Глава 8

Драма и сплетни. Вот из чего состоит весь мой первый день после возвращения. Я никогда не была объектом такой сильной ненависти и такого благоговейного трепета одновременно. Соедините это с появлением Лиззи в кампусе — она здесь уже практически легенда — и нарушением обычной социальной иерархии, и получится настоящий хаос.

У нас ещё одно небольшое противостояние в Галерее, но на этот раз Харпер и её люди добираются туда первыми и буквально забаррикадировали дверь, так что мы не можем войти. После стычки в столовой персонал наблюдает за нами, так что в итоге мы вместо этого сидим в первом ряду часовни, цветной свет проникает в витражи и окрашивает толпу в яркие красные, жёлтые и оранжевые тона.

К тому времени, как всё заканчивается, я падаю на кровать и накрываю голову подушкой. Я так устала, что сразу же засыпаю и не просыпаюсь, пока на следующее утро не приходит время идти на занятия, выскакиваю из постели, чтобы провести расчёской по волосам, поправить макияж и направиться по коридору в классную комнату.

Миранда и Тристан ждут, чтобы сопроводить меня, и по дороге мы встречаемся с Зейдом и Виндзором. Крид и Зак вместе учатся в другом классе, в то время как Лиззи и Эндрю — в другом.

— Ты подумала о том, что вчера сказал мой брат? — шепчет Миранда, когда мы покидаем Первую башню и направляемся в наш класс статистики, парни слегка отстают от нас. Кажется, она наполовину жаждет, наполовину нервничает, услышать мой ответ.

Мои щёки вспыхивают, но я пожимаю плечами. Из-за моего вчерашнего нового расписания и всей этой драмы с Плебеями и, э-э, бывшими Голубокровными, у меня не было много времени, чтобы подумать о том, что Крид спросил или не спросил. Он сказал, что думает о том, как попросить меня стать его девушкой. На самом деле он не спрашивал.

— Не особенно, — уклоняюсь я, но затем мы проскальзываем в класс доктора Мейш, и мы обе замолкаем. Доктор Мейш пока кажется действительно классной, но в то же время немного пугающей. У нас было всего одно совместное занятие, и мы уже знаем, что она раньше работала, вроде, на бразильское ФБР или что-то в этом роде. Кроме того, у неё несколько докторских степеней, поэтому вместо того, чтобы называть её миссис Мейш, она Doctora, что по-испански означает «доктор».

Тристан — единственный, кто учится в одном классе со мной и Мирандой, и мы все занимаем места рядом, прямо впереди. Никто из бывших Голубокровных не числится с нами на статистике. Зачем беспокоиться? Когда дело дойдёт до поступления в колледж, все они либо получат унаследованные бонусы (дополнительные баллы при подаче заявления за то, что в нём обучались члены семьи), либо деньги, чтобы поступить в альма-матер по своему выбору.

А я, ну я должна надрываться, чтобы поступить в выбранный мной университет, так что, если для этого придётся пройти один из самых сложных курсов математики в Академии Бёрберри, я это сделаю.

Сразу после этого у нас с Тристаном будет математический анализ. Нет покоя нечестивым.

Мы мало разговариваем, но, по крайней мере, в этом году у меня есть товарищ по учёбе, который также заботится о школьных заданиях, как и я. Почему именно его это волнует так сильно, для меня загадка. Очевидно, что его отец оказывает на него давление, чтобы он был лучшим, но есть и нечто большее. Может быть… Тристану действительно нравится учиться, добиваться успеха благодаря своим собственным заслугам?

У меня язык чешется спросить его почему: почему ты пытался саботировать меня в прошлом году? Я была так разочарована в нём, даже когда ненавидела его. Так почему же? В конце концов я наберусь смелости спросить. На данный момент я просто работаю на первых двух уроках дня, благодарю небеса за то, что мы справляемся с обедом без конфронтации, и наслаждаюсь относительной лёгкостью моих занятий английским днём с Лиззи.

Однако, как только я подхожу к своему шкафчику, Зак оказывается там, прижимает ладонь к металлу и наклоняется, чтобы посмотреть на меня самыми пристальными карими глазами, какие только известны человеку.

— Марни, — говорит он, когда Крид подбегает трусцой и встаёт рядом с нами. И когда я говорю, что странно видеть Крида Кэбота бегающим трусцой, я имею в виду, что это действительно странно. Большую часть времени он едва может ходить, лениво прогуливаясь по коридорам с видом заслуженного превосходства. Прямо сейчас он просто выглядит разозлённым и с красным лицом, как будто бежал всю дорогу сюда.

— Ты сукин сын, — выплёвывает он, когда Зак наклоняется и быстро и горячо целует меня в губы. Он отстраняется и оставляет меня бездыханной, протягивая левую руку, чтобы обхватить моё лицо.

— Знаю, я сказал, что не заслуживаю тебя, и это не так, но… — он резко втягивает воздух, закрывает глаза, а затем выдыхает, прежде чем снова их открыть. — Я не могу смотреть, как он делает свой ход, и ничего не говорить. — Моё сердце издаёт этот громкий, торжествующий стук, и я прикусываю нижнюю губу. — Он хочет, чтобы ты стала его девушкой. Что ж, я тоже.

— Зак Брукс, ты первоклассный кусок дерьма. — Рот Крида сжат в ровную линию, а руки — в кулаки. Он встряхивает их, а затем выдыхает, протягивая руку, чтобы расстегнуть две верхние пуговицы на своей рубашке. На нём нет пиджака — что неудивительно, — и вся его одежда слегка помята, этот очень намеренный взъерошенный вид — часть его очарования.

— Я… — я начинаю, но потом просто прислоняюсь спиной к своему шкафчику и прижимаю сумку с книгами к груди. — Срань господня.

— Что происходит? — спрашивает Миранда, появляясь из-за угла вместе с Эндрю. Лиззи подходит к ним, переводя взгляд с Крида, Зака и меня.

— Что происходит, — растягивает слова Крид, неторопливо подходит вперёд и кладёт свою ладонь на мой шкафчик, так что они с Заком стоят почти в одной позе. Оба они слишком близко, оба со своими собственными, уникальными, но дразнящими ароматами. — То, что Зак решил, что хочет подкатить к моей девушке.

— Твоей девушке? — я выдавливаю из себя тихий смешок. — С каких это пор?

Лицо Крида каменеет, но он сосредотачивает всю свою напряжённость и жестокость на Заке.

— Ты видел нас вместе в джакузи. Ты же знаешь, какая у нас химия. Отвали, Брукс.

Я стону и закрываю лицо руками, но Зак просто рычит в ответ на Крида.

— Марни заслуживает гораздо большего, чем ты, — говорит он, и я поднимаю взгляд от своих пальцев, чтобы заметить, что он дрожит. — И лучшего, чем я, но я, хотя бы, должен был сказать ей, что я чувствую, и заявить о своих намерениях. Я уже сказал ей, что люблю её, но теперь я хочу сделать официальное заявление. Марни, будь моей девушкой.

— Ты сказал ей, что любишь её? — спрашивает Крид с недоумением в голосе. — Когда?

— Ребята. — Мой голос звучит ясно и властно, и оба парня смотрят на меня сверху вниз, их взгляды горят. — Это всего лишь второй день в академии, а я уже не могу дышать.

— Почему ты не можешь дышать? — спрашивает Зейд, подходя к нам с важным видом, без галстука (вероятно, он получил за это замечание от мисс Фелтон), с закатанными рукавами и демонстрируя свою великолепную коллекцию татуировок. Он протягивает руку, чтобы взъерошить свои огненно-красные волосы, переводя взгляд с нас троих на меня.

— Мы оба только что предложили ей встречаться, — заявляет Зак, отталкиваясь от шкафчика и выпрямляясь, его леттермановская куртка накинута на широкие плечи. Теперь у него футбольная тренировка три раза в неделю (он тренировался в Круз-Бэй ещё до начала занятий в школе), так что, вероятно, он не сможет задерживаться здесь надолго. Он не сможет ужинать с нами до конца сезона. И даже тогда, будет свободен только до начала занятий лёгкой атлетикой.

— Вы предложили ей встречаться? — Зейд что-то бормочет, когда Зак обходит нас и направляется к задней двери и гольф-карам, ожидающим, чтобы отвезти его и других парней на поле. Примерно через две недели у меня будут тренировки по чирлидингу по вторникам и четвергам. Поскольку я проходила пробы в прошлом году, на этот раз мне этого делать не нужно, но пока тренер Ханна не закончит подбирать новеньких, я свободна. Может быть, в этом году она действительно почувствует достаточно уверенности в нас, чтобы позволить нам участвовать в соревнованиях?

— Ага, так что… если ты планировал это, то ты немного опоздал. — Зак отодвигает Зейда плечом со своего пути, и парень-рокер ухмыляется, отшвыривая его и бормоча себе под нос череду мрачных ругательств. То, как он смотрит на меня, немного пугает меня. Если и он предложит мне в следующий раз…

— Все это позёрство: она моя, я люблю её, и так далее, и тому подобное чушь собачья — совершенно бесполезно. — Виндзор внезапно появляется, небрежно прислонившись к каменной колонне, как будто он был там всё это время, хотя, клянусь, он просто материализовался из ниоткуда.

— О, неужели это так? — Крид огрызается на него в ответ, проводя длинными пальцами по своим светло-русым волосам. — А ты тот самый пресловутый эксперт?

— Вы ужасные люди, все четверо. С какой стати кому-то вроде Марни хотеть встречаться с любым или со всеми четырьмя придурками, которые ставят на кон её сердце и её жизнь? Хм-м? — он встаёт и неторопливо подходит к нам, убирая ладонью рыжие волосы со лба, пока они не встают дыбом. — Может, отложим этот разговор на потом? Харпер уже распространяет слухи о вечеринке в пятницу.

— И мы устроим там настоящий разгром, — говорит Тристан, появляясь в конце коридора. Он делает паузу, прищуривая свои серые глаза, когда чувствует напряжение в группе. Или, может быть, он просто замечает выражение моего лица. Отчасти шок, отчасти замешательство, а остальное… волнение? — Что происходит?

— Я предложил Марни стать моей девушкой, — растягивает слова Крид, прислоняясь спиной к шкафчикам и скрещивая руки на груди. Он смотрит на Тристана из-под тяжёлых полуприкрытых век и ухмыляется. — И Брукс тоже. — Тристан пристально смотрит на Крида, и напряжение между ними становится густым и ядовитым. Они всё ещё конкурируют друг с другом, даже если не до конца осознают этого.