Наверное, благодаря все той же "Отвертке" или, скорее, вранью про мужа, обычным женским жалобам - таким обычным и таким женским - Ирина почувствовала себя свободнее; она оказалась на равных с той, что всегда пугала ее, была ей непонятна, недосягаема; с той, которой она против воли и здравого смысла завидовала.

- Так бы можно было, конечно, пошире жить, поразнообразней, - говорила и говорила, не могла уже остановиться Ирина, - но, понимаешь, для меня семья, муж, родители, дом вообще - это... Только не смейся, пожалуйста!.. Это, Мариш, святое... Сегодня вот ты предложила, а я испугалась и, конечно, отказаться первым делом хотела. Куда я без мужа? Как сына в саду на ночь оставлю? Родители с работы придут, а ужина нет... Извини, я так не могу... - Она сделала паузу, точно размышляя, взвешивая свои слова, на самом же деле наблюдая за реакцией Маринки.

Та заметно понурилась - задумалась, наверно, о своей не очень-то правильно прожитой молодости.

- Но... спасибо огромное, что пригласила. - Ирина с чувством, крепко пожала лежащие на столешнице пальцы Маринки. - Ты права - надо иногда развеяться. Хм, выпрячься... Ничего страшного... На рулетке вот сыгрануть!..

- А ты умеешь? - Маринка спросила каким-то тревожным голосом.

- А чего там уметь?! Поставила фишку на определенный номер и сиди следи, куда шарик закатится. Если в ту ячейку, где твой номер, - фишки тебе, а если нет, то, значит, фишка, прощай... Мы когда с Павлом ездили прошлой весной в Петербург, заглянули там в одно казино. Сыграли маленько. Так, для смеха...

Когда пришло время уходить, она долго, чуть не до ссоры спорила с Маринкой, кому платить за коктейли. Она была уверена, что денег у нее полный кошелек, и уверяла в этом свою бывшую одноклассницу... Сошлись на том, что заплатят поровну. Получилось - по шестьдесят рублей.

На улице, приобняв Маринку за талию, с удовольствием вдыхая ароматный весенний воздух, Ирина тихо, но уверенно предложила:

- А давай, слушай, юношей с собой зацепим. Каких-нибудь посимпатичней. Чего мы одни, как монашки? - И повысила голос: - Отмечать так уж отмечать! А, Маришик, давай?

Мягко, снисходительно улыбаясь, Маринка поддерживала покачивающуюся, раздухарившуюся уточку.