Глава 52

Я украшаю себя шелками и драгоценностями,

Я наряжаюсь, как любая голубка;

Они хвалят мое шуршащее шоу, но не видят.

Мое сердце разбивается о маленькую любовь…

Кристина Россетти

L.E.L

Мэдлин, одетая в приталенное платье из фиолетового шелка, с тяжелым аметистовым ожерельем и на головокружительных каблуках, неподвижно стояла на тротуаре, сложив руки, половина ее лица была в тени, половина ярко освещена светом, все еще льющимся из окна магазина. Когда Страйк вышел из темного дверного проема навстречу ей, он понял, что они вот-вот достигнут той важной вехи в любых отношениях: первой бурной ссоры.

— Привет, — сказал он. — Ты отлично прекрасно. Как все прошло?

Она молча повернулась и пошла обратно в свой магазин, пройдя мимо охранника, такого же крупного, как и сам Страйк, который стоял прямо перед дверью.

Две симпатичные молодые женщины, которые, как предположил Страйк, были продавщицами, обе в черных платьях, натягивали пальто и с любопытством смотрели на Страйка, когда он вошел. Трое мужчин в белых пиджаках убирали пустые бокалы из-под шампанского с низких столиков и стеклянных витрин. Магазин, в котором Страйк никогда раньше не бывал, был похож на роскошный интерьер шкатулки для драгоценностей: стены и потолок обтянуты полуночным синим бархатом, сверху свисают золотые веревки с кистями, пол устлан персидским ковром.

— Это выглядит…, — начал он, но Мэдлин уже прощалась с продавцами-консультантами, а затем последовала за одним из официантов в заднюю комнату, где он услышал, как она давала указания забрать бокалы и уйти, не обращая внимания на протирание шкафов — она попросит девочек сделать это на следующее утро.

Четыре огромных фотографии моделей, использованных в рекламной кампании, стояли на золотых мольбертах. Длинноволосая темнокожая женщина носила бриллиантовые серьги такой длины, что они падали на ее обнаженные плечи; рыжеволосая смотрела на него сквозь переплетенные пальцы, на каждом из которых было кольцо с сапфиром; блондинка держала рубиновую брошь над одним глазом, как повязку; а Шарлотта смотрела на него с улыбкой Моны Лизы на алых губах, в тяжелом золотом ошейнике, усыпанном неограненными изумрудами.

Мэдлин снова появилась, следуя за поставщиками провизии, каждый из которых нес большую коробку, полную использованных бокалов.

— Можешь идти, Эл, — сказала она охраннику. Я запру и поставлю сигнализацию.

— Вы уверены? — спросил он.

— Да. Иди, — сказала Мэдлин резким голосом, хлопнув рукой по кнопке рядом с тяжелым деревянным столом в углу. Стальные защитные жалюзи начали автоматически опускаться на окнах.

Страйк мог сказать, что Мэдлин много выпила. Она раскраснелась, а ее голос слегка осип. Она решительно избегала взгляда Страйка, пока не ушли официанты, разносчики еды и охранник. Когда, наконец, они остались одни, окна погасли, Мэдлин повернулась и посмотрела на него.

— Я знала, что ты это сделаешь.

— Сделаю что?

— Ты даже не смог зайти на пару минут в конце.

— Снаружи все еще был фотограф.

— Послушай себя! — сказала Мэдлин с пронзительным смехом. — Кем ты себя возомнил? Своим отцом?

— Что это значит?

— Если бы Джонни Рокби появился здесь, да, пресса бы билась изо всех сил, чтобы заполучить его снимок. Ради всего святого. Ты не настолько знаменит. Успокойся, блядь.

— Дело в том, что я не хочу, чтобы моя фотография попала в прессу, — спокойно сказал Страйк. — Я говорил тебе это неоднократно. Я не хочу быть узнаваемым.

— И где твоя гребаная паранойя по поводу того, что тебя снимают, когда ты болтаешь с Шарлоттой Кэмпбелл в темных подъездах? Она рассказала мне сегодня вечером о том, что Джейго хочет назвать твое имя при разводе…

— Это была полезная информация с ее стороны, — сказал Страйк, вспылив вопреки себе.

— Которую было бы приятно услышать от тебя, а не узнавать в присутствии двадцати с лишним человек на моей гребаной презентации…

— Ты думаешь, я хотел, чтобы она это сделала?

— И мне пришлось притвориться, что я все об этом знаю — так когда ты на самом деле порвал с ней?

— Ровно тогда, когда я сказал тебе, что мы расстались, — сказал Страйк. Почти пять лет…

— Так почему Джейго охотится за твоей кровью?

— Потому что он нахрен ненавидит меня.

— Шарлотта сказала, что он нашел сообщения между вами двумя.

— Эти сообщения были ее попыткой возобновить роман. Я о них не просил, — сказал Страйк.

— Ты действительно считаешь себя Джонни Рокби, — сказала Мэдлин с очередным недоверчивым смешком. — Женщины просто бросаются на тебя без всякого приглашения, не так ли?

— Нет, ты была первой.

Мэдлин взяла ближайший доступный предмет, которым оказалась пустая деревянная шкатулка для украшений, и бросила ее. Ее прицел был настолько плох, что она пролетела бы мимо Страйка и попала в окно, если бы он не протянул руку и не поймал ее. Мэдлин подошла к нему.

— Ты не хочешь, чтобы кто-то знал, что ты со мной!

— Мне плевать, кто знает, что я с тобой.

— Это не то, что говорит Шарлотта!

— Когда ты уже вдолбишь себе в голову, что нельзя доверять ни одному чертову слову Шарлотты Кэмпбелл?

— Ты сказал своей дорогой Робин, что мы вместе?

— Да, — сказал Страйк.

— До или после того, как Шарлотта сказала ей? Потому что Шарлотта сказала, что она выглядела чертовски потрясенной, когда услышала это.

— Очнись, мать твою. Шарлотта говорит то, что, по ее мнению, вызовет наибольший…

— Шарлотта сказала, что если бы ты действительно пришел на мою презентацию, то ты должен быть серьезно настроен на то, чтобы попробовать, потому что…

— Она мешает дерьмо, Мэдлин, черт возьми!

— Ты замалчивал всех своих подружек с тех пор, как…

— Я не замалчиваю тебя, блядь!

— Почему ты прятался через три подъезда, делая вид, что задерживаешься?

— Я только что сказал…

— Надеялся поймать Шарлотту, когда она будет выходить?

— Попробуй, блядь, решить, с кем из них, по-твоему, я играю, с Шарлоттой или с Робин…

— Может, с обоими — твой отец никогда не ограничивался только одной…

— Еще раз упомянешь моего отца, и я уйду отсюда.

Они смотрели друг на друга, находясь в пяти футах друг от друга, а большая фотография Шарлотты в изумрудном воротничке смотрела на них с полуулыбкой на алых губах.

— У меня складывается впечатление, что для тебя важнее то, что Шарлотта думает о нас, чем то, что думаю я, — сказал Страйк. — Поэтому мне пришлось приехать и забрать тебя сюда? Чтобы доказать Шарлотте, что ты управляешь мной?

— Ты никогда не говорил мне, что спал с Киарой Портер!

— Что? — сказал Страйк, сбитый с толку.

— Ты слышал меня!

— Какого хрена я должен был тебе говорить? Это был секс на одну ночь!

— Или что ты встречался с Элин Тофт!

— Господи Иисусе, я что, просил у тебя список всех твоих предыдущих…?

— Они обе — люди, которых я знаю!

Страйк почувствовал, как зажужжал его мобильный в кармане пальто, и потянулся за ним.

— Лучше не отвечай, черт возьми! — крикнула Мэдлин, когда он посмотрел на сообщение от Робин.

На что был похож голос?

Страйк начал печатать ответ.

— Ты меня слышал?

— Да, я слышал тебя, — холодно сказал он, продолжая печатать.

То же, что и в прошлый раз. Дарт Вейдер. Думаю, это приложение для изменения голоса.

Он положил мобильный обратно в карман и поднял глаза, чтобы увидеть тяжело дышащую Мэдлин, на ее лице застыла гримаса ярости.

— Ты говорила? — спросил Страйк.

— Я говорила, что думала, что Шарлотта была аном… — пьяная, она споткнулась на слове. — малия. Валентин сказал, что ты познакомился с ней в университете — я думала, что тебя не интересуют деньги, слава или что-то еще, а потом я обнаружила, что ты прокладываешь себе путь через половину знаменитостей Лондона!

— И как ты увязываешь то, что я какой-то звездный урод, жадный до славы, с твоей жалобой на то, что я не хочу с тобой фотографироваться?

— Может, так тебе будет проще обмануть следующую богатую женщину, чтобы она подумала, что нравится тебе сама по себе!

Страйк повернулся и направился к двери.

— Корморан!

Но он уже распахнул тяжелую дверь и вышел под дождь.

— Корморан! — кричала она.

Его телефон снова зажужжал в кармане. Он вытащил его и просмотрел новое сообщение Робин. На экране телефона блестели капли дождя. Он слышал, как Мэдлин бежит за ним на шпильках, и то, что звучало как звяканье тяжелой связки ключей.

Неужели это может быть какой-то случайный тролль?

Ведь сколько людей знали, что в гробу лежат письма?

Страйк набрал ответ, продолжая идти:

Точно

Через несколько секунд пришло еще одно сообщение от Робин.

Я только что услышала кое-что интересное в игре, если тебе удобно поговорить прямо сейчас. Если нет, то позже

Он только успел напечатать “Сейчас хорошо”, как услышал позади себя вскрик, удар и звон металла. Он повернулся: Мэдлин поскользнулась и упала, ключи от магазина вылетели у нее из рук, и она лежала лицом вниз на мокром тротуаре.

— Черт возьми, — пробормотал он, хромая назад к ней. Мэдлин пыталась подняться, но ей мешал тот факт, что один из ее каблуков сломался. Всхлипывая, она вцепилась в его руку и позволила ему подтянуть ее к себе. Одно из ее коленей кровоточило.

— Залезай сюда, — сказал Страйк, помогая ей войти в другой закрытый дверной проем, а затем пошел за ключами. Ты оставила дверь незапертой?

Она кивнула, все еще всхлипывая.

— Корм, прости… прости… я не хотела ничего такого…

— Давай просто пойдем и закроем эту чертову дверь, пока ты не потеряла все свои запасы.

— Подожди…

Опираясь на его руку, она сняла обе туфли. Все еще плача, босиком и теперь значительно ниже ростом, она позволила ему направить ее обратно в магазин, остановившись только для того, чтобы запустить свои фиолетовые шпильки в мусорное ведро.

— Корм, прости… просто это было так чертовски напряженно, и… я не хотела этого, честное слово, не хотела…

Вернувшись в плюшевый полуночно-синий магазин, она рухнула в кресло, положила лицо на руки и заплакала. Страйк тяжело вздохнул и положил ключи на стеклянную витрину, полную сверкающих подвесок.