– Не возражаю, – кивнул Смит.

И они степенно пошли к выходу из парка.

– Скажите, Майкл, – Смит улыбнулся, отмахнувшись от голубя, который попытался приземлиться ему на голову, – вы позволите называть вас так?

– О да, конечно, – с готовностью согласился Знахарь.

Сейчас он был согласен на все, даже на то, чтобы его называли желтым земляным червяком, лишь бы не упустить этого человека.

– Вы ведь русский… задумчиво сказал Смит, – я был в России. Москва, девушки…

И он мечтательно закатил глаза.

– Вы знаете главные русские слова, – с одобрением сказал Знахарь, и оба засмеялись.

– И что вы делали в России? – Знахарь наклонился и потрепал по загривку темнорыжего ирландского сеттера, который, подбежав, стал обнюхивать его брюки.

– Ничего, – небрежно ответил Смит, – простой американский турист.

Ну-ну, подумал Знахарь, знаем мы таких туристов. А потом сокровища пропадают. Так, непринужденно беседуя, они добрались до выхода из парка и оказались на автостоянке.

– Поедем на моей? – полуутвердительно спросил Знахарь, указывая на свой новенький «Порш», – тут недалеко, всего полчаса.

– А почему бы и нет, – легко согласился Смит, – день у меня сегодня свободный, и, кроме встречи с вами, никаких дел нет.

– Вот и хорошо, – Знахарь щелкнул пальцами, – а кроме того, в том месте, куда я вас привезу, вы отведаете такого кофе, какого вам еще не приходилось пробовать.

Именно в это момент ему пришла в голову гениальная мысль, и план дальнейших действий сложился в голове за какие-то несколько секунд, которые ушли на то, чтобы подойти к машине и открыть дверь.

Теперь он точно знал, куда отвезет Смита и что произойдет дальше.

Еще во время своего первого визита в Америку Знахарь познакомился с седым турком Али, который держал в Бруклине крошечную кофейню на два столика. Лучшего кофе Знахарь не пил никогда и нигде. От маленькой, игрушечного размера, чашки вольтаж в организме резко поднимался, и кровь начинала мчаться по жилам с утроенной энергией. Сам Али был очень приветлив и любезен, совсем как хозяин какой-нибудь чайханы. Он неизменно встречал гостей широкой белоснежной улыбкой, которую оттеняли усы, густые и черные, как у Саддама Хусейна. Их знакомство неожиданно стало таким доверительным, что Али продал Знахарю новенькую «Беретту», которая не позже чем через три часа спасла ему жизнь.

И вот теперь, вспомнив Али, этого серьезного и надежного мужика, Знахарь решил открыться ему и попросить о поддержке. Знахарь рассчитывал на его помощь в том случае, если со Смитом возникнут какие-нибудь осложнения. А кроме того, у Али постоянно паслась какая-то турецкая братва, и выглядели эти черноглазые и черноволосые крепкие пацаны точь-в-точь, как чеченские или азербайджанские бандюки. Так что через полчаса Смит должен был оказаться в надежной ловушке.

Тогда и о сокровищах можно будет поговорить.

Голубой «Порш Каррера» мчался по Бэлт Парквэй.

Справа простирался океан, а слева теснились безрадостные кварталы Бруклина, в которых влачили свое существование эмигранты, приехавшие в Америку кто за колбасой, а кто за свободой. Но те, кто приехал за колбасой, находились в лучшем положении, ведь что такое колбаса – знают все, а философские диспуты по поводу того, что представляет из себя желанная, но такая неуловимая свобода, идут уже не одну тысячу лет, а результата так и не видно.

Смит со знанием дела объяснял Знахарю разницу между африканскими и якутскими бриллиантами, а Знахарь, понимающе кивая и поднимая брови в нужных местах, украдкой разглядывал своего попутчика.

При виде этого мужественного загорелого лица в памяти сразу же всплывало выражение «белокурая бестия». Коротко остриженные выгоревшие волосы, голубые глаза, волевой подбородок… Знахарь снова, как и прошлым летом, подумал, что Мюллеру очень бы пошла черная форма «Люфтваффе».

Наконец впереди показался поворот, от которого до чайханы Али было рукой подать. Знахарь притормозил, и Смит, прервав увлекательный рассказ о драгоценных камнях, сказал с улыбкой:

– Я так расхвастался на профессиональную тему, что и не заметил, как мы уже доехали.