий и Валерий Жогло, вернулась наконец на Базу 1300-2. Люди уже давно переступили рубеж, отделяющий действительность от ее фантастического восприятия. Галлюцинации начали посещать их еще в Галерее Григоряна. Когда же разведчики медленно брели за водой, отмечая ее уровень спичками, видения продолжались, проявляясь у каждого по-своему. Для одного возникал образ подымавшейся над поверхностью воды как бы подсвеченной изнутри ноги в резиновом сапоге с отчетливо видимым рифлением подошвы, то руки в резиновой перчатке, призывно машущей и влекущей к себе в черную бездну. Другой ощущал непонятно как возникший, нестерпимо режущий запах роз. В любом случае, если из воды что-либо показывалось, кто-то из ребят обязательно бросался в нее и подплывал для проверки, но все это оказывалось просто плодами воспаленного воображения.
Но вот, предварительно позвонив мне, ребята разделись, поели и легли в палатку. Уже перед сном Валера приподнялся, чтобы задернуть ее полог и... замер на мгновение. Потом закрыл вход, и осторожно, будто не желая кого-то спугнуть, пятясь задом, отполз обратно и чуть слышно прошептал: "Там Очкин! Но он какой-то странный, будто прозрачный!". Затем с такими же предосторожностями из палатки выглянул Толя Степанов и увидел то же самое! Он окликнул приведение, и оно отозвалось нормальным человеческим голосом: "Ребята, у вас есть что-нибудь покушать?". А из колодца напротив показалась еще одна голова с тускло светящимся фонариком.
Штурмовая группа в это время уже оделась и, готовая к спуску, поджидала транспортируемые сверху продукты. Вот-вот они должны подойти. Телефонный аппарат у нас барахлит, и мы используем как ретранслятор мощный телефон в ПБЛ 600, где постоянно слушают дно, что, впрочем, делают и на поверхности. Забыв о сне, мы все уже третьи сутки находимся в состоянии крайнего нервного напряжения. Пока моя группа ждет, я лежу в палатке с телефоном под ухом. И вот - ударом по нему, от которого гулким эхом, казалось, задрожали стены вместе с невольно вырвавшимся криком У-Р-А-А-А!, слышу едва различимый в полуисправном телефоне, но эмоционально не менее заряженный шепот: "Они пришли, они пришли, они живы, все живы, с ними можно говорить, они живы, они настоящие, они нормальные, они живы, живы!!!".
Каждую минуту мы надеялись, верили, ждали этого сообщения, но положение наше становилось все безотраднее и тягостнее. И вот, уже почти помешавшись от осознания свалившейся на нас беды, мы теперь сходим с ума от радости! Все происшедшее кажется каким-то нелогичным, неправдоподобным. Да, стихия коварна, она дождалась нашей последней экспедиции, последней группы, ушедшей на дно. Она дождалась того, что мы позволили себе немного психологически расслабиться, решив, что раз работа на продолжение закончена, то все трудности уже позади, забыв, что даже просто прийти сюда - большое достижение. В череде успехов в этой пропасти мы как-то позабыли, что почти все глубочайшие пещеры мира за свое изучение требовали человеческих жертв. Да, природа нуждается в равновесии во всем, и на весы наших судеб, коль на одну их сторону мы желаем положить какие-либо результаты, на другую лягут - и с этим приходится считаться - тяжелые гири наших бессонных ночей, пота, а может быть, и сами жизни! Понимать-то мы это понимали, но когда приходится платить сполна, все представляется в ином свете. Даже самый пытливый и изощренный человеческий ум буйной фантазией своей не способен предусмотреть все сюрпризы, заготовленные для нас природой. Став на какое-то время игрушкой в чьих-то руках, мы попали в невероятную ситуацию, но еще более невероятным оказалось наше избавление. Это был действительно подарок судьбы.
ГЛАВА 7
Теперь самое время перенестись на дно и узнать, что же случилось с пропавшей группой Евгения Очкина, вернувшейся лишь через 54 часа. Оставив ПБЛ 1300-2, сходили в конец Галереи Григоряна к озеру и вернулись на Развилку. Потом сквозь узкую щель и полусифон попали в Крымский ход, где решили сначала посетить его верхнюю часть. Перекусив у Глюкала, продолжили движение в прежнем направлении и, дойдя до сифона, который я пытался преодолеть несколько дней назад, повернули обратно. Миновав отворот в Галерею Григоряна, группа пошла вниз, на дно пропасти, планируя на обратном пути делать топосъемку. Однако, пройдя совсем немного, спелеологи наткнулись на незнакомое озеро, преградившее им путь. Предположив, что они сбились с пути, начали было искать обход, как вдруг заметили, что озеро надвигается на них! И почему-то вода идет снизу! Бегом вернулись к повороту, но было уже поздно: из него, пенясь и шипя, шел сплошной поток. Выход закрыт, это ловушка! На мгновение люди замерли, осознавая трагедию своего положения. Но на переживания времени не было, вода подступала уже к ногам, и они начали вынужденное отступление обратно, вверх по Крымскому ходу. Черная гладь воды, подымаясь за 6 минут на один метр, неотступно преследовала наших друзей, и ощущение своей полной беспомощности в борьбе с ее мерным и неотвратимым наступлением вселяло ужас. Все это происходило бесшумно, и лишь изредка трагическое безмолвие нарушалось зловещими звуками выдавливаемого из щелей воздуха, похожими то на глухой стон, то на змеиное шипение.