Я резко вырвалась из видения.

— Но почему? — воскликнула я. — Что ван Друд хочет извлечь из такого мира?

— Он добивается своего, — мрачно произнёс Жилли, его совершенно белые глаза милосердно восстановились до гневной едкой зелени. — Когда он здесь был учителем, у него ужасно плохо получалось контролировать девочек. Иногда они могут быть совершенно злорадными, особенно когда они чувствуют страх нового учителя. Они смеялись над ним и выкидывали злые проказы, и спорили, когда не хотели делать работу. Ну а теперь, в созданном им мире, никто больше не смеётся и не выкидывает проказ, и не спорит. Как и никто не любит и не мечтает. Что касается вопроса счастлив ли он там сидеть в своей башне, я не могу сказать... ах, вот и парни!

Сквозь вызывающий онемение гул, я услышала резкий свист. Над дирижаблем появились две крылатые фигуры. Дарклинги. Они не все погибли. Жилли ничего не сказал о Рэйвене. Он всё ещё может быть жив. Но если он был одним из тех Дарклингов, возможно он не проживёт слишком долго. Поисковые огни дирижабля стали вращаться по кругу, пытаясь поймать их в своё свечение, но Дарклинги метались по воздуху, проворно избегая поисковый луч. Я мельком увидела двух Дарклингов — мужчина и женщина — и затем небо взорвалось гадким жёлтым фосфором, который пах протухшими яйцами и опалёнными перьями. Я начала вопить, но Жилли захлопнул мне рот ладонью.

— Всё хорошо, девчушка, Дарклинги слишком быстры для мусорщиков. Смотри, — он указал в сторону реки, где два Дарклинга вырисовывались на фоне сверкающей воды. Дирижабль направился к ним: — Они уводят их прочь. Теперь они устроят им весёлую погоню, вниз вверх по реке. В прошлом месяце они заманили одних в Шайвенганк и разбили его о горный хребет. Ненадолго мы будем в безопасности здесь.
Жилли помог подняться Хелен в кресло и вновь зажёг плиту.

— А Дарклинги сражались в войне? — спросила Хелен.

— Да, некоторые. Несколько из них вступили в армию людей, а другие работали в тайне, чтобы саботировать врага. Эти товарищи защищают немногих из нас, кто остался.

Жилли подал нам с Хелен чай в потрескавшихся кружках с эмблемой "Колокола и Пера". Он налил немного сгущённого молока из банки и начал открывать банку с бобами, но затем поднял взгляд и ухмыльнулся: — Ох, а вот и остальная часть нашего чаепития.

Блодьювед вернулась с белкой, безвольно свисавшей с её когтей.

— Спасибо тебе, девочка, — сказал Жилли, забрав белку и поднеся её в свет лампы. Заметив поражённое лицо Хелен, он усмехнулся: — Или может, вы предпочтёте бисквит? У меня осталось несколько пирожных от мисс Хетти.

— Мисс Хетти всё ещё жива? — спросила я, стараясь представить почтенную даму, живущую в таких условиях.

Как бы убита горем я не была по своей бабушке, я не могла представить её питающейся белками.

— Да, она и мисс Эмми, принимают беженцев в Доме Фиалок и передают радиограммы другим сторожевым заставам Ордена. Мы пока ещё не сдались, девчушки, только... — лицо Жилли помрачнело. — Только вот всё меньше и меньше нас выдерживают, и ещё больше и больше становится их. Дейм считает, что ван Друд, должно быть, отыскал третий сосуд и выпустил последние тени, и именно поэтому война была столь разрушительной, — Жилли понизил голос. — Есть легенда, что последний сосуд содержал чрезвычайное зло теней — гадкие частицы зла, те, что высасывают из человека все надежды — и что когда они были выпущены баланс между добром и злом перевесил в сторону зла.

— Мистер Страж говорил нам о нечто таком, что называют "пожиратели надежд", — произнесла Хелен.

— Мистер Страж? — переспросил Жилли.

— Думаю, его настоящее имя Эльфвеард, — ответила я Жилли.

От звука этого имени глаза Жилли вспыхнули яркой зеленью.

— Один из древних стражей сосуда! Где вы, девчушки, натолкнулись на него?

Мы с Хелен посмотрели друг на друга, и я продолжила рассказывать Жилли, как сияющий спрайт провёл нас через туннель в земле внутрь разбитого сосуда, где среди корней жил Эльфвеард или мистер Страж, как Хелен по-прежнему настаивала называть его.

— Один из сосудов прямо здесь, в Блитвудском лесу! Ну, после всего, меня это не очень-то удивляет. Много лет назад я сказал Дейм, что сосуды должны были быть возле двери в Волшебную страну, так крошечный народ мог бы присматривать за ними, так почему бы не разместить один сосуд здесь? Это объясняет, почему тени прятались здесь перед вашим исчезновением.

— Так нам сказал мистер Страж, — произнесла Хелен. — Он сказал, что тени пытались проникнуть внутрь сосуда, чтобы найти подсказки к тому, где находятся другие сосуды.

— Подсказки? — спросил Жилли, поглаживая седеющий подбородок.

— Рисунки мест, где они находятся. Смотрите, — Хелен достала из кармана блокнот. — Я перерисовала один из них. К сожалению, другой был затёрт... — она остановилась, заметив выражение лица Жилли. — Вы узнаете это место? — спросила она.

— Да, думаю, что да, только я уже так давно не видел этих холмов.
Кончиками пальцев он обвёл линию гор, его глаза стали мягкого зелёного оттенка подобно мху. Воздух внутри хижины тоже стал теплее и мягче, как в летний день после дождя и в воздухе запахло вереском. Когда я снова посмотрела на линии, нарисованные Хелен, они вдруг показались мне знакомыми.

— Фотография с изображением Готорна, которую мы видели внизу, — сказала я, поднимаясь на ноги. — Думаю, что горы на заднем плане выглядели именно так. Мы можем проверить...

— В этом нет необходимости, — сказала Хелен, доставая фотографию из кармана. — Я взяла её... на память.

— Но зачем?.. — начала я, но потом посмотрела на фотографию мальчиков из Готорна, увидела Натана в середине заднего ряда и поняла.

Что-то произошло между Натаном и Хелен прошлым летом.

Жилли ткнул пальцем в фотографию.

— Да, горы около Готорна. Я знаю их как свои пять пальцев. Я родом оттуда — там была дверь в Волшебную страну, спрятанная среди холмов.

— Там должен быть сосуд, — сказала я. — Если ван Друд нашёл его...

— Он либо выпустил тени, либо нашёл путь к последнему сосуду, — сказал Жилли, теперь его глаза горели, как угли. — Если бы мы только могли его остановить.

— Может быть, ещё сможем, — сказала Хелен, поглядев на меня.

— Что ты хочешь сказать? — спросила я.

— Мы пришли в будущее, потому что прошли через Волшебную страну. Если мы вернёмся в Волшебную страну...

— Так не работает, — прервал её Жилли. — Если вы вернётесь в Волшебную страну, неизвестно, когда вы выйдете.

— Жилли прав, — грустно сказала я. — Единственный раз, когда я вошла в Волшебную страну и вышла в нашем же времени, произошел потому, что Рэйвен держал дверь открытой для нас. Но даже тогда мы могли выйти только в одно и то же время, а не за много лет назад.

— Но это наше время! — воскликнула Хелен. — А сейчас не наше время. Нас не должно быть здесь. Ничего из этого не должно было случиться — Натан мёртв, Дейзи исчезла, моя мать и твоя бабушка убиты бомбежкой, человеческая раса порабощена на фабриках ван Друда, мисс Шарп вся в ожогах, Жилли живёт за счет белок! Не может быть, чтобы всё так обернулось, — Хелен встала и топнула ногой, её щёки покраснели при свете лампы, голубые глаза вспыхнули. — Я просто отказываюсь верить, что так всё и должно быть.

Я вспомнила о разговоре, который мы с Хелен в лесу вели перед тем, как наткнулись на трау, когда худшей судьбой казалось, что я не смогу поступить в колледж. Как быстро я бы обменяла это будущее на то.

— Это очень хорошо, что мы выступаем против своей судьбы, Хелен, но нас это не вернёт в то время. Это не часы, которые мы можем взять и установить на определённое время.

Глаза Жилли осветились, как магниевая вспышка.

— Может именно это он и имел в виду, — загадочно вымолвил он, вскакивая на ноги. — Пойдемте!

Не дожидаясь нас, он стремглав побежал вниз по лестнице. Хелен, бросилась за ним, оглянувшись на меня через плечо.

— Ты идёшь? Или останешься здесь и будешь грустно размышлять о своих прошлых ошибках? Или, может, ты не хочешь возвращаться и выбирать между Рэйвеном и колледжем Вассар?

— Как ты...

— Узнала, что ты поссорилась с Рэйвеном? Да ладно, Ава, ты прозрачна, как стакан с водой. Всю прошлую неделю ты грустила как линялая курица. Что бы это ни было, я уверена, ты сможешь всё исправить, когда вернёмся.

Она развернулась и стала спускаться по лестнице, а я последовала за ней, думая, что если только не смогу вернуться на неделю раньше, чем упали в эту дыру, вряд ли я что-то вообще смогу исправить.

Жилли ждал нас внизу лестницы. Несмотря на то, что он не захватил с собой фонарь, он был окружён зеленоватым светом, который я раньше не заметила. Возможно, в отсутствие человеческой компании Жилли возвращался обратно к своей эльфийской природе. Пока мы шли за ним по коридору, я представляла, как он ведёт заблудившихся детей через лес и болота. Через сто лет, возможно, от Жилли только это и останется — зелёный болотный свет, ведущий детей домой — если останутся дома и весь мир не будет превращён в фабрику ван Друда.

У двери в библиотеку Жилли вынул ключ на длинной цепочке, привязанной к пуговице на жилете, и отпер дверь. Я замешкалась на пороге, неуверенная, что хочу посмотреть, что стало с библиотекой. Это было место в Блитвуде, где я всегда чувствовала себя в безопасности, с мисс Шарп поддерживающей огонь и делающей нам всем чай, мисс Кори углубившейся в свои книги, мистером Беллоузом, балансирующим с чашкой на колене и радующим нас своими рассказами, с сутулившимся у огня Натаном, и с Дейзи, сортирующей заметки и подкидывающей нам задания — как я могу вынести эту комнату без них?

Но комната была настолько изменена, что мне не нужно было бояться вторжения этих воспоминаний. Она выглядел как военный штаб. Огромный щит с картой США накрыл стол у камина. Другой с картой Европы стоял у полок. Ящики с консервами и боеприпасами стояли на полках, где когда-то хранились тома стихов. На мгновение я услышала голос мисс Шарп, читающей стихотворение о двух влюблённых на пляже.