Глава 20
У меня никогда раньше не было сердитого траха.
Но мне он понравился.
Я все еще прижата к стене. Джейк все еще внутри меня. Я уверена, что его большая ракета сожгла все топливо, но ни за что на свете не вспомню, когда или как это произошло. Я была слишком занята, пытаясь держаться подальше от огневой мощи во время своего оргазма.
Не думаю, что когда-либо была ближе к Иисусу.
Отпускаю его шею, и мои ноги скользят вниз по его телу, пока я не встаю на ноги. Хоть и чувствую, как парю от вида того, как он изучает мое лицо, проводя кончиками пальцев по моему лбу. Заправляет мои волосы за ухо. Гладит большим пальцем висок.
Момент нарушен звонком телефона, стоящего на его столе. Сначала, кажется, Джейк ничего не замечает. Или, может, ему просто все равно. Но затем из его заднего кармана доносится сигнал пришедшего уведомления, и он закрывает глаза. Делает глубокий вдох, и я повторяю за ним.
— Наверное, Uber Eats, — шепчу я.
Он приоткрывает один глаз и ухмыляется.
— Опять?
— Да. Я проголодалась и сделала заказ с твоего телефона. Это ничего?
Он закатывает глаза.
— Конечно.
Телефон на столе звонит снова.
— Я должен ответить, — бормочет он извиняющимся тоном.
— Ладно. Я спущусь к Uber Eats.
— Хочешь, попрошу Вэнса поднять заказ сюда?
Я качаю головой.
— Нет. Я схожу сама. Мне бы не помешал свежий воздух. — Я ухмыляюсь. — К тому же, если это то же самый мелкий засранец, что и раньше, я сообщу ему, что мой большой грозный муж оставит ему плохой отзыв.
Джейк хмурит брови. Телефон продолжает звонить, но мы оба игнорируем его.
— Муж?
— Ммхм. Водитель Uber решил, что я твоя жена. Он даже назвал меня миссис Суэггер.
Он откидывает голову назад и смеется. Когда наши взгляды встречаются, его глаза искрятся весельем.
— Что же, Суэггеры известны быстротой действий. Так что тебе лучше спуститься туда, жена. Мы должны поддерживать свою репутацию. — Он игриво подмигивает.
Незаметно для него, я уже планирую нашу свадьбу. Даю имена нашим детям. Представляю, как мы вдвоем гоняемся за ними по парку, неподалеку от которого мы можем жить, не боясь, что они наступят в кучу собачьего дерьма.
С ухмылкой он наклоняется, чтобы запечатлеть влажный поцелуй на моих губах, пока застегивает брюки. Отходит от меня и хватает со стола надоедливый гребаный телефон. Отвечая, он держит голос под контролем. Его тон холодный и деловой. Мне требуется немного больше времени, чтобы собраться с мыслями и найти свою одежду.
Собрав ее всю и одевшись, выхожу из квартиры с мечтательной улыбкой на губах, которые все еще покалывает от его поцелуев. Наконец, подъезжает лифт, я влетаю внутрь и прижимаюсь носом к углу.
Напеваю свою песенку и улыбаюсь. Испытываю невероятное счастье. Покалывание.
Кого, черт возьми, я обманываю?
Я по уши влюблена.
Лифт останавливается раньше, чем ожидалось. Я пожимаю плечами, полагая, что поездка прошла быстрее, чем обычно, потому что я так отвлеклась. Или, может, потому, что уже привыкла. Но когда открываю глаза и выхожу из угла, освещение выглядит по-другому. Приглушенный желтый цвет вместо мягкого белого.
И двери не открываются.
И я слышу слабый писк отключившегося электричества.
А двери все не открываются.
И в маленьком окошке с цифрами на панели рядом с дверью нет никаких цифр.
И двери не открываются.
И тут раздается жужжание, щелчок, и в углу вспыхивает красная лампочка.
И двери не открываются.
Пространство кружится. Я чувствую, как смыкаются стены. Слышу скрипы, стоны и щелканье проводов. Я почти уверена, что падаю. Но не уверена, как все еще стою на ногах, если падаю.
Кажется, меня сейчас вырвет.
Меня рвет.
Кто-то разговаривает. Я слышу голоса, доносящиеся откуда-то. Может, снаружи лифта? Я остановилась на другом этаже?
Пораженная осознанием того, что парю в воздухе и в любую секунду могу погибнуть, меня охватывает паника.
Я кричу, чтобы голос помог мне. Стучу кулаками в двери, которые не открываются. У меня сводит желудок. Зрение затуманивается. Я чувствую, как горло перехватывает.
Из динамика внутри лифта доносится голос. Я улавливаю обрывки слов. Что-то насчет сохранения спокойствия. Электричество отключилось. Проблемы с генератором. Я кричу кому-то — кому угодно — чтобы меня вытащили отсюда к чертовой матери. Пробую открыть двери. Жму на все кнопки. Где телефон? Здесь должен быть телефон. С собой у меня его нет. Я умру.
Меня рвет.
— Да-да-да-да... да-да-да-да... — кто-то поет припев моей песнки. На мгновение киваю головой в такт, пока пытаюсь дышать сквозь сухие спазмы, потому что мой желудок пуст и мне больше нечем рвать.
Когда я обретаю голос, пою вместе с голосом.
— Да-да-да-да...
Я на коленях.
— Да-да-да-да...
Лбом к стене.
— Да-да-да-да...
Хочу, чтобы комната перестала вращаться.
— Да-да-да-да...
Заставляю свой разум не сосредотачиваться на падении.
Падение...
Падение...
Падение...
— Пенелопа!
Джейк?
— Пенелопа!
Нет, не Джейк.
Лифт дергается.
Нечеткие, черные точки затуманивают зрение.
Меня снова тошнит.
— Пенелопа, детка, дай мне свою руку.
Мне так страшно. Но я клянусь, что голос настоящий.
— Открой глаза, Пенелопа.
Я не могу открыть глаза. Поэтому пою.
— Да-да-да-да...
— Пенелопа!
— Да-да-да-да...
— Пожалуйста, милая. Пожалуйста, послушай меня.
Джейк?
— Ради всего святого, Пенелопа! Посмотри на меня!
Это Джейк.
— Джейк?
— Пенелопа! Детка, я здесь!
— Джейк? — Я открываю глаза, но вижу лишь стену. — Джейк!
Я смотрю налево. Направо.
— Джейк!
— Повернись, Пенелопа. — Спокойствие в его тоне помогает подавить панику.
— Джейк...
— Я здесь, детка. Просто повернись.
Я оглядываюсь назад. Затем следую за его голосом. И вижу его. Первое, что замечаю, — это его глаза. Взгляд нежный. Полный решимости. Полный... чего-то.
— Прости, Джейк.
— Пенелопа, возьми меня за руку.
Слезы вновь наполняют мои глаза.
— Меня вырвало в твоем лифте. Не сердись на меня.
— Детка... — выдыхает он. Этот звук — смесь облегчения и сочувствия. — Я не сержусь на тебя. Иди сюда и возьми меня за руку.
И тут я замечаю, что его голова и плечи втиснуты в щель между дверей. Его руки тянутся ко мне. Должно быть, лифт застрял между этажами.
Застрял....
Повис....
Падение....
— Пенелопа, — его голос твердый, но не сердитый. Ровно настолько, чтобы удержать мое внимание. — Я хочу, чтобы ты встала и...
— Нет. Нет. Нет. — Я мотаю головой. — Я не могу. Не могу. Он упадет.
— Он не упадет. Я не позволю тебе упасть. Но мне нужно, чтобы ты встала. Давай, детка… вот так… хорошая девочка... теперь, сделай шаг...
— Джейк... — мой голос срывается на рыдание. Зрение затуманивается от новых слез. — Я не могу.
— Ты можешь. Один шаг… вот так… ещё один… ты почти здесь… просто возьми меня за руку...
Я приподнимаюсь на цыпочки, чтобы дотянуться до его руки. Боюсь, что окажусь слишком низкорослой. Что он будет слишком далеко. И я сейчас упаду.
Разобьюсь.
Умру.
Рука обхватывает мое запястье. Затем другое запястье. Мои ноги отрываются от пола. Верхнюю часть тела протаскивают в отверстие. Подтягивают за подмышки. И я сворачиваюсь в объятиях Джейка. Он садится на пол в коридоре и прислоняется к стене рядом с лифтом.
— Хорошая девочка. Хорошая девочка. Хорошая девочка, — повторяет он снова и снова, прижимая меня к себе и гладя по волосам. Осыпает мою голову поцелуями. Он сдержан, но я слышу облегчение в его голосе. Помню панику, охватившую его всего несколько мгновений назад. Помню панику, которую я испытала, когда думала, что умру. Когда думала, что его голос ненастоящий.
Но он был настоящим.
И он здесь.
Я здесь.
Я жива.
Жива.