Солнце опускалось к Скалистым Горам, а по широкой асфальтовой ленте, лежавшей посреди скал, камней и пыльных кактусов Техаса, неторопливо катился дорогой розовый «Кадиллак».

За его рулем сидела эффектная загорелая брюнетка в черных очках, а рядом с ней, задрав босые ноги на приборную доску, развалился коротко стриженый парень, одетый в рваную футболку и потертые джинсы. На нем тоже были черные очки, в руке он держал самокрутку с калифорнийской марихуаной и, судя по всему, наслаждался жизнью. Стереосистема, установленная в «Кадиллаке», работала на полную мощность, и из колонок, спрятанных за задним сиденьем, неслась музыка из фильма «От заката до рассвета».

Дрыгая пальцами ног в такт «Джангл буги», Знахарь смотрел по сторонам и представлял себе картины из далекого прошлого, когда в этих местах скакали и палили друг в друга ковбои в шляпах и индейцы в перьях. Кончита, откинувшись на спинку сиденья, постукивала смуглыми пальцами по баранке, сделанной из полированного красного дерева, и подпевала магнитофону.

Знахарь давно мечтал прокатиться по пустынному американскому шоссе в открытой машине. Конечно, ему приходилось много ездить по Америке, но каждый раз это было связано с каким-нибудь опасным делом. По большей части он или убегал или догонял. Но на этот раз, судя по всему, они с Кончитой просто ехали по хай-вэю и ни о чем не думали.

Беспечный ездок…

Вспомнив, чем закончился этот фильм про двух мотоциклистов, Знахарь нахмурился и выбросил окурок за борт. Кончита покосилась на него и спросила:

– Чем недоволен мой мачо?

– Твой мачо вспомнил один хороший фильм с плохим концом.

– Какой, интересно? Кончита посмотрела в зеркало.

– «Беспечный ездок».

– Я не видела.

Знахарь вздохнул и сказал:

– Это фильм про двух парней, которые едут по Америке и никого не трогают. А какие-то уроды из глубинки убивают их за то, что у них длинные волосы и красивые мотоциклы.

– А-а-а… Ты, наверное, подумал, что нас кто-нибудь посмеет тронуть?

– Да нет… Просто вспомнил. Кончита поерзала и сказала:

– Давай-ка остановимся на минутку. Знахарь усмехнулся и ответил:

– Давай. Мне тоже давно уже хочется.

Кончита съехала на обочину и, остановив «Кадиллак», повернулась к Знахарю.

– А чего тебе хочется? Знахарь засмеялся и ответил:

– Не того, о чем ты подумала. Мне просто хочется зайти во-он за ту скалу и отлить.

Он открыл дверь и шагнул на горячий асфальт.

Кончита тоже вышла из машины и направилась к другой скале, находившейся в противоположной стороне от указанной Знахарем.

– Девочки налево, мальчики направо, – пробормотал Знахарь и, стараясь не наступать босыми ногами на острые обломки древних камней, скрылся за скалой.

Через минуту из-за поворота показался старый открытый джип, который на большой скорости пронесся мимо пустого «Кадиллака». Но через сотню метров его водитель резко нажал на тормоз, и джип, оставляя на асфальте две черные полосы, остановился. Четверо парней, сидевших в нем, оглянулись, затем джип лязгнул коробкой передач и, завывая, покатился задним ходом.

В тот момент, когда запыленный американский уазик остановился рядом с розовой полированной игрушкой, из-за скалы, поправляя шорты, вышла Кончита. Посмотрев на нее, парни переглянулись, и водитель заглушил мотор джипа.

Компания, сидевшая в джипе, представляла собой обычную шайку дорожных хулиганов. Бездельники, покрытые многочисленными татуировками и увешанные цепочками, брелоками и браслетами.

Для них ситуация была совершенно ясной.

Вокруг пустыня, никого нет, а тут – такая краля!

Они вылезли из джипа и, улыбаясь, неторопливо направились к Кончите. Спешить им действительно было некуда, и они наслаждались беззащитностью жертвы. А Кончита для них была именно жертвой, хотя сами они не мыслили такими категориями и рассматривали ее просто как смазливую девчонку, которая так удачно попалась к ним в руки.

Знахарь в это время сидел за скалой и, морща лоб, размышлял о том, с чего бы это его вдруг так пробило на горшок. Он-то рассчитывал просто тихо пописать, но организм неожиданно потребовал более серьезных действий. Делать было нечего, и Знахарь, рассупонившись, уселся в тени базальтовой глыбы. Главная проблема заключалась в том, что у него не было туалетной бумаги, и теперь он думал, является ли в Америке преступлением использование для таких низких целей банкнот с портретом президента.

Он слышал шум проехавшего автомобиля, затем то, как эта неизвестная машина вернулась задним ходом, но не придал этому никакого значения. Беспечная езда по пустыне вдали от наркомафии и федеральных служб расслабила Знахаря, и он лениво размышлял, хватит ли для удовлетворения гигиенических надобностей двух купюр по двадцать долларов. Вспомнив старую шутку насчет того, как обойтись в подобной ситуации трамвайным билетом, он усмехнулся и полез в карман спущенных джинсов за деньгами.

Четверо парней медленно шли навстречу остановившейся Кончите и улыбались. Они были совершенно уверены в том, что все будет именно так, как они и рассчитывали. А именно – они отведут эту сисястую девку за скалы и трахнут ее во все дыры независимо от ее желания. Они часто делали так и ни разу еще не попадались. Они не брезговали ничем. Если видели деньги – крали или отнимали их. Видели женщину – насиловали ее. Избить до полусмерти случайно встреченного человека, особенно если он не может достойно ответить, было в порядке вещей и считалось хорошей забавой. Вот и сейчас они испытывали привычное возбуждение, которое только усиливалось от ощущения безнаказанности.

– Эй, красотка! – сказал Бен Свинья, одетый в кожаную клепаную жилетку на голое тело. – Мы тебе нравимся? Ты не бойся нас. Мы отличные ребята, а в постели так и вообще – супер.

– Правда, здесь нет постели, – подхватил Ник Пидар, заходя справа, – но это ведь не беда, верно?

Такое прозвище он получил за любовь к анальному сексу.

– А сиськи у тебя настоящие? – поинтересовался Генри Помойка, огибая Кончиту слева и доставая нож-бабочку. – А то мы не любим силиконовые и обычно отрезаем их. Господь велел обходиться тем, что есть.