Рора всё также продолжит притворяться, и во время празднования и после свадьбы. А затем и всю свою жизнь. Она будет делать вид, что вовсе не желала отчаянно быть лучше. Быть иной. Быть значительней.

Её мать взяла её за плечи в уже знакомую жёсткую хватку.

— Помни, будь самоуверенной и владей собой. Не позволяй им запугивать тебя.

— Не буду.

— Не говори больше, чем должна. Держи в узде свой нрав, чтобы ты не...

— Чтобы я не выдала себя. Знаю, Матушка.

Королева задумалась, поджав губы.

— Я знаю, это не идеально. Как бы я хотела дать тебе столько времени, сколько пожелаешь, и чтобы ты смогла выйти замуж по любви или, по крайней мере, за кого-то, кого выбрала бы ты сама.

— Но у нас его нет. Времени у нас не осталось. Я понимаю.

Договорные браки были редки в королевской истории Павана. Чаще всего правители делали ставку на любовь, как это было у её матери с отцом. Другие проводили состязания в навыках для молодой знати, чтобы утвердить себя перед наследником. Но вскоре небеса начнут синеть, кровоточить и завывать, как только сезон Гнева сделает свой первый вдох, и если Аврора не будет замужем к этому времени, её собственное маленькое королевство лжи падёт.

— Пообещай мне, что попытаешься найти в этом что-то хорошее. Найти чуточку счастья, — сказала королева.

Рора кивнула. Она не решилась сказать матери, насколько невозможным она считала это с мужчиной, таким жестоким и холодным, как Кассий Локи — второй сын королевства Локи. По Репутации Локи были хитрыми, умными и столь же порочными, как штормы, которые мучают их город со стороны моря. Если она покажет слабость, они используют её. Она в этом не сомневалась. А если они выяснят, что именно все эти драгоценности и пудра, и превосходный материал скрывают? Последняя надежда Авроры сохранить своё королевство будет разрушена.

— Готова? — спросила мать.

Маленькая частичка души Авроры кричала в протесте; она хотела попросить разрешения уйти, исчезнуть в диких землях и найти себе иную жизнь. Но королева и так достаточно потеряла в этой жизни. Её муж стал жертвой болезни, которую она не смогла побороть своей магией. А её сын захватил сердце бури ценой своей собственной жизни. И осталась у неё только она — её дочь... её дочь, которая выглядела соответствующе Бурерождённой-принцессе — такая роскошная, такая неземная, что никто никогда не осмелится подумать о её соответствии.

О том, что в ней совсем не было магии.

* * *

Мускулы Авроры невольно подёргивались, пока она стояла за тронным залом, словно её тело могло решить побежать, без согласия разума. Двое её охранников, Тавен и Меррин, ожидали в нескольких шагах позади неё. Они последовали за ней внутрь, и повисла мертвая тишина после того, как тяжёлые двери закрылись.

Через несколько минут Кассий Локи выплыл из тени, больше похожий на злодея, нежели на принца — темноволосый с соответствующими глазами и одетый во всё чёрное. Ему было двадцать лет, всего лишь на два года старше её. Но стоявший перед ней принц, казался, больше, старше... больше мужчина, чем она ожидала. Он напомнил ей грозы, которые задерживались на горизонте — становясь больше и темнее, вскипая внутри самих себя.

Их глаза встретились, и она выдержала его пристальный взгляд, плечи и спина прямые. Пот скатывался каплями по её позвоночнику под искусно сделанным нарядом, а головная боль била по вискам от тяжести причёски, но она не показала этого. Его взгляд упал, внимательно рассматривая её формы. Сердце Роры заколотилось немного быстрее. Чем дольше он осматривал её, тем неудобней ей становилось. И она ненавидела себя за это. За то, что позволила ему задеть себя.

Если чему и научила её мать, так это тому, что никто не может заставить тебя почувствовать себя незначительной, если ты сама этого не позволишь. Поэтому она сделала глубокий вдох и позволила себе поверить, что она была яростной и могущественной девушкой, какой её все считали. И она тоже стала его рассматривать.

Может у Роры и не было магии, но Кассий не знал этого. Всю свою жизнь она провела в подготовке стать королевой, и будь она проклята, если потратит хоть минуту на беспокойство о том, что он подумал о ней. Она оценивала его в ответ и ехидно надеялась, что это тоже доставило ему дискомфорт. Начав с его аккуратно причёсанных тёмных волос, она оценила его наружность — резкие брови, прямой нос, подбородок с ямочкой. Его лицо было едва ли не слишком симметричным, словно создано архитектором. Рора нахмурилась и скользнула взглядом по его широкой груди и большим плечам.

Вместо того чтобы заставить его почувствовать дискомфорт, она начала испытывать беспокойство из-за своего внимательного осмотра. Он был слишком привлекательным. Гораздо красивее, чем любой местный парень, которого она могла бы выбрать. Но эта красота была закалена аурой жестокости — суровостью его глаз и точными резкими движениями мужчины, который был смертоносен и желал, чтобы каждый об этом знал.

Он был выше её, а такое бывало редко из-за высокого роста Роры. Когда она вновь посмотрела на его лицо, он насмешливо вскинул бровь, один уголок его рта приподнялся в ухмылке.

— Не надо останавливаться из-за меня. Пожалуйста, любуйтесь. Осмотрите, что получаете, Принцесса, — он медленно покружился, давая ей полный обзор.
Она хотела поднять на смех его высокомерие, но звук был задушен до изумлённого вздоха, стоило ей увидеть его в профиль.

Складки его чёрной туники оставляли зазор посередине его спины, показывая нечто под ней, что походило на доспехи, и вниз по линии его позвоночника находились острые неестественные выступы.

Он наклонил голову к ней и улыбнулся. Только вот улыбка вовсе не походила на улыбку. Из-за излишне подчёркнутых сильных углов его лица, он казался жестоким... опасным.

— Думала, ты будешь единственной, кто наденет сердца сегодня?

Он полностью развернулся. Подобно чудовищному панцирю заднюю часть туники пронизывали сердца бури. Почти дюжина. Некоторые были знакомы ей — кристально-красный огненного смерча и перламутровый небесного огня. Другие же не были похожи ни на один, что она знала. И в отличие от Роры, у него были даже дубликаты.

— К-как?

Вторым сыновья никогда не позволяли носить сердца бури. Эти камни оставались с правителем и наследником.

— Эти камни принадлежат мне, а не королевству Локи.

Внезапно её корсет стал казаться ещё больше тугим, словно змея обвивала её талию всё туже и туже. Дюжина своих собственных сердец? Даже с даром Бурерождённого, получить сердца от бури было равно обречению себя на смерть. Многие, не только её брат, погибли в этом посягательстве. В исторические книги заносились истории, и даже те единицы, которым повезло, позже были измучены трагедиями и разрушением, словно штормы каким-то образом стремились отомстить за свою гибель. Очевидно, Кассий не боялся гнева богов или штормов. Если он, и правда, сам добыл это сердца бури, он поистине был опасным.

— Мне нравится то, как это ощущается, — сказал Кассий, его голос стал ниже. — Запустить руку в тёмные пучины бури и вырвать её сердце.

Озноб тревоги пробежался по её позвоночнику, если бы она обладала магией, смогла ли она когда-нибудь так сильно наслаждаться разрушением? Он наблюдал за ней, читал её, и она быстро нацепила маску безразличия. Помимо того, что она не имела магии, это было великой слабостью королевского наследника. Она слишком много чувствовала, слишком много думала и, даже невзирая на многие годы обучения, ей до сих пор приходилось прикладывать усилия, чтобы удержать волнение и не показать его на своём лице.

— Как прошло путешествие?

Он вскинул бровь.

— Долго. Горные переходы оказались более трудными, чем мы ожидали в это время года.

— Штормы?

— Пурга.

Рора приоткрыла рот от удивления.

— Но ведь ещё сезон Забытья.

— Лавину снега, которая едва не замуровала нас в ловушке на переходе в Костяном Разломе, мало заботило какой на дворе сезон. Целинные земли стали ещё менее предсказуемы в последние годы.

Насколько она знала, в кровной линии семьи Локи снега не было. Снежные бури никогда не рисковали внедриться достаточно далеко на юг, чтобы быть значимыми для их королевства.

— Ваш отец... он был способен контролировать её?

Он покачал головой.

— Никто из нас никогда не видел пурги. И сейчас отец редко встречается лицом к лицу с бурями. Большинство бурь одолели мы с моим братом.

Она предположила, что так могло быть и у неё, если бы она обладала магией. Вместо этого они с матерью откладывали передачи защитных обязанностей как можно дольше. Именно поэтому теперь она выходила замуж. С приближением сезона Гнева, их время истекало.

— Как вы...

Ещё до того как вопрос сорвался с её языка, он завёл назад руку и коснулся сердца бури на самом верху позвоночника. Оно сияло белым, почти серебром, было почти идеально круглым.

— У меня не было снега в крови. Но теперь у меня есть это.

Холод рассеялся по её коже, и она задрожала. Он шагнул ближе, нарушив её пространство, и накрыв тёплыми ладонями обе её руки, скользнул ими по покрытой мурашками коже.

— Мои извинения, — его голос низко заурчал в скудном пространстве между ними. — Недавно приобретённые сердца... очень отзывчивы.

Взяв её за локти, он притянул её ближе, и она ладонями упёрлась в его твёрдую грудь. Он продолжал блуждать руками по её коже, только теперь медленнее, стирая холод. Она приказала себя отодвинуться, кричала это в глубине души, но кровь в её венах ощущалась тягучей и густой как мёд.

Бури в Каэлире были опасными не только из-за своих разрушительных свойств, но и из-за их магии. Мощная буря могла загипнотизировать человека, и даже если ты понимал, что должен бежать или бороться, ты был слишком очарован, чтобы встревожиться. Все проходили подготовку в защите своего разума ещё в детстве, но иногда даже этого было недостаточно. Целые армии Бурерождённых безжалостно уничтожались, не подняв и пальца в свою защиту. Их ввергали в бездействие, даже перед лицом смерти. Ей было интересно, а нашёл ли Кассий способ красть эти способности у бурь, вместе с их сердцами. Потому что, невзирая на тревогу, она, казалось, не могла выйти из его господства. Он склонился ниже, так что она смогла ощутить его дыхание, защекотавшее её щёку.