Обложка была потёртой и мягкой под её мозолистыми пальцами, страницы потрескались из-за часов лихорадочных исследований, когда Элиаса не было рядом, что в эти дни случалось нечасто. Они всегда делили её комнату во дворце в ночь перед отправкой, но поскольку он был отравлен, ему вообще было трудно спать в казармах. Он утверждал, что жалость других солдат вызывает у него тошноту.

Отвлекшись на книгу, лежащую у неё на коленях, читая, она гладила волосы Элиаса, его храп усилился. Свеча начала догорать, её пламя из прозрачно-золотого превратилось в умирающе-красное. Её глаза цеплялись за обрывки текста, сканируя части, которые она подчеркнула:

Яды медленного действия редки, но не менее смертоносны...

Жертвы могут жить без симптомов от нескольких недель до нескольких лет...

Как только серьёзные симптомы появляются, жертвы часто не проживают и неделю.

Её охватил новый ужас, и ей пришлось провести рукой по спине Элиаса, чтобы убедиться, что она всё ещё тёплая, всё ещё двигается с каждым вдохом, всё ещё охраняет бьющееся где-то внизу сердце.

Это была её вина. Она на полсекунды потеряла концентрацию, и Атласская Гадюка прорвалась сквозь её защиту, вонзив нож по рукоять в руку Элиаса. Её ошибка сделала его новой жертвой этой элитной секты воинов с клеймом в виде змеиных голов на доспехах и особенно жестоким ядом на ножах. Целью Атласа было не только поражение Никса, но и страдания Никса. Гадюка могла отравить более двадцати солдат в одном бою, просто задев их своим ножом. Некоторые даже не осознавали, что их ударили, пока несколько месяцев спустя у них не начали проявляться симптомы на давно зажившей ране.

Она с резким щелчком захлопнула книгу. Элиас подскочил и засопел, но не проснулся.

Не было смысла задерживаться на этом сегодня вечером. Завтра ожидает война, и ей нужен был отдых. Она сможет снова спросить Энну, когда они вернутся... Она спросит, а если это не сработает, она потребует. Она собиралась добраться до Арбориуса, чего бы это ни стоило.

Но когда она задула свечу, погрузив их во тьму, она не могла не задаться вопросом, что бы она делала, если бы ей пришлось проводить ночи перед отправкой в одиночестве.