«О, чёрт! Он спятил», — подумал Парис, заметив в глазах своего друга промелькнувшее выражение удовольствия. Лео похитили, удерживали силой, и он в конце концов сошёл с ума.

— До того, как Элиаса отправили… хм… увели, — начал Лео, — он тебе что-нибудь говорил? Как ты освободился?

Теребя зубами губу, Парис мысленно вернулся к тому моменту в камере. Тогда он хотел единственного — убежать, и в следующий миг из него — прямо из рук — уже вырывалось чёрное облако. Огромный вампир-охранник скрючившись лежал на полу, и Парис оказался на свободе. Убегая от всего, что ожидало впереди.

Абсолютно случайно он столкнулся с тем, кто вернул его в эту запутанную ситуацию — с Таносом.

— Парис? — окликнул Лео, выдёргивая того из задумчивости. — Как ты выбрался из камеры?

— Я… Если честно, не знаю.

Лео посмотрел на него прищурившись.

— Тебе кто-то помог? Может, кто-то говорил с тобой? В голове.

«Откуда он знает?»

— Слушай, я не могу даже представить себе, о чём ты думаешь. Когда я попал сюда впервые, то был напуган до смерти…

— Однако ты притащил сюда ещё и нас с Элиасом?

Лео резко втянул воздух, и Парис не поверил, что он сам сейчас сказал.

— Прости. Ты этого не заслужил.

— Вообще-то, — проговорил Лео, — в некотором роде заслужил. Понимаешь, я разозлился на Элиаса. Я злился на него с тех пор, как узнал, что именно он скрывал от меня… от нас. Поэтому, когда мне предложили или умереть, или пойти и найти его, чтобы услышать объяснения, я выбрал жизнь. Я продал себя, потому что хотел получить ответы, и ещё я хотел жить.

— А я? Почему я здесь?

— Сначала я подумал, что это побочный эффект. Не то место, не то время. Но ты оказался третьим — Элиас это подтвердил. Мы связаны. Все трое. Вопрос только — как.

Оба уставились друг на друга в растерянном молчании, пока Лео не сказал:

— Господи, с чего же начать. Как тебе это объяснить…

— Да просто скажи, — ответил Парис, хотя одно предположение о том, что предстояло услышать, приводило в ужас. — Сейчас я не знаю, во что верить, но я хочу знать. До чёртиков надоело быть единственным, кто не знает.

— Ладно, — согласился Лео и вздохнул. — В ночь, когда мне исполнилось двадцать семь, я начал кое-что слышать, голоса в голове. Мысленно я видел разные вещи — видения из прошлого, Древней Греции. Я списал это на переутомление из-за сверхурочной работы над той проклятой выставкой и книгу, которую подарил мне Элиас на день рождения. Но потом появился Аласдэр.

— Он сделал тебе больно? — спросил Парис, несмотря на то что на губах Лео появилась лёгкая улыбка.

— Он хотел меня убить. Даже пытался несколько раз. Но не смог. Моя кровь… она для него вроде парализатора. Обездвиживает его. Оказывается, всё это — часть большого плана. Но Элиас даже не подумал нам что-то рассказать или хотя бы объяснить, что мы — часть этого плана. Парис, понимаешь, мы здесь, и все знаем друг друга, потому что на то есть причина, которую я наконец начинаю понимать.

«Ох… только не это. Лео же не собирается сказать, что…»

— Мы — полубоги. Все трое. Я почти уверен, что мы оказались здесь из-за мифа, который узнали в колледже. Того самого, из-за которого мы с тобой подали идею нашей выставки Элиасу, в первую очередь. Священные книги из Дельф.

— Миф, в котором Аполлон проклял Амброджо? — спросил Парис недоверчиво.

— Да, он самый. Вчера у тебя был день рождения, тебе исполнилось двадцать семь. В мой двадцать седьмой день рождения во мне тоже появилась какая-то совершенно новая сила. Она вибрировала внутри, пока не вырвалась из ладоней наружу вспышкой солнечного света. Я тогда чуть не убил двух мужчин, что были с нами в комнате. Аласдэра и Василиоса. И ты чувствовал их силу…

«Вот дерьмо!» — подумал Парис и, вскочив, начал мерить шагами ванную комнату.

— С тобой случилось то же самое? — спросил Лео. — В камере. Только это может объяснить, как ты выбрался.

— Э-э-э… не совсем.

— Тогда как? Ты можешь мне рассказать.

Пытаясь отогнать все безумные мысли, Парис надавил ладонями на глазные яблоки, но это не сработало. Ни капельки.

— В том мифе, про Дельфы…

— Что?

— Там был Аполлон, бог солнца. Если предположить, что мы действительно его потомки, тогда ты точно из его рода, учитывая всё сказанное.

— Да. Я тоже так подумал. Несколько раз я даже видел его во снах. Хотя он и не показывал лица, и не называл себя, но оба, Аласдэр и Василиос, отметили моё поразительное с ним сходство.

Не заостряя особо внимание на этой — Просто охренеть! — информации, Парис продолжил рассуждать дальше:

— Элиас говорил, что нам суждено было встретиться. Его задачей было собрать нас вместе. Как и у воина, лидера или, как в мифе, богини охоты Артемиды.

— Да, — с быстрым кивком согласился Лео, приходя в восторг от мысли, что все части пазла наконец встают на место. Парису, напротив, снова захотелось блевать. — Это имеет смысл. Но тогда остаётся…

Лео запнулся, и Парис знал почему. Как и Лео, он прекрасно помнил историю. И уже понял, почему вместо солнечной вспышки из него вырвался густой чёрный туман. В этой сказке остался только один бог — вызывающий ужас ублюдок.

— Аид, — проговорил Парис, не в состоянии произнести ничего больше из-за охватившего его страха.

Но у Лео, похоже, подобной проблемы не было, потому что он прошептал:

— Бог подземного царства.