Глава четырнадцатая

Двое воинов-ратидов встали по бокам Велока, лицом к пирамидке; они гортанно завели "Девять Шатров Мертвого", песнь на языке даже не Теблоров, но Тартено-Тоблакаев, слова, пришедшие из прошлого столь далекого, что оборвались нити смысла.

Делас Фана познала больше других, собрала полчище обрывочных небылиц вперемешку с истинами, прочитала древние тома, всегда написанные рукой человека или, скажем, Джагута. Тоблакаи, далекие предки Теблоров, были безграмотными - это признавали все. Их история плелась памятью и голосом, в поэмах, песнях и ноющих ритмах горлового пения - и говорили, будто даже эта манера пения была лишь заимствована у Имассов.

Она усердно училась, живя в Даруджистане - жажда, которую не разделяла сестрица. Теперь она знала, что ее сородичей можно найти в разных частях света, под разными именами. Тартено. Фенны. Тоблакаи. Теломены. Тел Акаи. Аракианы. Но мало какое изолированное племя помнило о далекой родне. Они рассыпались - возможно, по чужой воле; они жалкими беженцами прятались в уединенных местах.

Похоже, единственно общим у этих неведомых племен было почитание каменных ликов рождения и смерти. Крики родов и крики горя вторили поколениям, первоначальный язык становился бессловесными звуками.

Она провела рядом с отцом несколько лет. Храмы и библиотеки Даруджистана оказались единственным полезным вкладом в ее жизнь этого периода. Ну, и еще дружба с Семар Дев, которая была любовницей Карсы Орлонга - или не была.

Пока голоса отзывались эхом в ночном воздухе, Делас Фана следила, как сестра стреножит коня и отходит, чтобы разложить постель. Вскоре Делас подошла к сестре. Показались Скальп, Мускус и Ломоть, улеглись, предлагая им согреться теплом тел.

Тониз Агра подняла руку. - Слушай! Душа Галамбара входит в первый шатер, только чтобы найти внутри еще один...

Делас Фана оборвала ее: - Неверный перевод, сестра. Нет девяти шатров мертвого. Есть девять кож смерти. Каждая должна сгнить в свой черед, дабы душа освободилась от земной сути. Тартено имели привычку сдирать кожу с врагов и дубить эту кожу, тем приковав убитого к земной юдоли. Их воины нарезали кожи на полоски и носили на себе, тем заставляя сраженных следовать по их тропе даже в смерти. Вот почему говорят, будто боевой клич сотни Тоблакаев звучал как изданный тысячью глоток.

Глаза Тониз блестели, холодные, как звезды над головами. - Таков твой дар, Делас? Разоблачать наши традиции во имя... чего?

- Ну, как насчет такого слова: истина?

- И зачем эта твоя истина?

Делас Фана скрестила ноги, сев в траву. Туже натянула меховую накидку на плечи. - Теблоры воображают, будто живут одни. Похоже, мы верили в это много, много поколений. Мы были окружены детьми, их странные обычаи были не нашими. Когда пришли Каменные Лица со своими обманами, мы отбросили прежние верования. Это было ошибкой.

Тониз Агра коротко фыркнула. - Твоя "истина" желает того же. Желает оторвать нас от традиций и верований, переживших лживых самозванцев...

- Вовсе нет, сестра. Моя истина, как ты называешь? Она вовсе не моя. Она наша. Теблоры никогда не были одни. Мы даже не уникальны. Разве не важно понять, что определившие нас обычаи таковы же у всех далеких племен, которых мы даже не встречали?

- Это лишено смысла.

Делас Фана отвела взгляд. Ратиды и сюниды ходили вокруг могильника. Их шаги сопровождало бормотание спутанных слов. - Если воин-Теломен явится к нам, мы увидим в нем врага. Если Фенн встретит Тартено, они станут биться. Вот как уриды бьются с ратидами или фалидами...

- Уже нет. Ты слишком долго была вдали. Наш мир изменился. Мы, наконец, едины.

- Это меня удивляет, сестра. Наш отец известен не как Теблор. Его прозвали Тоблакаем.

- Знаю, - буркнула Тониз.

- В глазах детей мы одинаковы. Однако мы противимся, держимся за родовые имена и различия, будто в них много смысла. А им все равно. Это ли послание твоему новому воеводе?

- Ты способна изменить мир в один день? Он делает, что может.

Делас Фана замолкла. Вскоре она вздохнула и пожала плечами, хотя сестра вряд ли различила этот жест. - Во мне нет верности чужому клану, но я ищу единого для Тартено и Тоблакаев, для Феннов Квон Тали и Аракианов с Геностеля. Я не слепа к противоречиям.

- А кажется.

- Нет, трудности здесь весьма велики. Сестра, одно мое сердце хранит одну истину, другое - другую. Даже родство не обещает верности. Мы рождены в Уриде, взяли это имя, потому что были трофеями войны. Удивляться ли, что мы разделены изнутри?

- Я уже не разделена, - возразила Тониз Агра.

- Поистине, - мурлыкнула Делас. - И готова отдать жизнь сводного брата в руки воеводы-ратида.

Делас Фана услышала прерванный вздох, потом тихий сердитый свист. Значит, эти несвязные по видимости размышления и признания не подвели сестру к краю ожидавшей их пропасти. Пока Тониз молчаливо сражалась сама с собой, Делас Фана продолжала: - В его лице так много от отца, мне стыдно, что я не сразу поняла истину. Масса его тела, ширина плеч - кажется, мать не дала ему ничего...

- Ну нет, - горько уронила Тониз Агра. - Глаза от нее. Это не глаза Карсы. В них ничего от Карсы. Слишком маленькие, слишком слабые, слишком...

- Ранимые?

Дикий взмах руки Тониз был смутным движением во мраке. - Слаб как щенок. У него глаза ребенка.

- Похоже, воспитала его мать. Южанка, сдавшаяся безумию кровяного масла. Подумай об этом, сестра, если решишься взглянуть в лицо ужасу.

- Хочешь склонить мои сердца на его сторону?

- С той поры, как он назвался перед нами, не могу не думать о его рождении, детстве, его бедной матери.

- Южане слабы. Должно быть, она насиловала его каждую ночь, хотя петушок еще не умел взлетать. Разочарованная, она лупила его. И петушок ожил. Он успел зачать себе братиков и сестричек? А южанам было всё равно?

- Ах, - тихо ответила Делас Фана, - ты тоже успела подумать.

Тониз Агра как будто задрожала, затем прошипела натянутым тоном: - Я буду выть пред Колесом Ночи, Делас, если нужно. Но я отдам его Элейду Таросу. Есть ли выбор? Он сохранит следопыту жизнь, хотя следопыт заслужил тысячу смертей. Что нам делать?

Делас Фана потерла лицо. Холод ночи сделал его бесчувственным. - В нем есть еще кое-что от отца. Погляди на тех, кто с ним. Заслужить такую преданность - это поистине грозный дар.

- И что?

- Наделен ли Элейд Тарос таким же даром?

- Да, по-своему. Есть тайна, сестра, которую ты вскоре узнаешь. Истина, если хочешь, что в один день изменит твой мир.

- Не важно, - бросила Делас Фана. - Мы ничем не отличаемся от тех Жекков. Впереди гибельный выбор. Как будешь ты жить с кровью сводного брата на руках?

- Не на моих руках! Элейд Тарос...

Презрев эти жалкие оправдания, Делас Фана напирала: - А что насчет верности, которой требует твой новый вождь? Переживет она убийство беспомощного щенка, родного тебе по крови?

- Сестра, то крылатое привидение, что это было?

- Не знаю, - призналась Делас Фана. - Скажу лишь, что бастард бога получил отцовский талант находить союзников. Ответь, все ли уриды пошли за воеводой?

- Да, все. Даже вдова Дейлис.

- Это... впечатляет.

Тониз Агра снова зашипела. - Элейд Тарос встал в тени Карсы.

- О? Ну, он может провозглашать себя хоть самим Солнцем, ведь наш отец ничего не предпринимает. Но стоит этому измениться...

- Ты не понимаешь, сестра. Не важно, что отец ничего не делает. Не важно, что он остается в Даруджистане. Вскоре Элейд Тарос явится к нему. И все мы.

Делас Фана была ошеломлена. - Что за безумие?

- Безумие мира, сестра, равнодушно к нашим чувствам. Я не говорила о тайне? Мы вторгнемся в земли южан. Увидим эти земли в огне. И не остановим похода, пока не окажемся у стен Даруджистана. - Тониз Агра сплюнула наземь. - Отец подвел свой народ. Элейд Тарос уже отнял у него власть.

- Элейд Тарос не бог.

- Как и Карса Орлонг! Какой же он бог, если ничего не делает? Если отвергает величание и всякую ответственность, с ним связанную?

- Он поклялся вернуться к Теблорам...

- И нарушил клятву.

Делас Фана молчала. Сестра была права, она огласила звуки ее внутренней битвы, осады, в которой сомнения убивали гаснущую, слабую веру. Прошло время, прежде чем она сказала: - Возможно, новости заставят отца пошевелиться.

- Не убегай от нас снова, сестра. Он узнает иным путем.

- Не убегу. Не смогу, потому что здесь его бастард, и он не знает, что мы ему сестры.

- А если бы знал?

- Ты ведешь его к Элейду, на поединок и верную гибель. Если он узнает в тебе сводную сестру... ну, подозреваю, вся его короткая жизнь была полна измен, так что твое бесчестие его мало удивит.

- Лишь мое? Ну нет.

- Боюсь, лишь твое, - отозвалась Делас Фана. - Ибо я брошу вызов первой. Ради защиты жизни Рента. Защиты? Нет, ради извинений.

- Ты не можешь извиняться за то, о чем ничего не знала...

- Теперь знаю, Тониз. Поздние извинения лучше, чем никакие. Лучше, чем предательство.

- Не будь ты мне сестрой, Делас Фана, убила бы тебя за оскорбление чести.

- Оскорбление? Я лишь высказала истину, Тониз Агра. Ты сделала выбор. Ты отдала сводного брата Элейду Таросу. Делая так, ты не знала, что он родня. Но теперь знаешь, однако обещание, высказанное в облаке незнания, еще обязывает тебя. Вот, сестра, твой выбор.

- Элейд Тарос тебя убьет.

- А потом твоего сводного брата. Двое родичей падут от руки Элейда. Чем ответишь ты?