— Извините, — огрызаюсь я, на мгновение забывая о жутком парне в дверях. Вероятно, это был просто какой-нибудь надутый старшеклассник, слишком высокопоставленный, чтобы ответить мне. По крайней мере, я буду чувствовать себя лучше, если просто продолжу говорить себе это. — Я сидел там.

— И что? — спрашивают они вместе, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня, снова приподняв брови.

— То, что это мои вещи и моя еда. Убирайтесь отсюда.

Близнецы обмениваются взглядами, а затем снова поворачиваются ко мне.

— Заставь нас. — Они суют руки в мою миску для попкорна, когда снова включается электричество. Я прыгаю вперёд и хватаю пульт прежде, чем они успевают дотянуться до него своими грязными руками-близнецами, и в итоге меня хватают оба парня. — Да брось ты это, — говорят они, но я цепляюсь за эту чёртову штуку, как за спасательный плот. Они должны были пойти на какую-то вечеринку, пока я торчала здесь, и будь я проклята, если мне не удастся закончить этот фильм об оборотнях.

В итоге миска с попкорном падает на пол, и эти ублюдки начинают меня щекотать. Я вою от смеха, хотя изо всех сил стараюсь этого не делать.

Вот тогда-то меня и осенило.

Они прикасаются ко мне; они узнают.

Я внезапно дергаюсь назад и заканчиваю тем, что сбрасываю своё тело с дивана на кофейный столик, ударяясь головой с такой силой, что перед глазами появляются звёзды. Близнецы встают и поднимают меня на ноги, укладывая на подушки ещё до того, как меня настигает боль.

Когда я прикасаюсь рукой ко лбу, там кровь.

— Полотенце, — говорит один из парней другому. Я понятия не имею, кто есть кто, особенно сейчас, когда у меня голова идёт кругом как сумасшедшая. Доктор Джекилл-близнец убегает и появляется снова с тёплым полотенцем и аптечкой первой помощи.

— Мне не нужна ваша помощь, — говорю я им, отталкивая их руки. Доктор Джекилл просто хватает меня за запястья и удерживает неподвижно, пока мистер Хайд промокает мне лицо полотенцем, а затем наносит немного обезболивающего антисептического геля, прежде чем закрыть рану повязкой-бабочкой.

Я удивлена, что они так… добры ко мне.

Закончив, они передают пульт, а затем усаживаются в большие удобные кресла по обе стороны кофейного столика. Я вне подозрений, мои глаза сузились до щёлочек, но я всё равно включаю передачу, и мы все сидим там вместе в тишине и наблюдаем.

Во всём этом есть что-то… очищающее.

Настолько, что я забываю о жутком мужчине в дверях.

По крайней мере, сейчас.