Глава 18

Вечеринка была в самом разгаре к тому времени, когда мы вышли из задней комнаты и присоединились к остальной группе.

— Где, черт возьми, ты была, — Виктория вскрикнула, увидев меня.

— Ты должна догнать меня. Я уже так пьяна!

Она действительно казалась изрядно пьяной, ее слова были невнятными, а глаза едва могли сфокусироваться на мне. Один из друзей Александра висел на ней, следя за тем, чтобы она не уходила из его поля зрения.

— Я думаю, ты уже ушла со станции, и поездов сегодня вечером больше не будет, — рассмеялась я, но тем не менее взяла бокал из ее рук. Я сделала глоток и поморщилась. Вкус был не очень. Я никогда не была любителем вина.

— Давай, выпей это залпом! — закричала Виктория. — Это твой любимый рислинг! Только на прошлых весенних каникулах ты, должно быть, выпила пару бочек!

— Вообще-то я не люблю вино, — сказала я, поднимая бутылку и разглядывая этикетку. — У вас есть пиво?

— Предпочтительно какой-нибудь IPA?

— О боже, пиво, чертовски отвратительно! Виктория сплюнула.

— Мы смеемся над сучками, которые пьют пиво, как парни!

— Я чувствую, что мне бы понравилось, — сказала я, делая еще один глоток вина и находя его еще более горьким, чем раньше. — На вкус как моча.

— Откуда тебе знать, какова моча на вкус? — спросила Грейс, бросив на меня взгляд, полный преувеличенного отвращения. — Ты увлекаешься золотым дождем?

Я свирепо посмотрела на нее, и она немедленно заткнулась; она знала, что это не так.

— Принеси ей пива, IPA, если у нас есть, — сказал Александр, глядя на меня со странным выражением. — Она может пить все, что захочет, даже если это несколько странно для женщины.

Они были такими сексистами. Это была еще одна вещь, которая раздражала меня в толпе Кримсон.

Женоненавистничество было укоренено во всем, что они делали, начиная с того, как были разделены наши классы, и заканчивая браком. От меня ожидали, что я просто стану домохозяйкой, если выйду замуж за Александра, и все мои мечты о том, чтобы кем-то стать, будут забыты.

И не то чтобы я планировала какую-то большую карьеру, но мне не нравилось, когда мне говорили, что я не смогу получить ученую степень, если решу стать женой. Идея Кримсон о получении ученой степени была смехотворной, но были варианты на потом. Я могла бы пойти дальше и стать врачом или ученым- исследователем, но я должна была быть незамужней Низшей, если это был тот вариант, которого я хотела.

Будучи Высшей, я могла бы иметь больше денег и лучшую жизнь на бумаге, но как у женщины, ограничений было много. Мне не разрешалось ничего делать для себя, и, насколько я могла судить, станет только хуже, если мне удастся родить пару Высших отпрысков.

— Нет ничего странного в том, что женщина любит пиво, — огрызнулась я, чувствуя, что раздражение слишком велико, чтобы его сдержать. — Думаю, это странно — приписывать алкоголю пол. Это полный пиздец.

Виктория покачала головой и закатила глаза. Она запрокинула голову и начала раскачиваться в такт музыке.

— Просто заткнись! — крикнула она, но в ее голосе не было злобы. Она не была стервозной. Она была так же расстроена из-за меня, как и я из-за них. — Серьезно, Уиллоу, ты стала такой гребаной занудой после аварии. Так что, пожалуйста, просто заткнись на хрен и постарайся хорошо провести время.

— Дайте мне пива, и я выпью, — весело ответила я.

Кто-то сунул мне в руку бутылку. Я попыталась открыть крышку, но поняла, что она не открывается. Это было странно, все наблюдали за мной, пока я оглядывалась в поисках открывалки для бутылок, а потом ни один из них не был готов к тому, что я сделала дальше.

— Не открывается крышка, а?

Я рассмеялась и поднесла её ко рту.

— Не проблема!

Я откусила и дёрнула бутылку, сорвала крышку и выплюнула её на пол. На заднем плане гремела музыка, но никто не произнес ни слова.

Я без понятий, откуда узнала, как делать этот трюк, но мой зуб все еще был цел, так что было ясно, что кто-то когда-то научил меня этому.

— Теперь мы можем повеселиться!

Я хихикнула и подняла бутылку, затем поднесла ее к губам и начала пить.

Внезапно разразилась какофония шума, когда они все заговорили одновременно.

Некоторые из них подбадривали меня, а Ром и Александр просто наблюдали за мной, как будто я была чужаком среди них.

Только Люк улыбнулся мне через всю комнату, когда наши глаза встретились. Он внимательно наблюдал за мной, его глаза блестели от гордости, когда я вела себя как Низшая, с телом Высшей девушки.

Вскоре после этого он подошел ко мне, когда я допил три кружки пива глубокой ночью.

— Кто ты, Уиллоу Авалон? — спросил он меня, когда мы танцевали в зале. — Я имею в виду, кто ты на самом деле, потому что ты больше не она, не так ли?

— Это то, о чем я тебе все время говорила!

Я хихикнула и выпила еще.

Ночь пролетела как в тумане, и через некоторое время, когда солнце выглянуло из-за деревьев леса, окружавшего кампус, я, пошатываясь, вернулась в комнату между Викторией и Александром, и я чувствовала себя не в своей тарелке.

Когда мы добрались до нашего этажа, Виктория, пошатываясь, добралась до своего конца коридора, а Александр помог мне добраться до моего. Я открыла свою дверь, отсканировав отпечаток ладони, и мы вошли внутрь.

Я сразу же погрузилась в хаотичный рев, сработал сигнал, раздался ритмичный пронзительный звон колокольчиков и невыносимо болезненный уровень децибел.

— Что это? — спросил Александр, лихорадочно ища источник.

— О боже, мои таблетки! — воскликнула я и побежала к своей сумочке. Я оставила их на своем столе, когда мы уходили прошлой ночью. Внутри была моя пропущенная доза. Я открыла пузырек, закинула их в рот и залила водой, прежде чем проглотить.

— Как мне это отключить? — спросил Александр.

Я промчалась мимо него к будильнику на прикроватной тумбочке, ударила ладонью по верхней кнопке, и сразу наступила тишина.

— Что это значит? — спросил Александр, хватая меня за руку и притягивая к себе. — На что нам нужно обратить внимание?

— Я не знаю, — простонала я. — Черт возьми, я надеюсь, что я только что не стала причиной собственной смерти, будучи такой глупой. Мои родители сказали, что это может вызвать отек мозга или инсульт.

— Я останусь здесь с тобой и прослежу, чтобы с тобой все было в порядке, — сказал Александр. — Я не оставлю тебя, пока мы не будем уверены, что с тобой все будет в порядке. Я больше не брошу тебя, Уиллоу. На этот раз я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Он помог мне раздеться, осматривая мое тело с хладнокровием медицинского работника, а не похотливого жениха.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил он и помог мне добраться до кровати. — Выглядишь неважно. Ты дрожишь.

— Не знаю, — ответила я, влезая в свои удобные пижамные штаны и натягивая через голову майку «Академия Кримсон».

— Я чувствую себя странно, но, вероятно, это из-за выпивки.

— Тебе следовало остановиться пару часов назад, — сказал он и положил тыльную сторону ладони мне на лоб. — У тебя жар.

— Мне просто нужно поспать, — сказала я, забираясь под одеяло. Александр поднял его, чтобы остановить меня, но затем остановился.

— Думаю, с тобой что-то не так, — сказал он, и его беспокойство было тревожным. В его голосе слышался страх, от которого у меня в голове прошла ударная волна.

Я села и посмотрела вниз.

— В смысле?

— Ты… — начал он, прервавшись на полуслове. — Как будто ты глючишь. Ты расплывчата по краям.

— Наверное, это из-за твоих глаз, — ответила я, глядя вниз. Но то, что я увидела, было ужасающим. Он был прав. Было что-то не так с тем, как я выглядела, как будто мое тело то появлялось, то исчезало. Край моего тела, моя кожа — все это дрогнуло и распалось на крошечные водянистые цветные волны. Я не могла сосредоточиться на нем, и мое зрение потемнело.

— Александр!

Я закричала, когда тьма овладела мной.

— Что со мной происходит?

Последнее, что я помнила, было ощущение его рук вокруг меня, он крепко прижимал меня к себе, когда говорил, что собирается позаботиться обо мне.

Это было приятно.

И когда я потеряла сознание, я поняла, что все наконец-то стало правильным.

* * *

— Вот и она, — сказал доктор Норрис бодрым голосом, когда мои веки приподнялись. Мне стоило больших усилий натянуть их на глаза, чтобы я наконец смогла увидеть свет.

Я была в другой палате, не совсем больничной, а похожей на процедурный кабинет, но с кроватью и мониторами в ней. Окон не было, только одна высокая дверь с тонким стеклом наверху.

Все стены были белыми, Норрис был одет в белый медицинский халат, и Флора была там, тоже в белом.

— Ты вернулась, — сказала Флора с улыбкой. — Мы собираемся провести несколько небольших тестов, а затем отправить тебя на лечение еще на пару часов, прежде чем мы сможем позволить Александру навестить тебя.

— Тебя ждут трое молодых людей, — сказал Норрис, неодобрительно сдвинув кустистые брови. — Я сказал Александру отослать двух других прочь, но он сказал, что это зависит от тебя.

Флора присоединилась к его неодобрительному взгляду и сказала:

— Это очень нетрадиционно. Я бы не стала так торопиться, если твой будущий муж предоставил тебе такую большую свободу.

— Что со мной случилось? — спросила я, игнорируя их идиотский совет. Они даже не говорили мне этого из чувства доброты и заботы. Они просто беспокоились, что я нарушу их прежний статус-кво.

— Я думаю, у тебя был приступ средней тяжести, — сказал Норрис. — Александр указал, что ты не приняла свою ночную дозу лекарства, и это вызвало цепную реакцию в твоем мозгу, которая привела к этой проблеме.

— Сейчас что-нибудь не так? — спросила я, пытаясь сесть, но не могла пошевелиться. Я посмотрела вниз и поняла, что мое тело покрыто знакомой металлической простыней, а я пристегнута ремнями к кровати под ней. Я изо всех сил старалась освободиться, но ничего не поддавалось.

— Почему я не могу пошевелиться?

— Твой приступ поставил тебя в опасное положение, — сказал мне Норрис. — Ты вертелась и, вероятно, поранилась бы. Мы пристегнули тебя ремнями для твоей же безопасности.