ГЛАВА 19

Я ПРОСНУЛАСЬ ВНЕЗАПНО, В ПАНИКЕ. Я понятия не имела, где нахожусь. Я приподнялась на незнакомой кровати, ошеломлённая, дезориентированная после тяжёлого сна, и мне стало страшно. Кто-то приближался, кто-то плохой, и я должна была защитить детей.

Я очнулась от этого, насторожившись. Прошло много времени с тех пор, как были дети, о которых можно было беспокоиться. На самом деле, тринадцать лет. Я была в Шеоле, я была в безопасности. Никто не мог причинить мне вреда здесь, никто...

Я услышала шум душа на заднем плане и с отстранённым шоком поняла, где нахожусь. В постели Каина.

Как я сюда попала? Я в ужасе посмотрела на своё тело, сосредоточившись, пытаясь понять, было ли что-то по-другому, было ли оно... неужели мы…

Душ прекратился прежде, чем я смогла собраться с мыслями и убежать, и мгновение спустя Каин вышел из ванной, низко обернув полотенце вокруг своих узких бёдер, и я сглотнула.

Все ангелы прекрасны. Это неотъемлемая часть их описания, и я быстро привыкла к этому. Я не привыкла к Каину.

Он был не таким высоким, как некоторые, заметно менее мускулистым. Его тело было тонким и гибким, покрытым гладкой золотистой кожей. И мне вспомнилась та старая библейская цитата: "Вот, брат мой Исав — волосатый человек, а я гладкий". Якоб был обманщиком, лжецом и вором. Я сомневалась, что этот человек был другим.

Он стоял и смотрел на меня, положив руки на свои стройные бёдра, с лёгкой улыбкой на губах.

— О чём ты так яростно думаешь?

— О Ветхом Завете, — ответила я абсолютно честно.

Он запрокинул голову и рассмеялся.

— Ты чудо, мисс Мари, — сказал он.

И он стянул с себя полотенце.

Эм... нет, не совсем гладкий. Он пытался выбить меня из колеи, и я изо всех сил старалась не нервничать, но это становилось всё труднее и труднее. Мне удалось окинуть его взглядом с явным безразличием, отложив свои невольные наблюдения на задворки сознания для дальнейшего изучения позже. С другой стороны, мой взгляд был единственной прозрачной вещью в комнате.

Я подождала, пока он натянет джинсы.

— Что я делаю в твоей постели?

— Ты заснула, пока я с тобой разговаривал. Не могу сказать, что я был польщён, я не привык, чтобы женщины теряли сознание от скуки.

— Я устала, — сказала я, защищаясь. — Это всё ещё не объясняет, что я делаю в твоей постели.

— Ты свернулась калачиком в этом кресле практически в позе эмбриона. Если бы я оставил тебя в таком состоянии, ты бы проснулась окоченевшей и с болью, или ты могла бы упасть с кресла и разбудить меня.

— О, боже упаси! — сказала я. — Это всё ещё не объясняет, почему я в твоей постели.

Он пожал плечами, переводя мой взгляд на его обнажённые плечи. Они мне понравились. Сильно. Они не были массивными, как у Метатрона, или такими громоздкими, как у Томаса. Он был худощавым и слегка костлявым под всей этой гладкой плотью.

— Я собирался уложить тебя в твою собственную кровать, но моя была ближе, а ты была слишком тяжёлой. Я был слишком ленив, чтобы зайти так далеко.

Я была кем угодно, только не тяжёлой. Я была слишком мала ростом и, если не считать мою задницу и бёдра слишком широкими, я знала, что у меня нормальный размер.

Это означало, что я была относительно лёгкой, а ангелы были очень, очень сильными.

— Ты ничего не сделал, не так ли? — подозрительно спросила я.

Он ухмыльнулся мне.

— Что ты думаешь, милая? Я что-то оставил у тебя между ног?

— Не будь таким отвратительным.

Он поднял бровь.

— Отвратительным, да? Ты не любишь секс?

Я слишком много сказала.

— Не с тобой.

Он на мгновение замер, и внезапно я осознала, в какой опасности нахожусь. Я сидела посреди его кровати, одна, в самом конце большого дома, а он был только наполовину одет. А потом он направился ко мне.

Мне следовало убежать. Надо было вскочить с кровати и выскочить за дверь, прежде чем он успел бы меня поймать. Если бы он вообще хотел меня поймать. Я не двигалась.

У нас были отличные кровати в Шеоле. Матрас даже не прогнулся, когда он опустился передо мной на колени.

— О, правда? — сказал он достаточно мягко. — Позволь мне доказать, что ты ошибаешься.

Он притянул меня к себе, ко всей этой гладкой, твёрдой плоти, и я почувствовала странное покалывание, охватившее моё тело. Я должна была сопротивляться, но он был намного сильнее меня, моим лучшим выбором было оставаться совершенно неподвижной, доказать, что я непоколебима. Да, это был его счастливый билет. Он мог прикасаться ко мне, он мог делать со мной всё, что захочет, и это не имело бы значения. Я могла бы смириться, позволить ему...

Я обманывала себя. Я могла впустить его и позволить ему делать то, что я хочу. Я хотела его. Я выбрала спокойную, комфортную жизнь безбрачия после Томаса, и я так сильно хотела этого мужчину, что сгорала от желания. И он знал это.

— Не надо, — прошептала я, когда его руки скользнули вверх по моим рукам.

Они были обнажены, и ощущение его кожи на моей заставило моё лоно сжаться от внезапного желания. Тело, с которым я прожила всю свою жизнь, тело, которому я доверяла, предавало меня.

Он улыбнулся мне, его лицо было так близко, что я могла видеть тёмные полосы в его серебристых глазах.

— Не могу, — сказал он.

А потом его рот накрыл мой.

Поцелуй был чудом. Он крепко поцеловал меня тогда, в той пустой комнате, крепко, глубоко и требовательно, и я была готова сделать для него всё, что угодно. Это же было мягкое, медленное, дразнящее обольщение, покусывание моих губ, потягивание их, пока я не открылась для ленивого, томного движения его языка. Он притянул моё тело к своему, и мои груди были тугими, почти болезненными на фоне мягкого хлопка моего платья, мягкого хлопка, который был слишком толстым сейчас. Я хотела избавиться от него, я хотела лежать обнажённой рядом с ним, я хотела, чтобы он был внутри меня, толкаясь, вздрагивая, пока я буду удерживать его. Я хотела, чтобы мои слишком яркие мечты стали реальностью. Его рука скользнула вверх, чтобы обхватить одну грудь, его пальцы играли с соском через проклятую ткань, дразня, дёргая, и я хотела, чтобы его рот был на мне, сосал, тянул.

Он мягко толкнул меня обратно на простыни, и я легла достаточно охотно, не сопротивляясь. Он навалился на меня сверху, раздвинул мои ноги своими, чтобы лечь между ними, и я почувствовала твёрдость его эрекции напротив моего лона.

— Не надо? — прошептал он, насмехаясь надо мной, когда его рука начала скользить под длинную юбку.

Я боролась, немного, но он держался спокойно, глядя на меня сверху вниз прищуренными глазами.

— Я не хочу раздеваться.

В ту минуту, когда эти слова слетели с моих губ, я поняла, что дала ему своего рода разрешение. Я не сказала “отвали от меня” или "я действительно не хочу тебя". Я так долго сопротивлялась.

Я так долго была чёрствой и мёртвой. Я хотела жить. Я хотела большего.

Он улыбнулся мне ленивой, милой улыбкой и покачал головой.

— Я хочу увидеть твоё тело.

— Тебе не нужно это, — упрямо сказала я. — Просто возьми и сделай это. Ты можешь задрать мне юбки и покончить с этим. Я не возражаю.

Мгновение он ничего не говорил, его лицо ничего не выражало. А потом он начал смеяться, скатываясь с меня, чтобы лечь на матрас рядом со мной, рыча.
Всё моё желание исчезло, и я села, оскорблённая, испытавшая облегчение. Я чуть не совершила очень большую ошибку. Я вскочила с кровати, и он не потрудился остановить меня. Его смех медленно затихал, но в его завораживающих глазах стояли слёзы веселья, и я остановилась у двери, раздражённо глядя на него.

— Я рада, что смогла развлечь тебя, — сказала я натянуто. — Я думаю, что с этого момента я смогу вести это расследование самостоятельно.

Я почти ожидала, что он вскочит с кровати и потянет меня обратно, но он просто снова рассмеялся.

— Дорогая Марта, ты очаровываешь меня, — сказал он. — Я просто был немного поражён глубиной твоей страсти.

Мне хотелось зарычать, хотя я думала, что полностью контролирую свой характер. Он действительно пробудил во мне самое худшее. Я не могла придумать, что сказать, поэтому я обратилась к старым резервам.

— Это неважно.

Он снова засмеялся, и если бы он был ближе, я бы его ударила.

— Я собираюсь поговорить с парой людей, которых ты уже исключила, просто чтобы узнать, согласен ли я с тобой. А пока почему бы тебе не выяснить, помнит ли Источник что-нибудь ещё? И Рейчел тоже. И когда ты вернёшься сегодня вечером, принеси все свои обширные списки с перекрёстными ссылками.

— Какую часть моего самостоятельного руководства расследованием ты не понял? — сердито сказала я. — Ты мне не нужен.

Его смех затих, всё веселье исчезло, но взгляд его глаз был неожиданно полон обещания, с которым я не хотела сталкиваться.

— О, нет, ты уверена в обратном, дорогая.