Энди тихо играл, пока я смотрела прямо перед собой на белую рубашку Самюэля. Он осторожно двигал нас из стороны в сторону, и я сосредоточилась на том, чтобы следить за его движениями, чтобы не споткнуться.

— Не так уж и плохо, да? — Дыхание Самюэля щекотало мне макушку.

Я закрыла глаза и улыбнулась. Это было идеально.

Рев клаксона снаружи заставил Самюэля замедлить шаги. Он отпустил меня с быстрой улыбкой и двинулся, чтобы поднять букетик, который оставил у окна. Затем, как будто передумав, парень открыл пластиковый футляр и вынул из него маленькую веточку гипсофилы. Он вернулся ко мне, и мое сердце пропустило удар, когда парень заправил крошечные белые цветы мне за ухо. Я закрыла глаза, когда его рука на мгновение задержалась у моей щеки.

— Спасибо за танец, Эмилия, — тихо сказал он.

Когда снова открыла глаза, я увидела, как Самюэль закрывает дверь и уходит.

— Я сделала этот набросок перед выпускным балом, — выдохнула я с удивлением, шокированная тем, что он сохранил мой рисунок.

— Я знаю, — сказал он и взял бумагу у меня из рук. Самюэль снова положил его между страницами своей книги и встал.

— Я же выбросила его.

— И это знаю. Я нашел его в корзине для бумаг и спас. У меня много твоих работ, — бросил Сэм через плечо. Указав на листок из блокнота, приклеенный к пробковой доске над его столом, он улыбнулся мне. Я узнала рисунок, который сделала, когда мне, должно быть, было лет пять или шесть. Фигурки Энди, Самюэля и меня держались за руки под солнечным небом. Наши лица украсили цветные улыбки, и даже тогда я нарисовала розовое сердце над головой самой высокой фигуры.

— Я понятия не имела, — пробормотала я.

— Эмилия, — тихо сказал Самюэль. Он вернул свой ежегодник на полку, затем сел рядом со мной. — Мы так долго были друзьями.

— Да, — я кивнула. Это было новое и радостное открытие — осознать, что Самюэль тоже с нежностью вспоминал нашу детскую дружбу.

— Тебе не кажется... учитывая все, через что мы прошли вместе, мы должны быть в состоянии... прийти к какому-то соглашению относительно всего этого шаферства? — Самюэль опустил подбородок и посмотрел на меня сквозь длинные темные ресницы.

Если бы я не видела этот взгляд так много раз в прошлом, у меня, возможно, закружилась бы голова от его интенсивности. Взгляд был убийственным.

Но это был тот же самый взгляд, который Самюэль использовал, чтобы получить последнее печенье из банки. Таким же взглядом он уговаривал официанток в закусочной отпустить его пораньше, потому что у него было свидание. Это был тот же самый взгляд, который парень использовал, чтобы избежать наказания от своей матери. Это был взгляд Самюэля, когда он чего-то хотел. И на этот раз парень пытался использовать его на мне.

— Ты просто хочешь, чтобы я сдалась и позволил тебе быть шафером! — обвинила я.

— Эмилия, будь благоразумна. Я его брат, — продолжал Самюэль тем же ровным, отвлекающим голосом.

— Забудь об этом, — я упрямо покачала головой. — Я не собираюсь просто... передать тебе это право. Тебе придется выиграть его честно и справедливо.

— Я сделаю это, ты же знаешь, — Самюэль встал. — Я никогда не проигрываю. Лишь пытался избавить тебя от небольшого смущения.

— Всегда джентльмен, — саркастически ответила я.

Энди воспользовался этим моментом, чтобы выглянуть из-за двери спальни брата.

— Мне показалось, что я слышал здесь голоса, — он повернул голову, чтобы посмотреть между своим братом и мной.

Самюэль, казалось, снова напрягся. Я чувствовала себя глупо, думая, что он был милым из альтруистических соображений.

— Я уже выбрал пару фильмов, — сказал Энди. — И принес домой пиццу.

— Мне нужно убрать свои краски, — пробормотала я.

— Ты придешь после? — Энди помахал фильмами в руке, чтобы соблазнить меня.

— Если хочешь...

— Конечно, мы хотим, чтобы ты пришла, — сказал Самюэль, засовывая руки в передние карманы. Его лицо было настороженным. Трудно было сказать, что он на самом деле думал.

Энди улыбнулся брату за то, что тот поддержал приглашение.

— Хорошо, — выдохнула я. — Вернусь через полчаса.