Манон неохотно объяснила мне, как добраться до замка. Мне пришлось идти вдоль реки мимо святилища Святой Элеоноры, покровительницы горничных, брошенных жён и заблудших путников, и подниматься по лестнице к первому подъёмному мосту. Подойдя к подъёмному мосту, я услышала тихий стон, от которого волосы у меня на затылке встали дыбом. "Это просто ветер", — сказала я себе. Но когда я добралась до святилища Святой Элеоноры, то с радостью увидела, что там горит свеча. Я остановилась, чтобы заглянуть в нишу, и обнаружила, что смотрю в огромные миндалевидные глаза, всё, что осталось от средневекового изображения лица святой. Казалось, они заглядывают мне прямо в душу.

Мама не воспитывала меня ни в какой религии, но иногда брала меня с собой в одну из прекрасных церквей города, чтобы отдохнуть, и часто зажигала свечу святому. Она рассказывала мне, что святые когда-то были богами и богинями. Эта святая была похожа на богиню. Глядя в её глаза, я чувствовала, что она понимает всё, что случилось со мной — начиная от потери матери до страха, что я потеряю Хелен. Я чувствовала, что могу рассказать ей всё. Я была не одинока в своих чувствах. Ниша была полна подношений: огарки свечей и истёртые монеты, вязаная детская шапка, фотография молодого человека в форме, засохшие цветы и цветы, сорванные этим утром. Сюда приходили женщины деревни, чтобы помолиться за своих детей, мужей, братьев и за себя.

— Наверное, я заблудилась, — хрипло сказала я. — Помоги мне найти дорогу, — я зажгла свечу от той, что уже горела, гадая, кто ещё вышел в эту одинокую ночь. — Помоги Натану найти дорогу и помоги мне вернуть Хелен, — добавила я.

Отодвинув руку от свечи, я заметила, что среди подношений лежит носовой платок с монограммой и инициалами "ХБ". Хелен ван Бек. Должно быть, его здесь оставил Марлин. Значит, молиться в святилище Святой Элеоноры приходили не только женщины.

Я поднялась по лестнице и вышла на подъемный мост. Когда я переходила реку, мне показалось, что я слышу шёпот. "Это всего лишь река", — сказала я себе. Но тогда почему река шепчет "Незваный гость"? Нарушитель! Предатель! В Блитвуде я чувствовал присутствие духов и фейри, но я никогда не ощущала это чувство неприязни. Здесь были духи, которые не хотели, чтобы я входила внутрь, а если они не хотели видеть в замке меня, то, что же они сделают с мистером Беллоузом, Марлином и Рэйвеном?

— Я здесь, чтобы предупредить вашу госпожу о нападении, — сказала я вслух.
В ответ я услышала позади себя шипение. Я обернулась и увидела, как нечто белое промелькнуло над мостом, тонкий клочок, который мог быть клочком тумана, только сопровождался он пронзительным криком.

— Прекратите! — воскликнула я. — Мы на одной стороне!

Что-то влажное и липкое коснулось моей спины. Я закричала и резко развернулась. Я почувствовала, как влажная липкая штука обвилась вокруг моей талии. Я разорвала его ногтями, и клочья мокрой ткани с отвратительным шлепком упали на камни.

— Это и есть ваш план? — потребовала ответа я. — Заплести меня тканью до смерти?

— Да, — прошипел мне в ухо чей-то голос.

Я повернулась лицом к голосу, и влажная ткань упала мне на глаза. Я потянулась, чтобы снять её, но она сильнее затянулась сзади.

— Значит, ты хочешь сыграть в блеф слепого?

Я выхватила кинжал и развернулась, разрезая мокрую ткань. Что-то закричало. Что бы это ни было, оно может пострадать. Я сорвала повязку с глаз и обнаружила, что смотрю в чёрные бездонные глаза всего в паре дюймах от своего лица. Существо было завернуто в слои белой марли, которая колыхалась вокруг него, как будто вздымалась водяными потоками. Его лицо было таким же белым, как и платье, и расплывчатым, как у статуи, которую веками стирали ветер и дождь. Только чёрные дыры глазниц и разинутый рот отчетливо выделялись. Его дыхание разило речной водой. Я собралась с духом, чтобы не убежать — если побегу, оно догонит меня и убьёт, и я заговорила с ним.

— Ты Белая Дама, — сказала я. — Одна из служанок леди Арсинои. Я пришла поговорить с вашей хозяйкой. Она захочет услышать, что я скажу. Отведите меня к ней, пожалуйста.

Белая Дама присела в реверансе, держа своё изорванное платье в костлявых руках и начала напевать.

— Верно, ты любишь танцевать. Очень хорошо. В прошлом году я брала уроки танцев. Правда, они были с маньяком-убийцей, который пытался взорвать Вулворт-билдинг, но всё равно он был отличным учителем танцев.

Я сделала реверанс в ответ. Гудение стало громче. С реки поднимался туман и начал стелиться по стенам моста. В тумане виднелись белые силуэты, покачивающиеся в такт монотонному гудению.

— Не очень-то похоже на танцевальный мотив, — подметила я. — Возможно, я смогу предложить что-нибудь получше, — я достала из кармана репетир и нажала на кнопку. Зазвучали мелодичные звуки вальса. — О, думаю, тебе понравится. В конце концов, речь идёт о реке. Это вальс Голубой Дунай.

Белая Дама наклонила голову, слушая мелодию, и начала раскачиваться в такт вальса. Она схватила меня за руки, развернула меня, взяв на себя инициативу, и потащила через мост. На следующем подъёмном мосту она передала меня другой даме. Остальные дамы кружились вокруг нас, их белые марлевые платья кружились в головокружительном тумане. Им явно нравилась музыка, а почему бы и нет? В ритмичных звуках вальса слышался шум реки. Танцевать под неё было всё равно, что плыть по течению. Я почти чувствовала брызги воды на своём лице...

Я и правда чувствовала что-то мокрое. Когда мы танцевали над третьим подъёмным мостом, платье Белой Дамы развевалось вокруг меня, роняя капли холодной воды. Я попыталась смахнуть воду, но не смогла высвободить руки из хватки Белой Дамы. "Возможно, — подумала я, когда кусок мокрой ткани обернулся вокруг моих плеч, — это была не такая уж хорошая идея".

— Было приятно потанцевать с вами, — сказала я, так меня научили на уроках господина Хофмейстера реагировать на неловкость партнера по танцам, — но мне действительно пора идти.

Белая Дама ухмыльнулась, обнажив полный рот острых как иглы зубов. Мокрый шарф обвился вокруг моей талии. Другая лента ткани скользнула по моим бёдрам. Двигать ногами становилось всё труднее, но Белая Дама подняла меня и закружила по двору, прижимая ближе к своей влажной груди, которая пахла, как я поняла, гниющей рыбой.

Я вспомнила рассказ Манон. Когда замок был осаждён, фрейлины королевы спрыгнули с башни и утонули в реке. Я посмотрела в лицо Белой Дамы. Теперь я видела, что оно не просто расплывчатое, а раздутое. Я посмотрела на бледную губчатую субстанцию, обвивающую мои руки. Это была не ткань, а плоть. Плоть утопленницы, спадавшая с костей. Белая Дама обволакивала меня своей разлагающейся плотью, чтобы меня постигла та же участь, что её и её подружек.

— Я понимаю ... — начала я.

Ужасное хихиканье эхом отразилось от стен двора, украшенных белыми гирляндами и лентами, словно его нарядили для средневекового рыцарского турнира, только вот ленты и вымпелы были сделаны из гниющей плоти Белых Дам и колыхались от их голосов. Как тебе понять? Ты не видела...

Но я видела. Я была Дарклингом, одарённым способностью делиться воспоминаниями умирающей души. Белые Дамы, возможно, уже мертвы, но их души всё ещё витали между мирами, и их плоть теперь окружала меня. Я закрыла глаза и увидела красивую женщину, купающуюся в лесном озере, в окружении служанок и других обитателей леса — лютенов, пикси и эльфов, и даже Дарклингов. Они все жили в мире. Они были счастливы. Но однажды пришёл человек, верхом на лошади, в холодных стальных доспехах. Он увидел прекрасную женщину, влюбился в неё и умолял выйти за него замуж. Я видела, как из излучины реки поднимается Боулионский замок, творение волшебства и любви фейри, высеченный из камня цвета нагретого солнцем мёда, а не из почерневшей громады, как сейчас. Я видела, как проходят годы счастья, конкурсы и фестивали, как рыцари Годфри флиртуют и ухаживают за служанками Арсинои и я поняла, что трагедия Арсинои была не только её собственной. Когда Годфри увидел её в купальне и сбежал из замка, он взял с собой своих рыцарей. Когда он собрал армию, его собственные рыцари, которые ухаживали за фрейлинами, вышли с атакой на замок. Именно это предательство заставило семерых дам сброситься со стены башни. Затем я увидела, как Арсиноя превратилась в разъярённую крылатую змею, изрыгающую огонь на стены замка, Годфри и его рыцарей, уничтожая всё на своем пути. Потом я увидела, как она поднимает с реки своих мертвых фрейлин, туманных призраков, которые стоят на подъёмных мостах и ждут, когда мимо пройдут люди. Столетия пролетели, сотни несчастных путников были схвачены, завернуты в коконы и преподнесены в качестве подарков леди Арсинои — включая одного школьного учителя в твидовом костюме, насвистывающего счастливую мелодию, когда он пересекал подъёмный мост...

— Мистер Беллоуз! — воскликнула я, открыв глаза. — Что вы сделали с мистером Беллоузом?

Я осмотрела двор. В одном конце был устроен большой шатёр, возвышение для просмотра поединка, в центре которого стоял трон. Перед троном лежали три свёртка, завёрнутые в мертвенно-бледную плоть Белых Дам. Из одного торчала нога, облаченная в твидовую брючину. В двух других я различила очертания крыльев.

— У вас Рэйвен и Марлин! Но они пришли помочь! — я закричала, от гнева мои крылья сжались и натянулись под мясистыми бинтами.

Плоть стала тлеть и задымилась. Я разжигала свой гнев мыслью о бедном добросердечном мистер Беллоузе, храбром Марлине и Рэйвене! О моём любимом Рэйвене...

Мои крылья вспыхнули пламенем, прижигая мясистые связки. Белая дама отпустила мои руки и отшатнулась. Я резко развернулась, раздув пламя крыльев в огненный круг. Остальные Белые Дамы дрогнули и отступили. Огонь обхватил украшенный тканями помост, и он загорелся. Ливень искр обрушился на моих скрученных друзей. Я поспешила к трём лежащим ничком формам и содрала обертку сначала с Марлина, который тут же начал освобождать мистера Беллоуза. Я содрала обёртку с Рэйвена, моё сердце колотилось от страха и гнева. Он был таким неподвижным... но затем он закашлялся и стряхнул с себя остатки обёртки.