— Да, она вон там, — он указывает на противоположную сторону бассейна, где я замечаю свою лучшую подругу и её родителей. Ти Джей снова переводит моё внимание на себя. — За тобой всё ещё следят? — спрашивает он, очевидно, заметив Джейка где-то позади меня.

Я не поворачиваюсь, чтобы увидеть, как мой телохранитель занял свою позицию.

— Папа сказал, что они, возможно, докопались до сути угроз. Ты что-нибудь об этом знаешь? — спрашиваю я, придвигаясь ближе к Ти Джею. Он буквально ходит за отцом по пятам. Если ему что-то известно, то знает и брат.

Ти Джей опускает голову, бросая на меня предупреждающий взгляд.

— Ты же знаешь, я не обсуждаю то, что происходит в стенах его кабинета.

— Даже когда речь идёт обо мне?

— Особенно когда речь идёт о тебе, — посмеивается он, наклоняясь ближе ко мне и целуя в щеку. — Очень скоро ты снова будешь свободна, как птица, детка, — произносит он, подкрепляя слова отца.

Ти Джей уходит, пожимая руки и целуя знакомых на ходу. Я поворачиваюсь и вижу Джейка в нескольких метрах от меня, его глаза пристально смотрят на меня. Я тут же ругаю себя за то, что ищу его глазами. Мне удалось избежать прямого контакта, когда, мы обменялись несколькими словами в поездке, при этом понимая, что это ни к чему не приведёт. Он одет в темно-серый костюм, выглядит идеально, грозно и непристойно красивым. Оглядываясь по сторонам, я отмечаю, какой интерес он вызывает у женщин, стоявших поблизости. Мой взгляд падает на мой бокал, и я стараясь унять свои мысли и подавляю желание сказать каждой из них, чтобы они держали свои заинтересованные взгляды при себе.

— Ками!

Я поднимаю взгляд и вижу, что Хизер машет мне рукой, и, стремясь найти хоть какой-то способ отвлечься, обхожу бассейн и подхожу к ней и её родителям, к которым обращаются разные люди.

— Привет, — я подхожу к ним и приветствую каждого поцелуем.

— Как поживаешь, Камилла? — спрашивает отец Хизер, указывая через моё плечо. — Вижу, у тебя компания.

Мне следовало извиниться и держаться от них подальше. Я была уверена, что вся компания должна знать о моём телохранителе, а если и нет, то я уж точно не могла скрыть его ото всех здесь. О нём будут говорить на вечеринке по многим причинам, помимо его официального статуса. Я замечаю, как мать Хизер незаметно смотрит на Джейка с одобрительной улыбкой на лице. Затем она смотрит на Хизер и кивает. Что это было? Я смотрю на свою лучшую подругу, которая небрежно отмахивается от реакции своей матери.

— Я в порядке, Генри, спасибо, — отвечаю я отцу Хизер. — Как поживаете?

— Было бы лучше, если бы твой отец перестал играть в жёсткие игры и принял моё предложение на своей верфи в Белфасте.

— Вы же знаете, он любит играть в эти игры, — смеюсь я, легко беря Хизер за локоть. — Извините, мы на секунду, — я отвожу её от родителей и веду подругу к паре пустых шезлонгов.

— Что случилось? — спрашивает она, следуя моему примеру и садится, надевая тёмные очки.

— Этот взгляд, который бросила на тебя твоя мать. Что это было? — я не хожу вокруг да около. Что она ей наговорила?

Хизер притворяется невинной овечкой, и я уже привыкла к этому.

— Какой взгляд?

— В самом деле?

— Я могла бы рассказать ей, о том, что выкинул Джейк на вечеринке у Шафран.

— Ты имеешь в виду, когда он чуть содрал шкуру с моего бывшего подонка после того, как этот ублюдок ударил меня?

Её губы искривляются в призрении, подражая моему собственному выражению лица.

— Нет, ты же знаешь, что я никому об этом не скажу. Я рассказала ей о том, как Джейк вынес тебя из бара, словно рыцаря в сверкающих доспехах.

— Он делал свою работу, — она же в ответ смеётся.

Смех Хизер звучит несколько снисходительно.

— Камилла, не разговаривай со мной как с дурой. Ты влюбилась в него.

Её слова ударили меня, словно кулаком по лицу. Неужели это так очевидно?

— Я не влюбилась в него, — слабо возражаю я, бросая взгляд на Джейка.

Он похож на непреклонную мраморную статую, стоящую от него всего в нескольких шагах. Я не беспокоюсь, что он нас услышит; окружающий шум слишком громкий. Он цепким взглядом всматривается в меня. Как и всегда, но сегодня мне это действительно не нравится. Я чувствую, что он читает мои мысли, читает меня как открытую книгу. Его щетинистая челюсть остра и напряжена, скулы сжаты, а на красивом лице запечатлено раздражение.

Просто смешно, что он здесь. Я окружена семьёй и друзьями, и, по-видимому, всё прояснится очень скоро. В любом случае, здесь ничего не могло случиться.

—Я не влюбилась в него, — снова тихо бормочу я, отрывая взгляд от Джейка.

Ладонь Хизер касается моего бедра.

— Почему ты не хочешь признать это? — интересуется она.

Я делаю глубокий вдох и решаю закончить этот разговор.

— Тут не в чем признаваться, — решительно заявляю я, не обращая внимания на своё бешено стучащие сердце и недоверчивое лицо лучшей подруги.

Она вздыхает и откидывается на спинку шезлонга, положив ноги на сидение.

—Ты помнишь, как мы лежали здесь каждый день во время летних каникул, планируя нашу сказочную жизнь и потягивая фруктовый пунш, и говорили твоему брату и его друзьям, чтобы они перестали брызгать на нас?

Я улыбаюсь, вспоминая те дни, когда всё было действительно так просто. Лишь мы, строящие только наш идеальный мир без бремени реальной жизни. Не было изнуряющего чувства безнадёжности или страха. Не было таких проблем, как искушение и неправильные решения. Не было никакого отца, пытающегося сделать выбор за меня и говорящего мне, кем должен быть мой принц. Никаких угроз не было. Джейка Шарпа не было.

— Если бы всё было так просто.

— Может быть, — Хизер снимает очки и смотрит на меня, в её глазах отображается тысяча ободряющих слов. — Большую часть времени мы сами всё усложняем, — она спускает ноги с шезлонга и встаёт. — Я не знаю, что тебя останавливает, кроме твоего отца, и я знаю, что тебе всё равно, что он подумает об этом. Ты, очевидно, значишь для Джейка больше, чем какой-то контракт, — она наклоняется и целует меня в щеку. — Тебе следует навестить своего отца и свою замечательную мачеху. Она хочет получить поцелуй на день рождения от своей любимой маленькой девочки. Скоро увидимся.

Я смотрю, как Хизер уходит, на ходу качая головой Джейку. Он не реагирует на это, не хмурится и даже вопросительно не поднимает брови, но он смотрит на меня. Я отвожу взгляд и встаю, намереваясь найти своего отца, хотя всё чего хочу, так это пойти домой и спрятаться под одеялом.

Пока я иду по саду, то собираюсь с силами, необходимыми мне, чтобы встретиться лицом к лицу с моим отцом и моей невыносимой мачехой. Десять шагов — и никакой уверенности. На самом деле, с каждой секундой я становлюсь всё более подавленной. Я знаю, что найду своего отца в его изысканном баре в оранжерее, и я просто знаю, что рядом с ним окажется очередной скучный коллега, готовый угодить моему отцу и рассердить меня.

— Ой! — я вскрикиваю от резкого рывка за руку, кто-то затягивал меня в ближайшую нишу у входа в оранжерею. Чья-та ладонь прикрывает мне рот, и чьё-то твёрдое тело прижимает меня к стене. Я быстро моргаю, пытаясь сфокусироваться на тёмных глазах Джейка, его губы почти касаются тыльной стороны ладони, лежащей на моем рту, заставляя меня замолчать.

— Однажды, когда я был на службе, я позволил своим личным эмоциям скомпрометировать моё мнение, — тихо шепчет он, заглядывая мне в глаза. — Двое моих друзей погибли. В меня стреляли. А потом меня сочли слишком вспыльчивым и нестабильным, чтобы продолжать выполнять свои обязанности.

Я всё ещё не могу поверить ему, но моё сердце бьётся быстрее. Тёмные глаза Джейка закрываются, лишая меня возможности проявить утешения, которое отражается в моих глазах, пока он рассказывает свою историю, сбивчиво, но ясно. Его ноздри раздуваются. Видно, что это отнимает у него все оставшееся силы.

— Единственное, что имело для меня значение, я потерял после одного неудачного решения, потому что позволил своей личной жизни повлиять на выполнение своего долга. Я поклялся, что никогда не позволю этому случиться снова, Камилла. Я всегда выполнял это обещание, — я слышу боль в его словах, и Джейк глубоко вдыхает. — До тебя, — тихо заканчивает он, глядя мне в глаза.

Я задыхаюсь от рыданий, заставляя его немного приподнять ладонь, его лицо расплывается от слёз. Его лицо спокойно, но в глазах плещутся эмоции.

Затем он сглатывает, прежде чем продолжить:

— Я не могу снова сделать неверный шаг.

Я мгновенно пугаюсь того, к чему он ведёт. Его лицо по-прежнему ничего не выражает. Почему именно сейчас? В разгар вечеринки в саду моего отца, почему он говорит мне это сейчас? Эта женщина. Эта женщина на фотографии — это личная эмоция, о которой он рассказывает, эмоция, заставившая его усомниться в своих решениях. Неужели я заставляю его сомневаться в своих решениях?

Джейк снова собирается заговорить, но на мгновение колеблется, собираясь с силами. Затем он крепко зажмуривается, и моё сердце замирает в груди. Он выглядит разбитым, готовым сдаться. Предательская слеза скатывается по моей щеке и падает на его руку, и он открывает глаза. Борьба в них поражает меня.

— Моя потребность защитить тебя гораздо глубже, чем хорошо оплачиваемая работа, Камилла, — он произносит эти слова так тихо, бросая вызов громаде человека, которым он является.

Я глубоко вздыхаю от облегчения, пытаясь разглядеть его сквозь слёзы, наворачивающиеся на глаза, но Джейк убирает руку с моего рта и отступает назад, выходя из ниши к гостям. Он пожимает плечами, как будто извиняется, и моё сердце, наконец, снова начинает биться, при этом не размеренно, а буквально несясь в грохочущем порыве. Всё произошедшее — это отдалённый удар, а люди – их размытые движения вдалеке кажутся скорее летаргическими. Всё, как и прежде, но и нет. Мир движется вокруг нас, не обращая внимания на нас с Джейком, запертых в нашем пузыре, и в этот момент, глядя ему в глаза, я понимаю, что он не затянет меня в свою темноту. Он хочет, чтобы я помогла ему найти выход. Он чувствует себя в ловушке. Я чувствовала себя так же. Я знаю, каково это — не видеть пути к свету. У меня была Хизер, чтобы помочь мне. У Джейка никого нет. Кроме меня. Я не могу уйти от него. Я должна ему помочь.