— Я жива, — она опустилась на кровать и скривилась, ноги и спина ныли. — Немного.

— Сможешь отправить записку в следующий раз?

Керриган кивнула. Она разглядывала подругу. Ее строгое черное каре было недавно обрезано еще короче, челка почти скрывала ее голубые глаза. Кожа цвета корицы сияла на фоне белой туники и черных штанов.

Керриган поняла, почему она выглядела иначе.

— Ты не в цветах Дозана.

Дозан Рук обычно наряжал своего шулера в черную рубашку с красным жилетом. Это выделяло его работников. Кловер обычно была в этих цветах, даже вне Отходов.

— Да, я иду на встречу после этого. Я пришла проверить тебя и… попытаться взять тебя с собой.

Керриган закрыла глаза и уткнулась лицом в подушку.

— Клов…

— Слушай, я знаю, что ты устала. Тренировка, похоже, идет плохо, но выслушай меня.

Она склонилась, упираясь локтями в колени. Ее туника открылась, и стало видно золотую цепочку, которая всегда висела на ее шее. Кусочек металла размером с ладонь Керриган, плоский, как диск. Керриган редко видела ее без него.

— Я слушаю.

— Помнишь, я ходила на протест?

— Тот, где тебя арестовали, и мне пришлось вытаскивать тебя из цепей?

— Тот, — мягко сказала она. — Группа, которая устроила это, хочет собраться еще. У них серьезные планы. У них встреча активистов, чтобы попытаться увидеть, насколько велик интерес.

— Насколько велик интерес в чем? — спросила Керриган, боясь, что она уже знала ответ.

— Права людей и полуфейри.

Керриган кивнула.

— Ясно.

— Не честно, что у нас нет представителя в правительстве. Общество создает все правила. Они усиливают правила, и мы страдаем. У нас должны быть представители на этих собраниях, выражающие наше мнение.

— Ты знаешь, что я с тобой согласна, — сказала Керриган.

— Но…

— Но у меня год обучения с драконом. Я не могу выступать против правительства, частью которого являюсь.

Глаза Кловер закрылись.

— Почему? Разве не в том смысл быть в правительстве? Чтобы вносить изменения?

— Да, и ты знаешь, что я собираюсь, но сейчас я даже не в Обществе. Меня все еще могут выгнать в течение года.

— Так ты позволишь им заглушать тебя? — спросила она, злясь. — Позволишь им затыкать тебя целый год, когда мы можем получить изменения с твоей победой сейчас?

— Нет, это…

— Не будь трусихой.

Керриган закрыла рукой лицо.

— У меня даже нет сил спорить с тобой. Если пережить следующий год — это трусость, то ладно. Я не могу ничего изменить, если меня выгонят.

Кловер вскочила со стула.

— Не думала, что увижу день, когда ты отступаешь, боясь, что тебя поймают. Кто — то в Обществе убил Басема Никса за то, что он знал о Красных Масках. О тех, кто побил тебя в темном переулке за то, что ты — полуфейри. Думаешь, они найдут убийцу, если мы будем молчать?

Керриган подвинула руку и посмотрела на подругу. Она оставалась тут из страха? Она позволяла правилам Общества управлять ею? Это стоило ее принципов?

Часть нее говорила «да». Она могла получить то, чего хотела, это того стоило. Но какой была цена?

— Ладно, — Керриган вздохнула. — Я пойду.