А еще как следует двинуть Теззерету в челюсть за то, что шар был только один.

– И где же он? – громко спросил Джейс, стараясь перекричать шум ветра. – Я думал, мы должны были встретиться с ним еще полчаса назад!

Теззерет развел руками.

– Болас никого не ждет, – ответил он, явно кого-то цитируя. – Все ждут Боласа.

– Мне никогда не нравилась эта фраза.

Голос прозвучал из ниоткуда и отовсюду одновременно, прилетел на крыльях ветра и эхом разнесся по ущелью. Он был глубоким, как рокот горных недр при легком сотрясении поверхности земли, и беспрепятственно проникал в уши, невзирая на бешеную вьюгу.

– Она звучит слишком помпезно. Терпеть не могу, когда другие приписывают мне помпезные фразы.

В каньоне перед ними стала сгущаться темнота, словно нечто невообразимо огромное постепенно обретало форму.

– Я предпочитаю, – продолжил голос, – произносить их сам.

И он явился. Старший мироходец. Вечный Змей. Никол Болас.

Он заполнил собой каньон, словно живая гора мускулов и чешуи, огня и клыков. Его темная шкура казалась зеленой на фоне ослепительной белизны. Дым, валивший из его ноздрей, был густым и красным, и от жара его дыхания падающий снег таял, проливаясь на землю дождем. Его громадные крылья широко распахнулись, простираясь от расщелины на сотни футов в обе стороны – а затем он с поразительной легкостью сложил их, плотно прижал к телу и опустился на дно каньона. Огромная голова повернулась, направляя один глаз на двух ничтожных людишек, и те увидели свое отражение в черной бездне.

Джейс утратил дар речи и едва не разучился дышать. Даже Теззерет побледнел, хотя заметить это мог лишь тот, кто знал его так же долго, как Джейс. Изобретатель старательно не подавал виду, но он был в ужасе, и это беспокоило Джейса гораздо сильнее, чем сам дракон. Но вот, сделав глубокий вдох, Теззерет шагнул вперед, как бы невзначай задев при этом Джейса плечом. Толчок привел мага в чувство, и он сплел мысленную сеть вокруг разума Теззерета, однако так и не смог оторвать взгляда от невероятного чудовища перед ним.

– Ты оказываешь нам великую честь своим присутствием, – начал Теззерет, и в его голосе слышался лишь легкий трепет. – Я искренне надеюсь, Никол Болас, что мы сумеем прийти к взаимовыгодному…

– Заткнись.

Болас повернул голову, чем вызвал сход небольшой лавины из камней и льда с расположенного рядом уступа.

– Я ненавижу тебя, изобретатель, а я не так часто утруждаю себя ненавистью к кому бы то ни было. Единственная причина, по которой я до сих пор еще не выковыриваю твой позвоночник из своих зубов – это то, что у тебя хватило ума заранее позаботиться о своей безопасности. Более того, – продолжал дракон, – я прекрасно знаю, что ты испытываешь ко мне точно такие же чувства, а все твои учтивые слова подобны надушенным и приодетым старым нищенкам.

Дракон пошевелился, с пронзительным скрежетом проведя по льду когтистой лапой.

– Так что оставь свои любезности тем, кому есть до них дело, и говори начистоту, с чем ты ко мне пожаловал?

– Ну хорошо. Для начала, я хочу, чтобы ты прекратил…, – Теззерет кашлянул, стараясь скрыть тот факт, что его голос почти сорвался, – прекратил мешать моим разработкам месторождений в горах Канкарраса.

– Твоим разработкам? – прогремел Болас. – Если мне не изменяет память, я совершенно официально – и в полном соответствии с законом – застолбил право на добычу полезных ископаемых на всей территории от берегов Ашадриса до…

Спустя несколько минут перечисления гор и рек, шахт и литейных цехов, двусторонних соглашений и нейтральных территорий Джейс утратил к разговору всяческий интерес. Голоса дракона и изобретателя ушли на задний план, растворившись среди завывания вьюги.

– Утомительно, не правда ли, Джейс Белерен?

От неожиданности Джейс едва не выскочил из одежды, что могло бы создать ему немало проблем, учитывая окружающую температуру. Он узнал голос, но внимание дракона оставалось прикованным к Теззерету, а его массивная челюсть продолжала двигаться в такт произносимым словам. Магу потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что он участвует в мысленном диалоге, но только в качестве принимающей, а не передающей стороны.

– Владыка Болас? – мысленно уточнил он.

– Никол Болас. Ты удивишься, как мало значат титулы после того, как соберешь их все.

Джейс обнаружил, что кивает в знак согласия, и заставил себя прекратить. Он понимал, что Теззерет будет не в восторге, если узнает об этой беседе.

– Мне стало любопытно, – продолжил Болас, – с какой стати кому-то вроде тебя подтирать грязь за изобретателем?

Джейс снова пришлось себя останавливать, на этот раз – от пожимания плечами.

– Это лучшее предложение из тех, что я получал.

– Вот как. Однажды ты поймешь, Джейс Белерен, что лучшее – еще не значит хорошее.

Прошла минута, а дракон все продолжал спорить с Теззеретом, ничем себя не выдавая.

– Как же ты умудрился потерять целую организацию? – Джейс пожалел об этой мысли сразу же, как послал ее, но было уже поздно.

Болас лишь усмехнулся – странный звук, если он раздается прямо в мозгу.

– А я-то считал тебя трусом.

– Ну, я…

– Если вкратце, Джейс Белерен, то я стал слишком беспечным. Мне подчиняется столько группировок и тайных обществ, что я не могу следить за ними так пристально, как мне бы того хотелось. Уже не могу, – печально добавил он.

Джейс хотел было спросить, что он имеет в виду, но решил, что не стоит искушать судьбу.

– Изобретатель просто прокладывал себе путь наверх, пока не добрался почти до самой вершины – а затем его приспешники расправились с теми, кто стоял выше. Более того, они убили всех, кому было известно, что Консорциум тайно подчиняется мне – кроме тех, кому они безоговорочно доверяли. Когда некому стало оспорить его власть, он просто занял освободившееся место и продолжил управлять Консорциумом, как будто ничего не изменилось. Время от времени я пытался внедрить к нему своих лазутчиков, но он всегда вычислял их, – хотя дракон и не поворачивал головы, Джейс внезапно почувствовал на себе пристальный взгляд, – как будто у него на службе состоит телепат, не так ли?

Джейс, которому не раз приходилось проверять благонадежность новобранцев и указывать на тех, кто таил в мыслях какие-либо секреты, робко улыбнулся и на всякий случай огляделся в поисках укрытия.

Но когда Болас снова «заговорил» с ним, в его словах звучал скорее не гнев, а тоска.

– Когда-то мы были богами, Белерен. Ты знал об этом?

– Я… Что?

– Подозреваю, что нет. Ты слишком юн, – дракон издал то, что Джейс мог назвать не иначе как мысленным вздохом. – Было время, когда наша Искра пылала гораздо ярче. Мы диктовали свою волю целым мирам, и миры беспрекословно повиновались нам. А затем случилась эта катастрофа в Доминарии, и мы… Мы потеряли себя, Белерен. Мы стали намного слабее, чем были…, – и тут разум дракона вспыхнул таким нестерпимым жаром, что чуть не спалил душу Джейса, – …и намного слабее, чем будем!

От всепоглощающего пыла драконьих мыслей у Джейса закружилась голова.

– Зачем… Зачем ты говоришь мне все это?

– Зачем, Джейс Белерен? Я подумал, что тебе будет небезынтересно это узнать. К тому же это прекрасный отвлекающий маневр, тебе так не кажется?

Джейс застыл, пораженный паникой, и в тот же миг разум дракона пронесся мимо него, устремляясь в прорехи «сети» из мыслей и намерений, которую он соорудил вокруг сознания Теззерета.

Тело не слушалось Джейса, как будто окоченело от ледяного дыхания вьюги. Его разум кричал среди льдов, но никто этого не слышал. Вложив всю силу воли в ментальный бросок, он начал сжимать мысленную клетку, как пальцы в кулак, пытаясь помешать Боласу…

О, Святые небеса!

Разум Джейса дрогнул перед величайшей мощью из всех, которые он когда-либо ощущал. Сокровенные глубины сознания Альхаммаррета, само средоточие сущности мага, казались ничтожными в сравнении с одним тонким щупальцем драконьего разума, будто легкий ветерок в сравнении с бушующим ураганом.

Щупальце стало копьем, нацеленным точно в разум Теззерета, но паутина магии Джейса оплела его, запирая в пространстве между идеями. Болас нажал, Джейс стиснул сильнее, и на мгновение – невероятно крохотный отрезок времени, но Джейс и представить себе не мог, насколько велик был его подвиг – молодому магу удалось остановить противника.

Пот ручьями тек с его лба и застывал на морозе, превращая его брови в ледяные гребни. Его глаза слезились, и приходилось часто моргать, чтобы слезы не стали сосульками и не ослепили его. У него раскалывалась голова, а в глазах потемнело так, что небо и снег стали казаться серыми. Всего за несколько секунд небогатый запас маны иссяк. Джейс постарался проникнуть глубже, надеясь на большее, и почти ничего не обнаружил. Болас, а может быть, кто-то из магов, населявших этот негостеприимный мир, действительно осушил эту область до дна.

Он дышал тяжело и отрывисто, холодный воздух обжигал ему легкие. Его желудок скрутило, а пальцы внутри рукавиц свело судорогой. Джейс почувствовал, как в левом глазу лопнул сосуд, а затем что-то разорвалось глубоко в носоглотке. Из носа потекла теплая жижа, которая почти сразу же начала остывать и замерзать.

Давление продолжало нарастать, мысленное щупальце дергалось в его захвате, и Джейс знал, хоть и не понимал, откуда, что дракон еще даже не начал толком сопротивляться. Возможно, – возможно, – если бы он не отвлекся, если бы заметил атаку прежде, чем она пробила его хлипкую оборону, у него был бы шанс. Он мог бы перестроить заслон из сосредоточенности и вдумчивости, защищавший Теззерета, закрыть все прорехи, не давая Боласу воспользоваться ими, и тогда, может быть, сумел бы удержать дракона на расстоянии достаточно долго, чтобы успеть предупредить изобретателя.