ЭЛЛА ФРАНК
ЭЛЛА ФРАНК
ТАНОС
СЕРИЯ «ПОВЕЛИТЕЛИ МОНСТРОВ»
КНИГА ТРЕТЬЯ
Переводчики: Сесиль Ли и Даша Чудесатая
Редактор: Highlander
Обложка и оформление: Настёна
Перевод выполнен в 2023 году для группы https://vk.com/beautiful_translation.
Внимание! Текст предназначен только для ознакомительного чтения. Любая публикация данного материала без ссылки на группу и указания переводчиков и редакторов строго запрещена. Любое коммерческое и иное использование материала, кроме предварительного чтения, запрещено. Переводчики не несут ответственность за неправомерное использование текста третьими лицами.
Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Если вам понравился ознакомительный перевод, купите оригинал книги.
И ПОТЕКУТ РЕКИ КРОВИ…
Много лет назад старейшины расы вампиров разыскивали тех, кто, пройдя обращение, сможет сопровождать их в вечности. Со своими первообращёнными они разделили кровь, знания и силу. Сложные узы, в которых существование первообращённого плотно вплелось в существо его создателя, прочно соединили пару в единое целое.
В иерархии вампиров было создано только три таких связи.
Одна, рождённая похотью.
Вторая, рождённая одиночеством.
И последняя, рождённая нуждой.
Когда Итон, старейшина Таноса Агапиу, вышел из покоев, где его ученик и вторая половинка уединился с другим, их прочная связь, дарившая безмятежность, разорвалась подобно лопнувшему звену цепи. Теперь старейшина мог предложить Таносу только постоянную свободу от своего присутствия — единственное достойное наказание за совершенное предательство. Приняв это решение, Итон прекрасно понимал, на какую судьбу себя обрекает.
После многих столетий под строгим контролем Таноса старший вампир почти забыл манящую сладость соблазна, просыпавшегося где-то внутри. Пока безумная, выжигающая душу жажда разрушений когтями прокладывала себе дорогу на свободу, Итон вспомнил, почему в последний раз своего превращения принял столь отчаянные меры — без Таноса поразившая старейшину зараза угрожала существованию вампиров как вида.
Это должно было произойти. Как уже случилось однажды. Сегодня разрыв стал окончательным. Но холодность и отдалённость появились задолго до того, как Танос потребовал, чтобы Итон ушёл…
— Стой. Не приближайся.
— Танос…
— Я сказал, не приближайся.
Итон застыл, как и всегда повинуясь приказу Таноса.
— Давай поговорим.
— Я не хочу разговаривать, — выплюнул Танос. — Особенно с тобой.
Ядовитые слова обжигали.
— Танос…
— Я сказал — нет. Уходи, по крайней мере из простой вежливости, раз уж мне и так суждено по твоей вине мучиться целую вечность.
Итон, намеренный достучаться до разгневанного мужчины, не сдался.
— Боль не будет вечной. Ты вскоре исцелишься…
— Исцелюсь?! — взревел Танос, оборачиваясь.
Итон всего на мгновение потерял бесстрастное выражение лица.
— Ты даже взглянуть на меня не можешь без содрогания. Не тверди об исцелении. Это, — Танос показал на покрытое шрамами лицо, — никогда не исцелится.
Он был прав. Итон знал это, но на самом деле внешний облик не имел для него значения. Когда он смотрел на Таноса, то видел только своего первообращённого.
Личную жизнь старейшин обсуждали редко. Василиос и Диомед выбрали себе спутников и приняли их под крыло. Те, в свою очередь, делили с ними вечную жизнь, следовали, верили и повиновались.
Отношения Итона и Таноса были иными. Они не выставляли свою связь напоказ. В их паре главным был Танос — он руководил Итоном и усмирял бушующий внутри того шторм. Он был O kýriós tou — его господином.
— Выметайся.
— Ты же не имеешь в виду…
— Я сказал. Выметайся!
Пройдя пошатываясь половину пути, Итон остановился и оперся рукой о стену. Воспоминания о той ночи оставались по-прежнему яркими, и это несло куда большую опасность, чем разрыв связи между старейшиной и его первообращённым.
Зуд в дёснах нарастал — клыки готовы были прорвать плоть, кожа вокруг губ болезненно натягивалась. Много веков Итон не чувствовал запертую внутри тьму, поэтому сила, с которой та рвалась наружу, ошеломляла. Нужно было вернуться в спасительные стены своих покоев. Туда, где можно скрыться, опечатав все входы и выходы магией — конечно, если удастся сохранить контроль. Хорошо, что никто не видит его падения.
Дрожащими пальцами Итон впился в камень так, что выступила кровь. Ему была нужна эта боль, её уколы отвлекали от другой, более настойчивой нужды, прорывавшейся изнутри. Таноса рядом не было, и старейшина понимал, что самому ему не справиться — уродство упорно стремилось подавить его, не давая сосредоточиться, чтобы переместиться. От отчаянных попыток вернуть себе контроль тело сотрясало крупной дрожью, и когда Итону показалось, что ещё немного и исчадие ада удастся взять на поводок, в конце коридора показался Кронос, новый обращённый Аласдэра.
Ноздри старейшины раздулись, когда он уловил запах молодого вампира, замершего на месте подобно оленю в свете фар. Словно почувствовав неминуемую опасность, Кронос нервно сглотнул и оглянулся. Итон ощутил это движение, как будто это было его собственным, и, опустив глаза, ещё глубже впился пальцами в глиняную стену.
— Итон, мой повелитель, — заговорил Кронос. — Я шёл…
— Беги, — прервал его Итон низким голосом, в котором звучало не только предостережение молодому вампиру, но и требование другой части его натуры. Сидевшего внутри чудовища.
— Бежать? Но…
Итон поднял голову и посмотрел на Кроноса налитыми кровью глазами. Встретившись взглядом со старейшиной, Кронос шагнул назад, видимо, осознав, в какой опасности оказался.
— Беги, — повторил старший вампир скрежещущим голосом. Тот стал хриплым, резким и настолько чужим, что Итон, как и Кронос, был потрясён его звучанием.
— Я… я шёл проверить, как там Танос, — снова начал Кронос, но замолчал, заметив начавшуюся в старейшине перемену. Итон точно знал, что видел молодой вампир. В этом мире существовало только трое, ставших свидетелями его изменения и выживших.
Кронос инстинктивно отрастил клыки, среагировав на возникающую перед ним угрозу. Задрожав всем телом, с бледным от шока лицом, новообращённый еле заметно попятился, но старейшина уловил движение и оказался перед ним. Сдавив окровавленными пальцами горло Кроноса, старший вампир вздёрнул его к перекошенному лицу, когда-то принадлежавшему Итону.
— Я велел тебе бежать.
Кронос открыл рот, но не успел ничего сказать. Кулак Итона проломил его грудину и изо рта Кроноса вырвался свистящий хрип. Послышался треск раскалывающихся рёбер, ладонь обхватила сердце молодого вампира и чудовище внутри Итона взвилось в удовольствии. Его пальцы сжали трепещущий орган и глаза Кроноса стали огромными.
— Да-а-а, — проскрипел Итон. — Теперь ты понимаешь, почему… Почему я велел тебе бежать. Понимаешь, neare?[1]
— Но… — Кронос судорожно попытался вдохнуть. — Но… почему? Что ты такое?
Ногти на пальцах Итона начали болезненно, но неминуемо удлиняться. У вампиров они, вытянувшись, обычно заострялись на концах, у старейшины же изогнулись в острые, длинные когти, вонзившиеся в тонкую оболочку вокруг сердца Кроноса.
— Я — демон, Кронос. Исчадие ада, которое должны были уничтожить много лет назад. Я — напоминание о том, что живёт в каждом из нас.
Молодой вампир качнул головой, и Итон отчётливо услышал его лихорадочно мечущиеся мысли. «Что с ним такое? Это не Итон. Итон всегда был тихим. Он не убьёт меня…»
Отчасти Кронос был прав: Итон его не убил бы. Все годы, с последнего изменения до сегодня, он изо всех сил старался быть благородным и любезным. Но… сейчас он уже не был Итоном.
Когда нараставший внутри хаос безумным ураганом захватил сознание, Итон резко повернул скрюченную руку и вырвал сердце из груди Кроноса. Когда тело в его руках обмякло, Итон уронил его на пол, поднёс к носу зажатый в ладони орган и глубоко вдохнул.
Упивающийся победой внутренний демон начал медленно возвращаться в свои глубины, просачиваясь сквозь трещины души. Итон разжал пальцы и позволил ненужному теперь сердцу, скатившись по ладони, упасть возле безжизненного тела своего владельца.
Старейшина постепенно приходил в себя — ногти втягивались, тело сотрясали судороги. Стоя в безмолвной нише коридора, Итон с ужасом понял, что только что сделал. Он посмотрел на свои руки, увидел на бледной коже ярко-алые пятна и почувствовал радость от испытанного возбуждения.
Медленно поднеся ладонь ко рту, Итон провёл языком по окровавленным пальцам, и красная мгла чудовища вновь пробудилась к жизни, угрожая захватить полный контроль.
Но тут послышался металлический щелчок открывающегося замка. Старейшину окликнули по имени, и Итон понял, что должен выпустить внутреннего зверя на волю. Он развернулся на носках и с удивлением обнаружил вышедшего в коридор Таноса.
Получив уродливое увечье, Танос отказывался покидать свои покои. Но несмотря на чёрный капюшон и закрывавшую половину лица маску, Итон где угодно мог бы узнать своего первообращённого по широким плечам. Как и по очень высокому росту.
Голубые глаза Таноса остановились на безжизненном теле у ног Итона, и когда младший вампир снова посмотрел на своего старейшину, тот уже знал, что Танос всё понял.
— Итон…
Итон зарычал, не дав договорить, и с удовольствием отметил, как младший вампир попятился. О да, будучи одним из немногих, кто хоть как-то понимал омерзительное создание, сидевшее внутри старейшины, Танос прекрасно осознавал грозившую ему опасность. Сверкнувшие радужки глаз были неопровержимым доказательством того, что Танос знал — он был причиной всего произошедшего.
«Верно, kyrie mou[1], — ворвался Итон в сознание Таноса. — Ты хотел освободиться. Ты хотел, чтобы Итон ушёл. Но мы оба знаем, что только так можно положить всему конец».