По ту сторону дыры, на решетчатом полу, который стонал и прогибался под их весом, огромный змей из живого пламени пытался задушить чернокрылого ангела, обвив противницу своими кольцами и обжигая ее при любом касании. Хотя ангел не мог взлететь, он яростно сопротивлялся, снова и снова вонзая зазубренные концы трезубца в змеиную шкуру. За каждым уколом следовал выброс пламени, которое еще сильнее опаляло его. У основания бьющегося змеиного хвоста метались три фантома, пытаясь погрузить свои смертоносные когти в пламя, которое обжигало даже их черные и мертвые души.

В центре зала, на ступенях широкой лестницы, ведущей на верхние уровни, скорчилась Лилиана, пристально вглядываясь в клубы дыма над головой. Лицо чародейки было покрыто сажей и пеплом, жилет, который она обычно носила поверх платья, обуглился, и она крепко прижимала к груди обожженную правую руку. Вокруг нее струилась и потрескивала темная энергия – жалкие остатки того, что некогда было непробиваемой защитной аурой некромантии. Сверху вниз на нее с довольной ухмылкой смотрела Бэлтрис, прикрытая плотным щитом из прозрачного застывшего пламени.

Лилиана была уверена, что силой она превосходит Бэлтрис, но пока что сражение складывалось не в ее пользу. Хотя Бэлтрис не могла сравниться с Теззеретом в способности управлять и повелевать машинами, составляющими огромный артефакт-цитадель, она все же неплохо изучила их. По ее желанию трубы перегревались, выбрасывая струи горячего пара или залпы металлических осколков, сдирающие кожу с противницы. Хуже того, ей было известно, по каким трубам течет насыщенный маной пар, который Теззерет использовал для восполнения собственных сил, и как можно воспользоваться ими с помощью простейшего заклинания. Лилиана, которая едва могла почерпнуть окружающую энергию прямо сквозь стены, слабела на глазах, в то время как ее противница, несмотря на раны, нанесенные мертвыми и немертвыми сущностями, оставалась все так же сильна.

Но Лилиана не собиралась сдаваться. Продолжая сквозь дым наблюдать за тем, как огненный щит Бэлтрис трещит и расступается, готовый выпустить в ее сторону очередное огненное копье, она шептала имена, складывая пальцы в замысловатые фигуры. Мыслями она обратилась к тому, что ей довелось увидеть в этом механическом кошмаре, который Бэлтрис и Теззерет называли своим домом.

С финальным выкриком и вспышкой невообразимо темной магии Лилиана ударила рукой по искореженному краю дыры в металлической стене, распоров себе кожу и пролив на ступени фонтан крови. Через эту кровь, растекающуюся по блестящему металлу, она призвала духов всех мужчин и женщин, которые питали своей силой цитадель Консорциума, и выпустила их на врага.

***

Каллист мог бы им гордиться.

Тратя всю оставшуюся магию на то, чтобы не рухнуть от усталости, держа мана-клинок пускай не мастерски, но вполне уверенно, Джейс обрушил на изобретателя серию молниеносных ударов. Теззерет отступал перед ним, отчаянно парируя удары металлической рукой и не имея даже доли секунды на то, чтобы применить заклинание или достать более эффективное оружие.

Лезвие мелькало вокруг него, как разъяренная гадюка из зачарованного эфирия. Удар наотмашь по лицу, укол в грудь, шаг вперед, чтобы не дать Теззерету отступить; вновь режущий удар, ложный выпад левым кулаком, пинок в живот, еще шаг; уклонение и резкий разворот, удар в висок слева, удар под ребра, шаг. В эти мгновения Джейс применил все, чему Каллист успел научить его, все, что он запомнил с тех пор, когда сам был Каллистом, и позволил ярости вместе с виной за гибель друга направлять свою руку. В эти мгновения он был не магом, а вихрем смертоносных лезвий и сокрушительных ударов. Джейс продолжал теснить Теззерета до тех пор, пока деревья не расступились, и они не оказались посреди трясины.

Однако долго поддерживать столь изматывающий темп он не мог, и оба противника это понимали. Пот ручьями стекал по его лицу и уже насквозь пропитал рубашку, дыхание перешло в надсадный хрип. Теззерет начал отбивать его удары более изящно и уверено, отступать – более расчетливо. Изобретатель осознал, что ему всего-то и нужно, что подольше продержать Белерена на безопасном расстоянии, пока тот не выдохнется сам, и тогда маленький гаденыш полностью окажется в его власти.

И действительно, спустя всего пару мгновений Джейс допустил роковую оплошность. Он взмахнул рукой слишком сильно, и удар занял всего лишь чуть-чуть больше времени, чем было нужно. С первобытным ревом Теззерет толкнул мага в грудь металлической ладонью. От удара, усиленного волшебством и механизмами, скрытыми в руке, хрустнула пара ребер, и Джейс, оторвавшись от земли, полетел навзничь, тяжело плюхнувшись в трясину. Мана-клинок выпал из онемевших пальцев, и теперь, даже если бы Джейс сумел собраться с силами и встать, ему пришлось бы ползать на коленях, чтобы достать его.

– До чего же жалкое зрелище, Белерен, – Теззерет не спеша приближался к нему, наслаждаясь моментом.

– А мне показалось…, я был… на высоте, – надрывно кашляя, просипел маг.

– О, вынужден признать, меня удивило твое умение обращаться с ножом, – Теззерет присел рядом с Джейсом, заглянул ему в глаза и поднял правую руку, демонстрируя царапины и вмятины на металле. – На починку потребуется уйма времени. Но скажи, к чему все это было? Уже в тот момент, когда ты даже не сумел провести свою ментальную атаку, тебе бы следовало понять, что все кончено. Что ты лишь оттягиваешь неизбежное.

А Джейс – Джейс в ответ улыбнулся сквозь гримасу боли, и в его глазах мелькнул задорный огонек.

– Тогда я и не собирался атаковать тебя, Теззерет. Это были переговоры.

Он поднял из воды дрожащую руку и указал пальцем куда-то за спину Теззерету. Почувствовав, как по спине у него пополз предательский холодок, изобретатель машинально обернулся.

Едва заметные в тени кипарисовой чащи, древесные хижины крысолюдей-нэдзуми возвышались над болотом, словно цепкие скрюченные пальцы.

– Они совершенно не рады тебе, Теззерет, – язвительно произнес Джейс.

Изобретатель закричал и рывком вскочил на ноги. В нерешительности он напрягся всем телом, не зная, как ему поступить – прикончить врага, пока у него есть возможность, или бежать со всех ног, пока еще не стало слишком поздно.

Он не успел сделать ни того, ни другого.

Из воды у его ног вырвались почерневшие корни и гнилые мертвые лозы. Они тянулись от болотных деревьев сквозь осклизлую почву, чтобы крепко обвить ноги Теззерета. Схватив его, они сдавили с такой силой, что кожа изобретателя онемела от замедлившегося тока крови. Проплывающие над головой облака поливали его ядовитым дождем, а ползучая плесень разбрасывала вокруг отравленные споры, окутывая Теззерета токсичными испарениями, которые обжигали кожу и раздирали легкие. Любые попытки произнести заклинание были обречены на неудачу, поскольку в приступах мучительного кашля, сотрясающего все тело, изо рта у него вылетали лишь кровавые ошметки.

Стараясь не обращать внимания на сломанные ребра, Джейс вскочил на ноги и принялся шарить вокруг в поисках потерянного оружия. Изобретатель следил за ним, полным ненависти взглядом, все еще пытаясь вырваться из своих пропитанных кровью пут. На пару долгих мгновений заглянув ему в глаза, Джейс с размаху вонзил острие мана-клинка в руку Теззерета, рассекая кожу и сухожилия, разрубая кости. Теззерет кричал, пока Джейс ворочал клинком в разные стороны, налегая на него всем телом, как на отмычку. Раздался громкий хруст, за ним последовала ослепительная магическая вспышка, и эфириевая рука Теззерета упала на землю. Осколок окровавленной кости отвратительно торчал из металла. Морщась от боли, Джейс наклонился и подобрал свой трофей, оставив Теззерета нечленораздельно вопить и биться в оковах.

Из леса показался шаман Нэдзуми-Кацуро. С момента их последней с Джейсом встречи он сгорбился еще сильнее, и ритуальных шрамов на его шкуре прибавилось. Позади него широким полукругом шли четверо младших заклинателей духов и с десяток нэдзуми-воинов. В руках у них сверкали обнаженные клинки, а их глаза-бусины зловеще поблескивали в свете полуденного солнца. Ветви изгибались, освобождая им путь, а грибы почтительно склонялись перед ними. Взмахнув рукой, шаман произнес несколько слов голосом, похожим на шелест сухих листьев на ветру, и тут же полдюжины ветвей, невероятно вытянувшись, устремились к Теззерету со всех сторон, пронзив его руку и плечи. Изобретатель мог лишь беспомощно кричать.

– Приветствую тебя, Железнорукий Император Безграничного Консорциума, – прошипел крысочеловек, подойдя ближе. Лишь заклинание перевода, которое Джейс сотворил еще в тот раз, когда установил мысленный контакт с шаманом, помогло ему разобрать его слова. – Я долго ждал возможности встретиться с тобой лично.

Возможно, Теззерет и не понимал смысл его слов, но интонацию он распознал безошибочно.

– Чтоб тебе сдохнуть, грязная крыса!

Чудовищным усилием изобретатель высвободил из-под обвивших его тело корней оставшуюся руку, при этом ободрав с нее кожу, и швырнул на землю горсть металлических опилок. В тот же миг они превратились в огромного голема со стальной кожей и железными шестернями – и так же стремительно из густой чащи появился элементаль из болотной жижи и кипарисовых стволов, наподобие того, который давным-давно сожрал огненного воина Бэлтрис. Он яростно обрушился на творение Теззерета и разломал его, как дешевую игрушку, не дав ступить и шагу.

Продолжая следить за мучениями Теззерета, Джейс проковылял к шаману, держась за ребра.

– Спасибо, – прохрипел он.