Эпилог

Когда чай в чашках остыл, а история подошла к концу, Кос провел Джерада и Фонн к подъемникам Григорьева Каньона. Как он и пообещал, он рассказал Фонн все. Как он и ожидал, ей было сложно смотреть Косу в глаза, когда он закончил. И провожая их взглядом, он задумался, стоило ли ему рассказывать Фонн правду о смерти ее отца и о том, что Джерад был там. Но теперь уже было слишком поздно. Она жаждала знать правду, и конечно она заслужила ее узнать. Он лишь хотел оградить ее от боли. Он поклялся себе, так же, как и Фонн, что он добавит правду в свое восьмидесятилетнее дело перед тем, как в последний раз покинет участок Лиги.

Он помахал им рукой. Джерад поехал на подъемнике вниз, в глубины каньона, а Фонн пошла по тротуару в сторону центра, к Виту Гази, где она сейчас жила с того дня, когда Бираказир стал частью священного собрания. Кос пешком отправился назад, в участок, где располагался временный штаб генерала-командующего, из-за чего рядовые прозвали его «Десятый Форт».

Кос должен был сделать еще несколько остановок. Затем до полуночи он должен встретиться с Пивликом на дирижабовском аэродроме. За последнюю пару дней он просмотрел, подписал и вообще провел больше бумажной работы, чем за всю свою жизнь, но все это нужно было закончить перед его уходом.

Он взошел по лестнице к главному входу, обходя места и постройки, ремонтирующиеся после разрушений, причиненных нападением безликих. Самих безликих уже не было, и они уже никогда не вернуться. Хеллиган сохранил для исследований тело одного из них, который был похож на Венвела Колкина, но ни Кос, ни сам лабораторный маг не верили в то, что сам Колкин был оригинальной моделью для создания безликого. Настоящие безликие все еще оставались, и возможно, навсегда останутся тайной.

В первую очередь была восстановлена лаборатория. Ее функционирование было слишком важным для успешного хода расследований, чтобы оставлять ее в разрушенном состоянии. Хеллиган склонился над ссохшимися, обугленными останками трупа того, кого лабораторный маг стал называть «Человек Венвел».

- Привет, Кос, - обратился Хеллиган к подошедшему воджеку. Главный маг лаборатории не сильно разбирался в рангах и, учитывая все назначения, повышения и замещения, проходящие постоянно, Кос не мог его в этом винить. До полуночи, Кос был действительным генералом-командующим, но уже завтра утром эта должность перейдет к Мигеллик. Джерад помог ему удостовериться в том, что среди руководства больше не осталось крадущихся и, при обычных обстоятельствах, новый генерал-командующий должен был быть избран из оставшихся офицеров. Проявленная Мигеллик героическая защита Десятого участка, едва ли не единственного, устоявшего до ударной волны Конвокации, поставила окончательную точку в вопросе назначения, хотя и твердая рекомендация Коса также, не помешала.

- Хеллиган, - кивнув, поприветствовал мага Кос.

- Мы опечатали останки по твоему текущему делу, - сказал лабораторный маг. – Или, правильнее сказать, твоему последнему делу?

- Давай не будем его никак называть, а сразу перейдем к сути.

- Конечно. Несколько останков тела Борки, которые мы отделили от тканей гоблина, оказались также состоящими из той червеобразной субстанции, и они не продержались долго. Но это лишь подтверждает то, что мы и без того подозревали. – Это также подтверждало то, почему, призрак Борки не помнил взрыва, но Кос об этом не упомянул.

– Я просто однажды открыл ящик, и он был наполнен маленькими сухими рисовыми зернами, - продолжал Хеллиган. – Я изучил их под микроскопом, и они выглядели, как обычные черви. Никогда не встречал ничего более странного.

- Держи их в безопасном месте, - сказал Кос. Нет, все же, лучше, сожги их.

- Уже давно, - сказал Хеллиган. – Сожгли. Тело Святого Байула было возвращено Селезнийцам, и остается только…

- Я знаю, - сказал Кос. – Ты не против, если я побуду минуту здесь один?

Хеллиган пожал плечами. – Я тут просижу взаперти со всем этим еще не одну неделю. Пойду, подышу воздухом. Вернусь через, эмм, пять минут?

- Должно хватить.

Хеллиган похлопал Коса по плечу, выходя из лаборатории и насвистывая что-то на ходу. Когда дверь закрылась за лабораторным магом, Кос подошел к стенке временного морга и просмотрел имена на табличках, пока не нашел ту, которую искал. Он отпер защелку и как мог аккуратно вытащил ящик.

- Привет, Люда, - сказал он. – Хотел тебе сказать, что мы его взяли. Можешь… Что она может, Кос? Она мертва.

- Можешь покоиться с миром, - сказал Кос. Лицо девочки выглядело точно так же, каким он увидел его в нише за улицей Жестянщиков. Глаза ее были закрыты.

Кос не плакал. Он уже давно прошел ту черту, когда убийство, настолько бессмысленное и болезненное, как убийство Люды, могло вызвать слезы спустя столько времени после его совершения. Это была часть работы. Может быть, когда-нибудь, когда это уже будет не его работа, он будет скорбеть. По всем им.

Прости, что не смог тебя спасти, - сказал он. – Правосудие, это все, что у меня есть. На пути к выходу, он встретил Хеллигана и приказал ему кремировать тело.

Кос в последний раз сел за свой рабочий стол. Он лишь изредка бывал на своем рабочем месте, но уже начал с презрением относиться к этой громоздкой, деревянной штуковине, так похожей на баррикаду, удерживающую его в кабинете Фаскина. Он уставился на пустой файл дела, которое он даже не знал, как начать.

Его мучило что-то другое – призрак Зюника. Возможно, это был Лупул, возможно, нет. Он все еще не был уверен, и сомневался, что когда-либо узнает правду. Тем не менее, другой призрак, с которым он недавно работал, выбрал этот самый момент, чтобы возникнуть вновь.

- Есть минутка? – сказал призрак Борки, прорвавшись сквозь стену кабинета Коса. – Ты не поверишь, через что я прошел за последнюю пару недель. Я застрял в этом дурацком дереве, понимаешь,и…

- Борка? – сказал Кос. – Я думал, вампир…

- Он ударил меня! – сказал Борка, - Засунул меня в это чертово дерево. Он может… мог… делать с привидениями такое, я даже не могу тебе описать. Если бы я знал, что могу ударить его, клянусь, ты бы сейчас смотрел на первого генерала-командующего призрака. Но конечно, вся слава досталась симпатичной девчонке.

- Не такой уж я и симпатичный, - сказал Кос. – Так что, ты прилетел из дерева прямиком сюда?

- У меня не было выбора, - ответил призрак. – Связан договором. Вообще-то, сидеть в этом дерево было, вроде как, даже болезненно. Мне кажется, моя призрачная форма не очень хорошо держится, если я не нахожусь в непосредственной близости к мстителю. Поэтому, я, вроде как, просочился наружу вместе с, эмм, смолой.

- Ну, надо же.

- Кос, нам нужно поговорить.

- Да?

- Ты раскрыл дело. Я все еще здесь. Что происходит?

- Я еще не заполнил рапорт, - сказал Кос. –Тыне был убит в результате взрыва. Там был крадущийся. Насколько я понимаю, крадущийся убил тебя, но у нас нет свидетелей. Если бы не факт, что стоящим за всем этим оказался… тот, кто им оказался, я сомневаюсь, что мы смогли бы вообще кому-нибудь предъявить обвинение. Кроме того, я тут подумал…

- Да?

- «Погибший при взрыве» звучит лучше, чем «съеденный червями», - сказал Кос. – Думал, я сделаю тебе одолжение.

- Ну, да, - призрак Борки выглядел уставшим. – Мне скучно. Это все так тоскливо. Без обид, Кос, но мне теперь что, придется сидеть здесь и смотреть, как ты заполняешь формуляры? – Его призрачная копия Оржовского страхового договора возникла в его руках. – Тут написано, что согласно полису, нужно, чтобы отчет был «честным и доскональным». В письменном виде.

Кос обдумал его слова. Потенциально, иметь рядом невидимого призрака было достаточно выгодно. Но и достаточно раздражительно.

- Ты уверен, что хочешь, чтобы я это сделал, Борка? Потому что, в этом случае ты будешь мертв. По-настоящему, полностью мертв.

- Я и так мертв, - сказал Борка. – И я уже говорил, что мне скучно? Мне скучно. Скучно, скучно, скучно, скучно. Пиши. – Через мгновенье он добавил, - прошу тебя. Давай, напарник.

Напарник. Сколько раз, подумал Кос, я говорил Борке, что он не был моим настоящим напарником? И почему? Чтобы почтить память человека, погибшего много лет назад? Борка был не так уж и плох. Он не заслуживал презрения Коса и, после нескольких дней без капли бумбата, до Коса, наконец, начало доходить, что, несмотря на его пугающее досье арестов, он был паршивым напарником безо всякой причины, кроме старого, горького чувства вины.

Спустя много лет, позорный рапорт «съеденный червями», также известный, как файл Борки, будет часто упоминаться на лекциях и практических курсах, в качестве примера того, как можно адаптировать технику воджековского расследования буквально в любой ситуации. Акцент будет ставиться на описаниях, на способе ведения расследования, исторические справки – а их было достаточно – подтверждавшие существование Лупула в анналах защитников Равники. Если крадущиеся все еще существовали, а Кос подозревал, что это так, воджеки будут к ним готовы.

Неоднократно на этих лекциях студенты указывали на то, что Кос был единственным ‘джеком, фигурирующим в самом масштабном деле тысячелетия. Тем не менее, в шапке рапорта о происшествии, открывавшего знаменитый файл Борки, было указано два имени, и одно из них явно было не верным. Но, то ли из-за сантиментов, или по простой ошибке, Белл Борка стал единственным воджеком в истории Равники, записанным, как раскрывший свое собственное убийство.

Хеллиган пригубил чашечку кофе, остывшего несколько часов назад. Даже ему нужно было иногда спать, и он решил, что это время можно считать ночью. Ему оставалось лишь одно дело – выслать тело последней жертвы преступления на улице Жестянщиков в крематорий.